Начиналось всё, как водится, вполне стандартно. После того, как в кровавой войне Швеция таки завоевала у Дании свою независимость, страна оказалась в преинтересном положении. Населения кот наплакал (к началу 17 века всего-то миллион), большую часть её занимают горы, да леса, сельское хозяйство может с трудом прокормить народ в тучные годы, а в тощие можно только уповать на Господа Бога, да на балтийскую селёдку. Ресурсов в стране вроде и много (месторождения меди и железа), но технологии добычи и выплавки на столь архаичном уровне, что конкурировать с заморскими товарами они не могут в принципе. Да что уж там, единственный крупный город в стране Стокгольм по европейским меркам не тянет не то, что на столицу, а на уездный город, а местные аристократы в «цивилизованной» Европе вызывают усмешку и сочувствие – когда феодал выглядит не богаче своих крестьян это о многом говорит. Поэтому не стоит удивляться, что в стране очень быстро укоренился протестантизм с его призывами к простоте в делах и обычаях – он отлично описывал быт самих шведов.
И вполне понятно, что самих шведов это не устраивало, но единственный путь который хоть как-то мог помочь выбраться из нищеты – торговля – был осложнён тем, что её продукция была неконкурентноспособна. И казалось бы – развивай торговлю и будет тебе счастье, но нет, наследники викингов пошли другим путём. Началось всё с того, что Швеция бросается в мутную воду Ливонской войны, почувствовав, что Россия не вывозит и по итогам участия получила маленький кусочек Эстляндии, подарив Швеции общую границу с Польшей. Логично, что наличие общих торговых интересов способствовало сближению. И первая попытка установить более тесные связи с континентальными торговыми партнёрами через унию с Польшей оказалась неуспешной. Пока шведско-польский король Сигизмунд Ваза грел трон в цивилизованной и богатой Варшаве, шведы начали задавать своему правителю вопросы – «а чегой-то ты, милок, в Польше сидишь и носа не кажешь?», усугублялось всё тем, что Польша была страной католической. В итоге в Швеции вспыхнул бунт, который возглавил дядя Сигизмунда - Карл. Попытка восстановить унию натолкнулась на классическое польское «э не король, это твои проблемы» - Сейм согласился на военную кампанию против Швеции, но только чтобы отжать у последней Эстляндию, а вот ни о какой высадке в Стокгольме и восстановлении унии даже не шло речи. По сути, на следующие 60 лет Швеция втягивается в постоянную войну с Польшей за свои жалкие континентальные владения. Зачем? Да потому что уже в это время в головах шведской элиты укоренилась мысль, что единственным способом выбраться из жопы – это подчинить себе всю балтийскую торговлю. Ничего не скажешь – план амбициозный.
Самый смак войны заключался в том, что Польша, наголову разгромив шведов и уничтожив большую часть их армии не смогла развить успех из-за внутренних склок в Сейме, причиной которых были как всегда деньги. В итоге, победив в военном плане, поляки на свою беду не дожали Швецию дипломатически. Но их можно понять – в России творилось чёрте что и все взгляды были устремлены на восток, где назревала грандиозная делёжка пирога. А что Швеция? А избитая, хронически голодная она тоже идёт на восток, захватывает Новгород, который чуть ли не сам падает им в руки, и вообще всячески пытается закрепиться на русском севере. В это же время они готовят удар по своему бывшему господину – Дании, так как она является, в сущности, главным препятствием для экспортно-ориентированной экономики Швеции. Да, да, речь идёт о Зундских пошлинах, которые Дания взымала так, как контролировала Зундский пролив – единственный выход из Балтики. Датчане в лучших традициях Резуна наносят упреждающий удар и сводят войну к ничьей. И тут на сцену выходит он – Густав Адольф – сын Карла IX.
Он видит, что международная конъюнктура ну просто великолепна. СРИ находится в экзистенциальном кризисе и грызётся внутри. Польша погружена во внутренние тёрки, конфликтует с Османами и при этом завязла по уши в России. Дания зализывает раны и не готова к новой войне. А Швеция? А Швеция всё ещё в жопе. Для того, чтобы Швеция процветала нужно захватить всё побережье Балтики, чтобы его захватить нужна гораздо большая армия, чтобы была гораздо большая армия нужны гораздо большие деньги… а их-то как раз и нет. И тут Густав Адольф делает то, что 80 лет спустя позволит точно также одному московиту вытянуть за волосы свою державу из болота – он находит покровителей, а именно голландцев. Густаву Адольфу от голландцев нужно всего-ничего специалистов всех областей промышленности, оборудования и денег и побольше. Голландцам от Шведов нужен первоклассный корабельный лес, пенька, медь, железо, торговые монополии, а также возможность давления на Данию. Выгодный бизнес.
Густав Адольф развивает кипучую деятельность – он превращает задолго до этих ваших прусских королей свою страну в одну большую казарму: вводит призывную армию и набирает сразу 50 тысяч человек, вооружает их новыми мушкетами и орудиями, изготовленными на построенных голландцами мануфактурах, приставляет к ним лучших наёмных офицеров из Европы. И этой армией он вытягивает Швецию из жопы. Первая попытка бросить свою неокрепшую армию в бой, как и у будущего визави-московита, закончится фиаско. Но вот спустя всего 5 лет. В двух последовательных кампаниях шведы почти полностью очищают от поляков Ливонию и присоединяют её к Швеции. Слава шведской армии гремит на всю Европу, а сама Швеция резко прирастает в 1,5 раза по населению.
