Бандеровские бесы, вон из Одессы!

9 мая меня разбудил не будильник, а голоса из двора. Старого одесского двора.

— Лора, ты на Аллею Славы?

— Ага. Хочу пораньше — в обед внуки приедут праздновать.

— А как же Шмыгаль, который сказал, что Дня Победы не существует?

— А что такое Шмыгаль?

— Какой-то большой украинский х*р.

— Уверена, что большой?..

Одесса.

В стране, где даже Саакашвили «большой» политик и реформатор, и правда не обязательно знать, какой дурачок-временщик занимает очередную должность.

Выхожу, встречаюсь с товарищем.

— Ты по чем цветы брала?

— Прикинь, вчера тетка на Привозе — украиноязычная, кстати! — всем, кто идет 9-го на Аллею Славы, скидки делала — я почти даром букет взяла. А она прослезилась и сказала «Нехай и мої квiточки там будуть, доця».

— А я у спекулянтов купил — 15 гривен за гвоздику!

— Так знают же, на чем спекулировать: на 9 мая люди цветы скупят по любой цене. Представь, как цветочники 8-го на «маковое примирение» прогорели!

Одесса.

Идти до Аллеи Славы недолго.

— Но, может, на трамвай сядем?

— А спорим, что они или не ходят, или в них никого не пускают?

И действительно, на остановке мы встречаем друзей по движению «Куликово поле» и еле ковыляющих ветеранов — проезд запрещен! Только по спецпропускам, то есть, для работников муниципалитета, — карантин. Хотя еще вчера да и ранее на карантин было плевать, и транспорт ходил битком набитый.

Я, конечно, понимаю, что мэр Труханов — это типа модно и советский офицер, но за работу гортранспорта 9 мая ему и его окружению должно быть стыдно. И инфаркты, инсульты у стариков, которые были вынуждены буквально доползать до памятных мест на солнцепеке, на их совести в прямом смысле слова.

На наших глазах пожилую пару посадил в свою машину какой-то владелец фильдеперсового Мерседеса, а потом как жахнул «День Победы»!

Одесса.

Подходим к Аллее Славы. Все обнесено заградительными лентами — идем на толпу, там затор и вход с металлоискателем. У входа нас встречают двуногие с портретами вояк СС. На вид лет 15. Так же на вид — рахитные и дебильные. Это тоже сейчас модно. Дети поколения синтетических наркотиков и разрушенной системы ПТУ. Такие сейчас не лечатся, а ведут активный образ жизни. Они ржут в глаза, принимают позы «на камеры» и разве что не зигуют.

Обращаюсь к полицейским: «В метре от вас стоят люди, использующие нацистскую символику, что запрещено законом». На это стражи идиотизма отвечают мне: «Раскройте сумку». Раз двадцать просили. Раз двадцать я отвечала «Закона “Раскройте сумку” нет». Пропустили. Ну а утырки с портретами вояк УПА так и остались стоять — это было сделано специально, чтобы у людей сдавали нервы, они плевали бы гитлерюгенду в морды и тут же препровождались в стоящие неподалеку автозаки.

Но прорываемся! К памятнику Неизвестному матросу. Свобода. Наши!

Наши поют «Катюшу» и скандируют «Бандеровские бесы, вон из Одессы!». Кто-то вякает сзади «Соблюдайте карантин» — сотрудник «Полиции диалога». Из динамиков на Аллее Славы несется не привычное и пробирающее до мурашек «Покуда сердца стучатся, помните, какой ценой завоевано счастье!», а также перечисление карантинных требований — дистанция, маски… Идем к теплу вечного огня, думаем, куда положить цветы — только утро, а их уже гора. Вспоминаем вахту памяти, которую несли здесь, будучи школьниками.

Идут ветераны. Хочу сфотографировать, но меня тормозит полицейский — тело в форме просит не проходить между двумя полицейскими, потому что «так не положено», а обходить весь полицейский кордон. Спрашиваю «Вы про “Джельсомино в Стране лжецов” что-нибудь слышали? Вы же сейчас называете чернилами хлеб…». По глазам вижу, что нет, и делаю последнюю попытку: «А хоть про репку вам в институте милиции рассказывали?». Однако понимаю, что мысли в глазах у этого полицейского не больше, чем у его коллег из гитлерюгенда, и он просто не понимает, на каком языке я к нему обращаюсь.

Мы стоим, встречаем своих, обнимаемся.

— Смотри, какая классная малая на плечах у парня! Ее же родителям лет по двадцать.

— Да, но вражины опять скажут, что пришли только старики…

Знаете что… Во-первых, не только старики. Во-вторых, это уже не просто «спасибо деду за Победу», ибо праздник наш, самый главный, великий, — это праздник поколений, а не только дедов (не умаляя их подвига!). И в-третьих, атомную бомбу сбрось, не перебить этого — генная память. А старикам — нижайший поклон!

…Вокруг памятника бродят МЧСники. Непонятно, зачем их пригнали.

— Зачем вы тут? – Спрашиваю у парня в спецовке.

— И сам не знаю, не моя смена — только испортили с праздник. Но сейчас мои жена с малым должны с цветами прийти, вот жду.

МЧСник скучает, гладит прибившуюся кошку и фотографирует ­— для себя ­— бесконечный поток людей, конца которого на горизонте не видно. Быть может, в это время спасать кого-то надо. Ха-ха — ерунда какая — лучше «вату» стращать.

По дороге домой то и дело встречаем знакомых и незнакомых людей с букетами. Все поздравляют друг друга с Днем Победы. Старые друзья, соседи, учителя из школы — все идут на Аллею Славы.

Кто-то, как раньше, пытается пронести к памятнику Георгиевские ленты. Можно только тайком. Того гляди, еще через год местные «вятровичи» и красные гвоздики декоммунизируют. Не удивлюсь, кстати. И, знаете, как обидно, когда подыскиваешь слова, чтобы все эти особенности национального проживания в гетто описать, а тут вдруг друг из Берлина поздравляет тебя с 9 Мая и шлет фотографии из центра немецкой столицы, на которых местные жители стоят и с красным знаменем Победы, и с российским триколором… Однако успокоила себя тем, что пока я подбираю слова, какие-нибудь вынужденные работать в праздник СБУшники экстренно подтирают записи с видеокамер, зафиксировавших «одвiчну зраду» — огромнейшее количество одесситов, вышедших на улицы с цветами 9 мая. Миллион.

Кстати, вечером одесситы во всех районах города запустили самодельные салюты. А из окон неслось «Ура!». И где-нибудь заплакал еще один СБУшник, не в силах весь этот «беспредел» отследить, зафиксировать и пересчитать. А целый город не пересадишь…

Одесса!

Одесса, Татьяна Геращенко

источник