Восток против Запада: новые политические реалии мира после пандемии

«После пандемии мир уже никогда не будет прежним» - слова, произнесенные ветераном международных отношений Генри Киссинджером, наверняка имеют под собой существенную основу. Помимо огромного влияния пандемии COVID-19 на мировую экономику и повседневную жизнь людей во всем мире, она также несёт миру новые политические реалии. Борьба с новой транснациональной угрозой стала новой мерой оценки эффективности действий правительств. Кто вышел на первое место? Почему? И что это значит для мира после пандемии?

Прежде всего, давайте посмотрим цифры, показывающие общее количество подтвержденных случаев смерти от COVID-19 во всем мире, которые могут оказаться окончательным показателем того, насколько успешно различные страны справятся с пандемией. В день анализа (28 апреля 2020 года) Соединенные Штаты выделяются как страна, которая потеряла больше людей из-за коронавируса, чем какое-либо другое государство в мире. Эта цифра составляет 80 684 человека, что более чем в два раза превышает показатели следующей страны. Далее по списку, Великобритания, где число погибших от COVID-19 достигло 32 065. Следующими являются Италия (30 739), Испания (26 744) и Франция (26 643), за которыми следуют Бразилия (11 519), Бельгия (8 707), Германия (7533) и Иран (6 685). Таким образом, все государства с более высоким показателем случаев смертности COVID-19 (более 5000) относятся (за исключением Бразилии и Ирана) к евроатлантическому региону.

Страны, наименее затронутые пандемией, расположены в Африке, Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай особенно выделяется тем, что он первоначально оказался эпицентром COVID-19, но сумел эффективно с ним справиться и понёс сравнительно скромные потери как первая страна, победившая вирус.

Когда дело доходит до оценки основных причин успехов и неудач COVID-19, наиболее широко обсуждаемыми факторами являются тип политического устройства, доверие к правительству и доверие к СМИ (Han 2020, Harari, 2020, Walt 2020, Wintour 2020). Поэтому давайте рассмотрим следующие диаграммы в разрезе этих факторов, которые мы составили, чтобы попытаться проследить корреляцию между смертностью COVID-19 в 25 странах, включая 10 стран с самым высоким уровнем смертности COVID-19 и 15 других стран, которые можно считать важными глобальными или региональными игроками. Типы режимов были получены из последнего отчета «Индекса демократии» от Economist Intelligence Unit, а данные о доверии общественности к правительству и СМИ получены из Edelman Trust Barometer.

Хотя эти графики не подтверждают сильную корреляцию между уровнями смертности COVID-19 и вышеупомянутыми факторами, тем не менее можно заметить, что все страны с более чем 5000 смертей COVID-19, за исключением Ирана, являются «демократиями» согласно «Индексу демократии » и имеют менее 50% по шкале общественного доверия. Это говорит о том, что страны, удовлетворяющие (и близкие к выполнению) критериям полной демократии с более низким уровнем общественного доверия к правительству и средствам массовой информации, с большей вероятностью будут склонны к более высокому уровню смертности от коронавируса, тогда как страны, классифицируемые как «авторитарные» и «гибридные» с более высоким уровнем общественного доверия к правительству и СМИ с меньшей вероятностью понесут такие драматические потери.

Таким образом, можно сделать вывод, что большинство стран, которые не смогли сдержать вспышку COVID-19 и потеряли большинство людей, были западными демократиями с низким уровнем общественного доверия к правительству и СМИ. Лидеры этих государств первоначально отказались признать всю серьезность проблемы, а затем оказались неспособны осуществлять контроль над своими массами, многие из которых знали больше о своих правах, чем об обязанностях, и в целом мало доверяли своим правительствам и СМИ. Это резко контрастирует с более дисциплинированными массами в Китае, которые следовали инструкциям своего правительства и разумно приняли чрезвычайные меры.

Осознав провал своего первоначального «принципа невмешательства», либеральные государства впали в безумное «каждый сам за себя»: США запрещают поездки из ЕС, который, в свою очередь, запрещает экспорт средств индивидуальной защиты (СИЗ); внутренняя борьба внутри ЕС: СИЗ для Италии исчезают в Германии, а Венгрия и Польша забирают львиную долю помощи, выделенной на борьбу с пандемией, оставляя с носом Испанию и Италию. Всё это нанесло ещё больший ущерб имиджу модели западной демократии. В то время как Брюссель, в конечном итоге, включил мозги и начал функционировать как союз, Пекин уже отправлял помощь, оборудование, средства индивидуальной защиты и медицинский персонал во все страны мира, включая ещё борющиеся и уже истощённые западные демократии, что, безусловно, подтвердило потенциал лидерства Китая в разгар кризиса. В то время как Пекин работает над тем, чтобы выглядеть как страна, которая победила вирус и спасла положение, Вашингтон истерит «Китай виноват» каждым утюгом.

Тем не менее, независимо от того, кто победит в войне идеологий, пандемия COVID-19 вскрыла ложь парадигмы западного превосходства. Восток, «задворки мира», похоже, затмевает «просвещённый Запад», а западная демократия, ранее продававшаяся как панацея для государств всего мира, безусловно, теряет большую часть своей привлекательности. Так же, как во времена, когда СССР вышел победителем из Второй мировой войны, Китай сегодня представляет новую альтернативу законного мирового устройства и, следовательно, угрозу для западной системы. По мере того, как разворачивается новая холодная война, мы можем ожидать, что ряд ранее ориентированных на Запад государств, повернётся на Восток, причём наиболее уязвимые из них станут объектами прокси-войн. Вашингтон, безусловно, попытается сдержать рост китайского блока и остановить падение собственной власти с помощью любых доступных ему инструментов. На это указывает недавнее вливание Федеральной резервной системы в 2,3 триллиона долларов США в неустойчивую экономику Америки. Что касается Пекина, то при условии, что они не изменят своему порядку, вовремя нейтрализуя нонконформистские элементы (как они это сделали с такими, как Чжао Цзыян), центр мира, скорее всего, переместится с Запада на Восток.