Но этого мало, армия жрёт как не в себя, а новые территории едва ли могут её прокормить. И тут судьба сама идёт ему в руки – в западной Европе сформировался невозможный политический блок протестантские Англия и Нидерланды и католическая Франция объединили усилия против Габсбургов. Нидерланды предлагают Густаву Адольфу деньги в обмен на его участие в Тридцатилетке и он соглашается. Проклятые голландцы спустили с поводка людей, в которых проснулась ярость их предков – викингов. Шведы проходят паровым катком по северной Германии, громят имперцев и их величайших полководцев Тилли и Валленштайна, шведские войска берут Прагу(где Швеция и где Чехия!) и… Густав Адольф глупейше гибнет. Конец мечтам? Да как бы не так. Теперь французы предлагают деньги шведам за их участие в войне и всё по новой. Когда обессиленная Империя решает пойти на мир Швеция получила захваченные ей территории на побережье Северного и Балтийского морей: Переднюю Померанию, Бременское архиепископство и епископство Ферден, к тому же ей полагалась контрибуция в 5 миллионов талеров (это примерно 2 её годовых бюджета). Швеция буквально с ноги ворвалась в европейскую политику, став из бомжей на задворках Европы, весьма могущественными бомжами.
Следующие годы Швеция пытается безуспешно додавить Данию, что приводит к полной внешнеполитической переориентации – теперь Англия главный союзник, а датчане с голландцами, оседлавшие торговые пути, их враги. Англичане были готовы финансировать парней в синем, чтобы те разделались на суше с датчанами и голландцами, но не сейчас, а чуть позже. А шведский король Карл X лихорадочно соображал, как ему содержать отмобилизованную армию, потребляющую огромные средства, пока не началась война. Армия в 70 тысяч человек это 2% населения страны, молодых людей изъятых из экономики и проедающих в год стони тысяч талеров. И он нашёл выход, Рим смог и я смогу, подумал он – теперь армия финансировала своими завоеваниями сама себя, главное цель выбрать посочнее. А Польша сама как будто напрашивалась – внутри бушует гражданка с восставшими казаками, которые громят коронные армии. Почему бы не метнуться кабанчиком в Польшу? И они метнулись, да ещё как. Поляки называли это событие не иначе, как «потоп». 5 лет шведы разграбляли Польшу, захватив почти 3 всей Речи Посполитой. Но кусок который проглотили шведы оказался больше, чем они могли переварить – им требовалось удержать земли втрое более населённые, нежели вся Шведская Империя до этого. И когда встал выбор между уже оплаченной англичанами войной с Данией и удержанием Польши, шведы вынуждены были выбрать первое.
При этом большая игра в Европе и не переставала завершаться. Англо-шведский союз продержится ровно столько, сколько первая готова субсидировать шведскую армию, но как только на горизонте появляется Франция, перебивающая цену – Швеция переориентируется на своего нового друга. Армию по вызову заказывали? Швеция воюет уже не за свои интересы, а за деньги – субсидии на армию официально вносятся в бюджет, как его неотъемлемая часть. И при этом она упускает свой шанс, так как и Империя, и Польша, и Россия укрепляются. В 1700 году «внезапно» все те, кто пострадали от Швеции, а именно Дания, Польша и Россия при поддержке германской мелочёвки и молчаливом согласии Австрии, заключили союз, чтобы вышвырнуть Швецию обратно в свои ебеня. Это будет началом конца Швеции. Почему? Да потому, что Швеция сходу настроит против себя Англию и Голландию, нападая на их торговые корабли и вводя для пополнения бюджета цены на столь нужный Роял Нэви корабельный лес и пеньку впятеро, а потом и вдесятеро большие, чем были до войны. Окрылённый успехами первых лет войны, когда Карл поодиночке разгромил войска коалиции, он получит по зубам от «русского Густава-Адольфа» и его реформированной армии. 20-летняя война сожрёт столько средств, что к 1719 году она должна будет 10 своих годовых бюджетов, при этом от четверти до трети бюджета будет уходить на оплату процентов по кредитам. Единственный союзник наследников викингов - Франция, вписываться всерьёз за шведов даже не собиралась, так как ей эти разборки были неинтересны.
Итог всем известен – Швеция лишилась статуса империи, потеряла всего-то десятую часть своей территории, но на ней проживала пятая часть её населения. При этом демографическая яма от гибели десятков тысяч молодых людей будет ощущаться и столетие спустя. Её экономика из-за потери портов Ливонии и непосильных военных налогов пришла в такое расстройство, что следующие 60 лет страна будет находиться в перманентном экономическом кризисе. Но, что ещё хуже, она больше не выиграет ни одной войны, превратившись снова в регионального аутсайдера и грушу для битья и только в 20 веке за счёт невероятно удачной коньюнктуры сможет подняться вновь. А ведь всё так хорошо начиналось…