Когда-то один московский почти культовый режиссер пригласил меня на презентацию своего последнего фильма. Правда, показ проходил в Киеве. Я был немного удивлен такой локацией, пока не посмотрел сам фильм. Конец Великой Отечественной войны. Советские войска уже в Европе. С упоением мародерствуют, пытают, насилуют женщин и детей...
Потом «творец» спросил у меня, как впечатление от просмотра. Попытался съерничать, не вступая в бессмысленные споры: «Ну, как сказать, я вырос в семье фронтовика. Все его друзья и коллеги тоже были фронтовиками. Я-то думал, что они нормальные герои, неплохие родители. А оказывается, это были маски, за которыми всю жизнь скрывались садисты, упыри, отморозки и насильники. Вы мне открыли глаза». Режиссер возбудился: «Это и была наша задача ― сорвать с них маски, десакрализировать...».
Я давно заметил, что у тех, кто не имеет совести, нет и чувства юмора. Как у современных либералов, например... Так вот. Конечно, все не безгрешны. Даже прошедшие фронт. Вот отец мой признался, что подделывал документы. «Состарил» себя по поддельному паспорту на два года, чтобы уйти на фронт. Может, хотел военный паек? О самом фронте почти никогда не рассказывал. Из обрывков его застольных разговоров с друзьями знал, что служил диверсантом ― резал ночью сонную охрану мостов. Такой жестокий был. Хотя и к себе тоже. До конца жизни во сне дико кричал: «Гранаты к бою!» Все тело в шрамах. Самый большой был на спине ― там, где пилили ребра, вырезая израненное легкое...
Все они фронтовики такими были ― на пляже страшно смотреть. Да, не безгрешны. И не безоглядные храбрецы, несмотря на все медали «За отвагу!» и тяжелые ордена.
Вон отец рассказывал, как после парада на Красной площади (он как рослый шел в первом ряду своей академии) его подвели к министру обороны маршалу Малиновскому. Тот поблагодарил его за хороший строй и протянул руку. Отец начал лихорадочно стягивать белую нитяную перчатку, но она не поддавалась. И вот тогда, по его словам, он перепугался так, как не боялся на войне. Перчатку все же стащил зубами, разорвав ее в клочья. Родион Яковлевич даже пожурил: «Жена, майор, отругает».
И ловчили они, как могли. Я перебирал после смерти отца бумаги и нашел так и не отправленный рапорт. Отец обращался к командованию с просьбой направить его в любую «горячую точку», но с условием выделения отдельной жилплощади. Аргументировал тем, что три семьи с грудными детьми не могут жить в одной коммунальной комнате. Мол, главы семей, офицеры военной разведки, не могут в таких условиях полноценно отдавать себя службе...
Короче, и чего-то боялись наши отцы и чего-то выгадывали. Как получалось. Но сейчас я хотел бы сказать не о них, а о детях. Детях военных. У нас не было «своих дворов» или «своих кварталов», где можно было раз и навсегда завоевать положенный по заслугам пацанский авторитет. Каждый раз при переезде приходилось его отстаивать заново. Не было «родных школ», по которым так сладко ностальгировать. (Я сам поменял девять школ.) Зато мы физически, личностно чувствовали всё величие державы. Кушка для нас была не абстрактной «самой южной точкой страны», а пыльным знойным гарнизоном, куда легко можно было «загреметь» вместе с отцом, если он не поладил с начальством. А соседние Мары были не родиной самых сладких дынь, а солидным военным городком с неплохой средней школой...
От Владика до Бреста была наша территория, где мы рождались, учились, взрослели...
Страна ― это то, что ее жители могут вместить в свое сознание, душу, сердце. Когда мы были детьми, мы на это были способны вслед за нашими отцами. А те еще могли бы и пол-Европы... туда вместить...
Вообще, Союз создали фронтовики Первой мировой ― Суховы и Верещегины. Те, у кого «малая родина» сливалась с родиной большой. Те, которые могли уехать служить на край света, поскольку он совпадал с краем их личной жизненной миссии. Потом фронтовики Второй обживали это пространство, наполняя его не только призывами «партии и правительства», но собственными мечтами и планами, привычками и стилистикой. Это их была персональная ойкумена...
Ну а мы, дети военных, скорее потребляли это невообразимое пространство территорий и возможностей, чем творили и преобразовывали его. Мы были приобщены, но не посвящены. Тоже вообще-то немало. Но, оказалось, недостаточно. Почему? Не знаю. Может, сама война, как это ни страшно звучит, выступает инструментом (негативным и позитивным) меритократии. То есть проводит отбор лучших. Только одних убивает, а других возвышает. (Все выжившие фронтовики, друзья отца, стали капитанами в двадцать с небольшим лет.)
Да, их поколение жило по принципу «Кадры решают всё». А наше немного перепутало: «Кадры решают. Всё». После коричневой заразы, с коротким сирийским прорывом, потребовалась нежданная зараза коронная, чтобы мы опять стали учиться находить, выделять, возвышать «кадры», способные на решения. Признаюсь, наше поколение, при всех его особенностях, этого не умело. В отличие от отцов, мы чванливые складки принимали за мудрость, хамство ― за мужество, алчность ― за упорство.
Еще мы не знали их военной тайны: скорость прохождения команды должна быть быстрее скорости боя. Вот, скажем, мои друзья решили помочь своим партнерам в Италии. Купили на свои деньги маски, защиту, обратились к главе правительства за разрешением на пересылку (такие правила). Ждут уже два месяца, пока сигнал «сверху» дойдет до функционального уровня. За это время диспозиция «поля боя» и на родине, и за рубежом несколько раз менялась. Если б на войне было так ― какая Победа?
Конечно, мы еще не раз проклянем вирус, который разрушил привычную жизнь, погубил немало прекрасных людей. Но он такой жуткой ценой «прозвонил» всю цепочку принятия решений, выявил и слабые ее места, и слабые ее «кадры». Опять появились «фронтовики» с их полным набором качеств и знаний... Среди этих новых фронтовиков тоже есть «дети военных». Значит, не все забыто и утеряно... Хотя генетики говорят, что лучшие качества передаются через поколение. Значит ― внуки. Семьдесят пять лет прошло со Дня Победы. И внуков больше всего среди отмечающих этот праздник. Если генетики правы, то поражений у нас больше не будет.
Р. Дервиш,
специально для alternatio.org