Ростислав Ищенко. Великая Отечественная война на Украине

Иногда говорят, что для Украины война началась раньше, чем для остального СССР. Имея в виду, что при нападении Гитлера на Польшу западноукраинские и западнобелорусские земли находились в составе последней и, таким образом, также подверглись атаке

Это, однако, не совсем верно. Кстати, в Белоруссии подобная трактовка событий практически не получила распространения. И это логично. Дело в том, что атаковавшие Польшу германские войска не продвигались дальше линии Брест-Львов. Серьёзные бои в течение двух дней шли только за Львов. Разгромив отступившую к городу польскую группировку, немцы оставили город, в который вступила РККА, и он, вместе со всеми западноукраинскими территориями, был присоединён к УССР.

Если на Украине кто-то и вступил в войну 1 сентября 1939 года, то это были украинские националисты, выступившие против польского государства на стороне нацистской Германии, так же как 22 июня 1941 года они выступили на стороне Гитлера против СССР.

Это отличие западноукраинских территорий от УССР, БССР и даже территорий Западной Белоруссии (находившихся до 1939 года в составе Польши) прекрасно понимал Гитлер. Нацистский диктатор явно разбирался в менталитете народов, населявших СССР, значительно лучше, чем его генералы и партийные бонзы. Давайте посмотрим, как он разделил оккупированные территории СССР административно.

Казалось бы, проще всего было оставить прежнее административное деление и просто назначить новых руководителей. Но Гитлер выделяет из состава Украины отдельную административную единицу «дистрикт Галиция», которую присоединяет к «Генерал-губернаторству» — территории бывшего польского государства, аннексированной Германией и включённой в состав Рейха на правах особой территориальной единицы.

На западнобелорусских землях был также выделен «дистрикт Белосток», включённый в состав Генерал-губернаторства. Разница заключалась только в том, что «дистрикт Белосток» был населён преимущественно поляками, почему значительная часть этой территории была после войны передана Сталиным Польше. А вот «дистрикт Галиция» был населён галичанами (вроде бы как украинцами).

Чем отличалось «Генерал-губернаторство» от рейхскомиссариатов?

Территория «Генерал-губернаторства» была включена в состав Рейха, а население подлежало германизации (как, кстати, и население «протектората Богемия и Моравия», бывшей Чехии). Режим, конечно, тоже был жёстким и «врагов Рейха» уничтожали беспощадно, зачастую вместе с мирным населением. Но было существенное отличие от рейхскомиссариатов. Последние рассматривались Гитлером как территории, подлежащие германской колонизации. Население этих территорий должно было быть уничтожено как минимум наполовину, остальные должны были стать рабами и слугами германских колонистов. Ни о какой германизации (то есть об ассимиляции и постепенном превращении в немцев) речи не было. Разве что в исключительных случаях и по особому распоряжению.

Ещё один любопытный факт заключался в том, что территория Белоруссии не получала собственной администрации. Она делилась между рейхскомиссариатами «Украина» и «Ост» (Прибалтика). А вот в территорию рейхскомиссариата «Украина» планировалось позднее включить земли вплоть до Ростова, Сталинграда, Тамбова и Воронежа.

Фактически Гитлер реализовывал идеи украинских националистов, причисляя галичан к нациям, подлежащим германизации, остальную территорию Украины (с включением тех великорусских областей, на которые галичане претендуют) он собирался галицизировать теми же методами, которыми поляки превращали в XVI-XVIII веках (а австрийцы в XIX веке) в антирусский анклав бывшую русскую Галицию, — половину населения уничтожить, вторую половину лишить языка, культуры, образования и превратить в рабочий скот.

Гитлер не заблуждался относительно возможностей айнзацгрупп. Несмотря на всё своё усердие, они не смогли переловить и уничтожить даже всех евреев на оккупированных территориях. Притом что очень старались, а в Прибалтике и Галиции ещё и опирались на помощь и даже инициативу местного населения. Куда уж им было справиться с ликвидацией половины от 70-миллионного населения данных регионов (из них только на Украине к началу войны проживал 41,5 миллион человек). Даже если отнять мобилизованных в армию и вывезенных с заводами в тыл, а также «европейцев» из «дистрикта Галиция» и добавить жителей включённых в состав рейхскомиссариата районов белорусского Полесья, то под властью рейхскомиссара Эриха Коха находилось около 35 миллионов населения.

У оккупационной администрации не было ни сил, ни средств, чтобы на оккупированных территориях одного только рейхскомиссариата «Украина» расстрелять 15-20 миллионов человек. Немцы едва успевали расстреливать и вешать евреев, коммунистов, партизан, подпольщиков. Мирное население по плану Гитлера должно было самоуничтожаться.

Гитлер запретил вермахту и тыловой администрации заниматься обеспечением населения продуктами питания, медицинской помощью, восстанавливать разрушенные коммунальные службы в объёмах больших, чем требовалось для обслуживания немцев. Паёк и/или зарплату мог получать только тот, кто работал на оккупантов или на нужном им производстве.

