Беднейшее государство Африки – Сомали – вновь попало в центр внимания, а все из-за того, что в его обворовывании начали обвинять Иран. Речь идет о браконьерстве в территориальных водах. Однако на самом деле больше всего грабит и использует Сомали совсем другая страна, мечтающая о геополитическом реванше. И это даже не Китай.

Сомали – бедное, развалившееся государство, в котором вот уже более 30 лет идет гражданская война. Однако оно в то же время является лакомым куском для ряда внешних государств, пытающихся взять Сомали под контроль.

Кушать хочется

У отечественного читателя Сомали – государство, находящееся на северо-восточной оконечности Африки (так называемом Африканском Роге) – прочно ассоциируется с пиратами, о которых много писали несколько лет назад. Сейчас Сомали вернулось на передовицы газет – и снова в связи с проблемой, связанной с нелегальной деятельностью на море. С подачи британской газеты Guardian мир стал обсуждать иранских браконьеров, которые, пользуясь слабостью местных властей, вторглись в территориальные воды Сомали и вылавливали там рыбу. Не одно, не два и не три – а почти две сотни судов без всяких ограничений и контроля добывали морепродукты, истощая рыбные ресурсы голодающей страны.

Страны, где 2,6 миллиона человек (или около 14% населения) – это временно перемещенные лица. К ним относится и четверть населения столицы. Треть жителей страны живут за счет продовольственной помощи – и, учитывая произошедшие в этом году нашествие саранчи, наводнения и срыв посевного сезона из-за эпидемии коронавируса, в ближайшее время гуманитарная ситуация в стране резко ухудшится. Имеющая одну из худших систем здравоохранения в мире (позади, по данным ООН, лишь Экваториальная Гвинея) страна рискует получить масштабный голод и эпидемии – и иранцы в этой ситуации воруют рыбу.

Новость, понятно, подхватили и перепечатали арабские СМИ в том контексте, что Иран (как известно, злейший враг ряда заливных монархий) эксплуатирует и подрывает суверенитет еще одной мусульманской страны. Наживаются на горе ее народа. Однако проблема в том, что, во-первых, иранцы далеко не единственные, кто браконьерствует в сомалийских водах – там уже много лет рыбачат все, кто только может. Во-вторых, по части вмешательства во внутренние дела Сомали Иран находится далеко позади ряда других стран – американцев, эфиопов, турок, а также саудитов и эмиратчиков.

Террористы и сепаратисты

Сомали – идеальное поле для работы внешних игроков. Этакая «Ливия Африканского Рога», которая сочетает удачные возможности для вмешательства и большие экономические, а также геостратегические бонусы для победителя.

Страна много лет как расколота – не только территориально (северная часть государства – Сомалиленд – уже 30 лет как де-факто независимое государство), но и в плане общества. Сомали управляется множеством кланов. Дошло до того, что в Сомали с 1969 года не проводились прямые президентские выборы – в последнее время главу государства выбирали именно старейшины кланов. Лишь в феврале 2020 года был подписан закон о проведении всеобщих президентских и парламентских выборов, однако голосование по этой схеме откладывается – ООН хочет, чтобы новые выборы по этой системе прошли уже в марте 2021 года. Поэтому внешние игроки вполне могут договариваться именно с кланами.

А договариваться есть о чем, ведь Сомали имеет очень выгодное геополитическое положение. Тот, кто контролирует Сомали, контролирует весь вход в Красное море, торговые маршруты между Китаем и его сельскохозяйственно-ресурсными кладовыми в Восточной Африке (маршруты эти проходят вдоль сомалийского побережья), значительные нефтегазовые запасы в сомалийских территориальных водах. Кроме того, хозяин Сомали может влиять на развитие двух сопредельных и перспективных африканских государств (Кению и Эфиопию), а также угрожать или, наоборот, способствовать безопасности монархий Персидского залива.

Из всех игроков, которые на сегодняшний день эксплуатируют сомалийские блага, наиболее известными являются США и Эфиопия. Американцы формально находятся в Сомали для борьбы с террористами. На территории этого государства насчитывается около семи тысяч боевиков из группировки «Аш-Шабаб» (идейной наследницы «Союза исламских судов», которые были местным аналогом «Талибана» и на короткое время объединили значительную часть страны, наведя там порядок и вернув пусть и исламский, но все же закон – после чего были свергнуты вторгнувшимися эфиопами и американцами).

