Начинаются баталии за пост президента США, небывалые по сопутствующим обстоятельствам. В России перед каждыми выборами там завязывается дискуссия, кто «лучше» для Москвы. Точным ответом стало бы сейчас сталинское «оба хуже» – атмосфера такова, что позитивные изменения исключены, кто бы ни победил. Вариации же зависят от того, какое место занимает Россия в картине мира претендентов.
Кругозор Дональда Трампа определяется категориями торгового оборота и материальной выгоды, которую Соединённые Штаты могут извлечь, и Россия как несущественный экономический партнёр его мало интересует. Личная симпатия к Владимиру Путину не сказывается на курсе, который определяет военно-политическая часть администрации – чиновники националистического и неконсервативного толка. В их понимании Россия – противник в мире великодержавного соперничества, хотя и не первостепенный. Роль главного конкурента безоговорочно отдана Китаю, Россию рассматривают преимущественно в связке с ним. Эта связка – единственное, что занимает Трампа. Он собирался «поладить с Путиным» по неприоритетным для Вашингтона вопросам (с точки зрения Трампа, и Украина, и Сирия скорее относятся к таковым), чтобы залучить его на свою сторону в противостоянии с КНР. Надежда жива, о чём свидетельствует приглашение России вместе с другими противовесами Китаю на саммит «семёрки» в США.
Теперешний кабинет по американским меркам относительно мало идеологизирован. Трамп и сотоварищи не считают, что с Россией надо бороться по определению, ибо она несёт зло. Но Кремль следует осаживать, когда его действия противоречат предметным интересам Америки («Северный поток – 2» – яркий пример). Республиканская партия в целом настроена враждебно, и санкции в Конгрессе принимаются дружно. Трамп иногда затягивает принятие мер давления, однако не видит необходимости корректировать подход по существу.
Есть точка зрения, что на втором сроке Трамп, наконец, начнёт делать то, что хочет, в том числе на российском направлении. Едва ли. Во-первых, рядом с ним нет никого, кто по любым причинам считал бы отношения с Москвой по-настоящему важными. Традиционно так думали специалисты по контролю над вооружениями, но администрация Трампа сворачивает данное направление. А региональное взаимодействие (Сирия, Афганистан, Северная Корея, Украина) практически сошло на нет. Во-вторых, у Трампа отсутствует целостное представление, что ему нужно от России. За исключением упомянутого китайского аспекта идей в отношении Москвы нет. До сих пор российская тема использовалась против него внутренними оппонентами. Поэтому действовал он частично из эпатажа, демонстрируя, что ему плевать на обвинения, частично, напротив, стремился показать, что более крутого нрава России не демонстрировал никто.
Если Джозеф Байден станет президентом, то скорее всего на один срок – из-за возраста. Его администрация – переходно-коалиционная. С одной стороны, реванш истеблишмента Демпартии, возвращение соратников Клинтона – Обамы. С другой, подъём левого крыла, активно симпатизирующего антирасистской кампании и социальным инициативам в духе Берни Сандерса. Течения во многом антагонистические, но их объединяет желание покончить с наследием Трампа, в частности, утилитарной и, как считают демократы, безыдейной внешней политикой. Мейнстрим привержен концепции «глобального лидерства» и либерального интервенционизма по модели 1990-х. Левый фланг против военно-политического активизма за рубежом, но решительно за лидерство моральное в духе нынешнего движения по переоценке прошлого и абсолютизации понятия равноправия. В совокупности всё обещает попытку напористой и идеологически окрашенной внешней политики.
Россия здесь нехороша вдвойне. Для истеблишмента она – злонамеренный отщепенец, который не только сам покинул определившуюся после холодной войны «правильную сторону истории», но и сбивает с пути других, вплоть даже до Соединённых Штатов, вмешиваясь в их дела, к тому же против демократов. Сохраняется, естественно, и военно-стратегическое соперничество. Для левых идеологов Россия – махрово-традиционалистская и вопиюще неполиткорректная страна, отвергающая прогрессивные принципы организации общества. Если люди взглядов и поколения Сандерса ещё видели Россию сквозь призму советского эксперимента, по их мнению, не такого уж однозначно провального, то для молодых леволибералов Россия – очередной пример оскала капитализма, ещё и ретроградного.
При любом исходе выборов у России нет оснований рассчитывать на улучшение отношений с США. Однако исход этот важен, поскольку повлияет на политику Вашингтона в целом. Отход Соединённых Штатов от глобальной гегемонии начался, и причина тому – не Трамп, а изменение мировой расстановки сил. Для Москвы важнее, когда и какая конфигурация возникнет, чтобы понимать свои возможности в ней. Аналитически это требует отказаться от присущего российской политике американоцентризма и сосредоточиться на фундаментальных процессах. А они зависят не от фамилии текущего обитателя Белого дома.