Украина, по сравнению с другими оккупированными советскими республиками (Белоруссией, Молдавией, Прибалтикой), была достаточно урбанизированным регионом. При этом значительная часть городского населения проживала в крупных городах (Киев, Харьков, Одесса, Днепропетровск, Запорожье, Ворошиловград, Сталино) и не имела возможности (да и надобности, до войны) держать домашний скот, кур, выращивать что-то на приусадебных участках, как жители маленьких городков с развитым частным сектором. Конечно, и сейчас в крупных городах присутствует какой-то небольшой частный сектор, а тогда он был более развит, но миллионы людей к началу войны уже давно привыкли полагаться на зарплату и государство, обеспечивающее подвоз продуктов, работу коммуналки, выпечку хлеба и т.д.

В один прекрасный день это всё кончилось. Люди оказались перед угрозой голодной смерти. Моя бабушка, пережившая оккупацию в Киеве, вспоминала, как моя мама, которой в момент начала немецкой оккупации было 11 месяцев, а к концу только исполнилось три года, просила у неё «хотя бы корочку хлеба». Оккупационные власти делали всё для того, чтобы не просто оставить население без поддержки. Они ещё и всеми возможными способами препятствовали самостоятельной добыче пищи.

Во многих советских фильмах, посвящённых войне, мы видим кадры облав на рынках, когда людей хватают без разбору. Это происходило не потому, что немцам было нечем заняться. Меновая торговля на стихийных рынках было строжайше запрещена. Конечно, оккупанты и сами наживались на этой торговле, поэтому смотрели на существование таких рынков сквозь пальцы, но периодически устраивали облавы и тот, кому не повезло и он попался, мог быть отправлен на работы в Германию (на которых погибло 2/5 от числа угнанных — почти два миллиона из пяти), а мог быть и просто расстрелян, за невыполнение распоряжений немецкого командования. Так что любой поход за едой был сродни вылазке в разведку на фронте.

Бабушка ходила менять вещи на еду за пределы Киева. С маленькой мамой на руках доходила до Жашкова. Сегодня это примерно 150 километров от Киева по Одесской трассе. Но тогда этой прямой, как стрела, дороги не было. Старая дорога шла через сёла и городки, а не мимо их. Она петляла, набирая новые километры. Так что тогда поход в Жашков означал преодоление 200-250 километров туда и столько же обратно.

Но продукты мало было выменять. Их ещё надо было принести домой. На входе в город стояли патрули, проверявшие въезжавших именно на предмет доставки продуктов. Под предлогом запрета стихийной торговли оккупанты запретили любой ввоз в город сельскохозяйственной продукции, кроме как по специальным разрешениям. Гитлер требовал, чтобы ресурсы не расходовались на прокорм местного населения, а отправлялись в Рейх в возможно большем объёме.

Кстати, особое рвение в изъятии продуктов демонстрировали коллаборационисты, служившие во вспомогательной полиции. Немцы без них бы просто не справились. Да и в принципе солдаты вермахта были более склонны к проявлениям человечности, чем отечественные изменники, значительная часть руководства которых была завезена из Галиции (для передачи опыта, набранным из числа уголовников и прочих местных маргиналов).

Единственного немецкого солдата, отобравшего у неё за время оккупации петуха, бабушка помнила до конца своей жизни. А вот полицаев, которые так и норовили поймать и куда-нибудь (хоть в комендатуру, хоть в гестапо) доставить, не запоминала, слишком часты были случаи встречи с ними, слишком ревностно они «проверяли», «изымали» и т.д.

В результате взаимодействия двух факторов — скрупулёзного выполнения немцами приказа Гитлера о прекращении продовольствования населения оккупированных территорий и рвения, проявленного местными колаборационистами в уничтожении своих соотечественников, — Украина во время войны потеряла 8-10 миллионов человек, из них на фронте убитыми около половины (примерно четыре миллиона), остальные погибшие — гражданское население.

Причём самые большие потери понесли крупные города. В Киеве из 800 тысяч жителей, имевшихся к началу войны, Красную Армию встретили менее 180 тысяч человек. В Харькове, Одессе, Днепропетровске, Запорожье ситуация была аналогичной (с небольшими отклонениями в одну или другую сторону).

Именно тогда началось размывание русской идентичности украинских городов. Их новое население составили в основном выходцы из украинских сёл, даже во втором-третьем поколениях чувствовавших враждебность в отношении городской культуры (классический пример — братья Ющенко). В результате даже в 2014 году только 46% из числа жителей Киева при опросе сказали, что они в Киеве родились. Но ведь большинство этих «урождённых киевлян» являются киевлянами в первом поколении — детьми родителей, только вчера перебравшихся в столицу «на ловлю счастья и чинов» из глухих галицийских сёл.

Надо ли удивляться, что внуки коллаборационистов времён Великой Отечественной, дорвавшись до власти, продолжают дело своих дедов по уничтожению враждебной для них русской городской культуры Украины? Вот только одна проблема: Украина была страной городов. Другой Украины не было и быть не может.

Разрушая городскую культуру, неоколлаборационисты уничтожают Украину, а потом удивляются: почему, чем полнее они реализовывают свою программу, тем меньше остаётся украинской государственности. Потому, что даже Гитлер предназначал их исключительно в убийцы и разрушители. Никакого «украинского государства» создавать он не планировал, из-за полной неспособности галицийских крестьян к государственному строительству. Лучшее, на что они могли рассчитывать, — должность раба-надсмотрщика. Примерно это же является пределом их мечтаний сегодня на польских, финских и прочих европейских плантациях.

Но рабы не строят государство, даже если это «старшие рабы».

https://ukraina.ru/exclusiv...