Эти боевики не только терроризируют сомалийцев и контролируют ряд областей страны, но и регулярно совершают вояжи на территорию сопредельных стран (например, Кении). Соответственно, американцы их отстреливают – а заодно под этим предлогом контролируют морские пути вдоль сомалийского побережья и соперничают в регионе с китайцами (у которых база в Джибути). Вашингтон рассматривает Сомали как свой важнейший стратегический оплот в западной части Индийского океана.

Если для Вашингтона присутствие в Сомали имеет геополитическое значение, то для Эфиопии речь идет о национальной безопасности. Во-первых, потому что, как показало правление «Судов», любое сильное и суверенное сомалийское правительство сразу же вспоминает об Огадене (территории Эфиопии, являющейся частью исторического Сомали) – и выставляет территориальные претензии. Один раз они уже закончились войной – и чтобы история не повторилась, эфиопы пытаются держать руку на сомалийском пульсе.

Во-вторых, для Эфиопии ее влияние в Сомали – часть глобального имиджа. Аддис-Абеба находится на пороге серьезнейшего конфликта с Каиром из-за строительства ею ГЭС «Великое Возрождение», которое ограничит приток вод в Нил и станет для Египта катастрофой. Поэтому обе страны пытаются набрать внешнеполитического веса перед этим столкновением. И если Египет делает это через Ливию (восстанавливая свой статус лидера арабского мира), то у Эфиопии для того, чтобы считаться лидером хотя бы Африканского Рога, есть лишь сомалийский шанс.

Суперхищник

Однако при всей важности Сомали для Эфиопии и территориальной близости двух стран, главным внешним игроком на сомалийской земле является не Аддис-Абеба, а далекая, но очень амбициозная Турция. Для Анкары Сомали – это своего рода ворота в Восточную Африку, а также пространство для ведения геополитической войны за лидерство в мусульманском мире.

«У Турции есть официальная «Африканская доктрина», в которой указано, что Африка для Анкары – это континент возможностей, за которым будущее. Поэтому Турция вкладывает большие средства в образование, инфраструктуру и другие различные проекты в африканских странах, пытаясь таким образом получить контроль за управлением этими государствами. Да, Китай следует той же стратегии, а у Турции нет ресурсов, аналогичных китайским – однако Анкара пытается компенсировать эту нехватку иными конкурентными преимуществами. Эрдоган не просто инвестирует деньги – он пытается использовать религиозные, а также идейно-ценностные аспекты, которые формируются через систему образования», – поясняет газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, доцент Дипломатической академии МИД РФ Владимир Аватков.

В рамках этой стратегии тотального участия присутствие Турции в Сомали началось с гуманитарной помощи, а уже в 2017 году вылилось в создание турецкой военной базы в столице Могадишо.

 

Турки – даже без учета средств катарских союзников, работающих в паре с Анкарой – вложили более миллиарда долларов в экономику Сомали, контролируют столичные морской порт и аэропорт (то есть фактически ворота в страну). Кроме того, в начале 2020 года сомалийские власти предложили Эрдогану организовать силами турецких компаний разведку месторождений нефти в сомалийских водах.

На сегодняшний день турки – это почти своего рода суперхищник в Сомали. У них нет врагов. Американцы их не трогают, эфиопы (на которых приходится около половины всех прямых турецких инвестиций в Африку) числятся в стане партнеров. Китайцы выбросить турок из Сомали не пытаются. Единственные их по-настоящему серьезные соперники – это Саудовская Аравия и ее младший партнер ОАЭ, которые рассматривают Сомали как очередной театр войны за лидерство в исламском мире между Анкарой и Эр-Риядом.

Турецкие войска уже находятся на северной границе Саудовской Аравии, в ныне союзном Анкаре Катаре – и кронпринц Мохаммед не хочет, чтобы турецкие базы еще и контролировали крупнейшие артерии мировой торговли углеводородами. Поэтому сейчас арабы пытаются выдавить турок из Сомали как легальными (через усиление связей с местными кланами), так и нелегальными способами – финансируя через подконтрольную Саудовской Аравии «Аль-Каиду на Аравийском полуострове» – движение «Аш-Шабаб» и других сомалийских террористов.

Но крупнейшим СМИ эти геополитические войны с участием агрессивных рыбаков, пытающихся выловить своих рыбок в мутной сомалийской воде, не интересны. Они пишут лишь об иранских браконьерах.