Коридоры власти и социальные лифты

Есть два политологических понятия, которые по частоте употребления превосходят все остальные. Неплохо бы разобраться в их происхождении, этимологии, значении. Без этого постигнуть суть того, что происходит во многих странах, сегодня просто невозможно.

С первым термином ― «коридоры власти» ― более-менее понятно. На первый взгляд. Написал некогда роман с таким названием барон Чарльз Сноу, запустив тем самым в свет одну из самых популярных политических метафор. Как ученик Льва Толстого и Федора Достоевского, он не мог не думать о душе, совести, стыде. Как последователь Черчилля и практический английский деятель, знал, что политика замешана на цинизме, продажности и предательстве. И вот все это как бы встречается в одном коридоре. Ну, как если бы Федор Михайлович нос к носу столкнулся с сэром Уинстоном! И как раз о подобной коллизии упомянутая книга.

Хотя в реальности все немного по-другому. Сложнее... Блин, много сложнее. Догадался я об этом давненько. Есть такой холм ― Монтичелло. Даже не холм, а гора, аккурат похожая на Фудзи, только поменьше. Подниматься надо не три часа, а только час, если, конечно, пешком, а не на фуникулере. Многие американцы так и делают. Потому что с вершины не только открывается потрясающий вид на полштата Виргиния. Там еще и замок Томаса Джефферсона ― автора Декларации независимости, отца-основателя Соединенных Штатов и будущего их президента. Именно в его поместье и был написан главный документ демократического мира. Поэтому подняться законопослушному реднику туда своим ходом ― все равно что совершить хадж правоверному паломнику. Триста метров крутого патриотизма. Ритуал, однако...

Я тоже некогда поднялся по отвесной тропинке. Не очень поклоняюсь демократии, но десятку на подъемнике сэкономил. И неожиданно встретил там бывшего первого и последнего президента Союза. Михаила Сергеевича сопровождал отличный экскурсовод, и я опять-таки сэкономил ― незаметно пристроился к ним в кильватер. Узнал, как создавалась, обсуждалась и правилась Декларация независимости. Какие были споры и компромиссы. И еще много чего. Запомнилась как раз история про коридоры громадного дома отца демократии. Джефферсон сам проектировал строительство дворца и уделил им особое место. Бесконечную анфиладу залов и комнат пронизывали не пересекающиеся переходы. По одним лабиринтам ходили белые хозяева, а по другим ― черная прислуга. Могли вышагивать хоть целый день и ни разу не встретиться: труд и капитал, ум и честь, образование и прилежание. Поэтому чистота комнат поддерживалась как бы сама собой. Еда на столах тоже возникала словно по волшебству, как и трубки, набитые знаменитым виргинским табачком, письменные принадлежности...

Я даже подумал, что и Декларация могла возникнуть подобным образом: хозяева и гости вышли на минутку из зала, а там на столе уже готовый Главный документ! Вместе с ужином.

Покидали мемориал тоже вместе с автором перестройки. Его попросили расписаться в книге почетных гостей. Он долго думал, но потом быстро черкнул несколько слов. И мне было чем поделиться, но еще больше интриговала запись последнего генсека. В просьбе не отказали. Постеснялись не дать книгу. Тем более что прораб перестройки уже убежал менять деньги на двухдолларовые купюры ― фирменные дензнаки этого музея. А мне удалось прочитать его слова о том, что в музее Томаса Джефферсона он понял суть демократии ― это когда великие люди правят своим народом. Я ниже дописал от себя: «В музее Джефферсона я понял суть демократии. Это когда великие люди не пересекаются со своим народом»...

Так что популярнейший политологический термин «коридоры власти» я понимаю по-своему. Точнее, по подсказке американского президента, а не по наводке английского писателя. Это совсем не то место, где сталкиваются политика и нравственность, выгода и совесть, черное и белое. Это как раз то место, где они никогда не сталкиваются. Просто у них разные коридоры. У различных духовных сущностей. У господ и слуг общества. Может, только Украина является исключением, где слуги полностью захватили коридоры господ. Интересный эксперимент...

С другим понятием ― «социальный лифт» ― сложнее. Я так и не обнаружил, кто его первым ввел в политологический обиход. Скорее всего, прекрасный социолог Питирим Сорокин. Этот термин прямо вытекает из его теории социальной мобильности. Это типа механизм быстрого повышения социального статуса личности. Ну, как сейчас «майданы», по версии творцов «цветных революций».

Дело в том, что во многих странах простые люди, чаще всего молодые, не могут быстро сделать карьеру, стремительно подняться на вершину успеха. Иногда просто не хотят, как хиппозное «поколение цветов» в шестидесятые. Но тут просто. Джон Кеннеди, кстати, ученик профессора Сорокина, не мудрствуя лукаво, предлагал «взять молодёжь за гениталии» и поднять куда нужно. Хуже, когда молодые хотят, но не могут пробиться к солнцу. Вот и «майданы» объявили универсальным механизмом вознесения на самый социальный олимп.

Я бы, пожалуй, согласился. Если бы не помнил одну историю из тех же девяностых. Встречался в больничке со знакомым хирургом. Он мне и показал в лабиринтах клиники незаметный лифт, который спускал вниз неудачливых участников «стрелок». Таких циничные доктора и называли «лифтеры» по механизму, который доставлял бренные тела братков прямиком в подвал. Я тогда понял, что не все лифты поднимают. Некоторые опускают. Навечно.

Я вот все ищу в различных странах людей, которых «майданы» вознесли к успеху. Нет, не среди тех, кто наезжал в лимузинах на часок возбуждать, экзальтировать, направлять толпу со сцены. Или даже постоять перед ней на коленях. А среди коренных, так сказать, обитателей палаточных лагерей, штурмовых групп, погромщиков. Да, что-то по ходу отжали, присвоили, поделили... Но вот на сияющую вершину успеха не поднялся никто. Скорее они «лифтеры», по врачебному лексикону, даже не подозревающие о том, что и социальные лифты идут не только наверх.

Короче, пользуясь подсказкой великого Владимира Семеновича Высоцкого, можно предположить, что все «коридоры кончаются стенкой», но не все лифты «выводят на свет».

Р. Дервиш