Запомнилось почему-то. Сижу как-то на работе в родном Институте философии. Заглядывает в кабинет сотрудница. Спрашивает: «Не видел Мишу?» «Какого еще Мишу?» «Ну, нашего нового аспиранта». Я тогда просто взорвался от ярости. В голове так мало свободного места, но теперь часть этого бесценного пространства будет занята именем какого-то увальня, который мне сто лет не нужен.
Похожее чувство я испытал на прошлой неделе, когда мне позвонил из Братиславы старый друг ― бывший «директор» украинского парламента (как его называли). Александр вкрадчиво спросил: «Как думаешь, Миша, наверное, не соберет голосов на вицика?» «Какой еще Миша?» «Ну, как какой ― Саакашвили!»... Нет, не хотел я забивать голову подобной мелочной чепухой. А придётся...
Шустрый веник этот Миша. Постоянно с ним по жизни пересекаюсь, прекрасно понимая и бессмысленность этого общения, и скромный масштаб его личности. Был он у меня студентом (не лучшим), потом я побывал у него «гостем президента». Еще проходил свидетелем в Грузии по одному из его уголовных дел. Сейчас уже не вспомню, по какому именно: то ли покушение, то ли хищение, то ли чего-то превышение.
Надо признать, он любимец нашей эпохи. Любит эта ветреница либо миниатюрных сухощавых мужчин с большими замашками, либо крупнотелых сдобных субъектов на мелкой распасовке. Обычно эти типажи идут по очереди. Ну и Миша своей не пропустил. Шустрый, повторяю. Непоседливый. Поэтому, наверное, медленно обучаемый.
Вот, помню, был у него в те еще времена по моей рекомендации один европейский академик-энциклопедист. Встретил президент его очень хорошо. Но расстались плохо. Михаил (он всегда не любил, когда его называли Михо) попросил глобального совета. Академик и выдал: «Не будите Россию!» В ответ на недоуменный взгляд расшифровал. Мол, некогда маленькая пыльная провинциальная Греция была сладким сном байроновской Британии. Выдумал поэт волшебную страну доступных гибких женщин (вместо строгих усатых матрон). Рассказал про дивное вино рецину (вместо кислячка с привкусом смолы), роскошные рыбные блюда (вместо рядовой кефальки), яркое январское солнце (вместо монотонного дождя)...
Короче, всем состоятельным британцам в бесконечные тоскливые зимние ночи снился этот знойный хлебосольный рай. Их мир «был мертвой массой, без трав, деревьев, жизни и людей». И казалось, если совсем припрет с погодой, женой и налогами, брошу все к хэллоуинским чертям и уплыву в это блаженство...
И вот, продолжал академик, Грузия может процветать лишь как сладкий сон России. И будут вам щедрые инвестиции не только на кислое винцо и усатых барышень, но еще и на энергосистему останется. Только не будите! Разбудили. «Градами». Самая нищая экономика в Европе.
Но Миша не унывает ― резв и бодр не по годам. Он просто знает великий политический секрет: выигрывает тот, кто последним интерпретирует. Например, если ты с похмелья (как бывало) надел брюки наоборот, всегда можно интерпретировать как оппозиционность. Типа показал им «оппу» ― филейную брючную часть. Нападение на крошечную Южную Осетию он интерпретировал как «осетинскую агрессию». И ведь могло бы получиться, если б последнее слово осталось за ним, а не за международными комиссиями. Даже замену мелочных бытовых взяток тотальными и громадными «откатами» и «распилами» он длительное время интерпретировал как «успешные реформы» и «победу над коррупцией»...
Короче, он любое очевидное поражение может представить как оглушительную победу. Кураж и наглянку (жаль нет в грузинском языке понятия «хуцпа») он умело выдает за мужество и храбрость.
Почти цирковой его дар все переиначивать, извращать, по-своему интерпретировать опять востребован какими-то крупными геополитическими игроками. Какими? Ближайшее время покажет. Я могу только догадываться по стилистике.
Вот когда-то довелось мне читать небольшую лекцию по политической философии для руководства «Бритиш петролеум». Организовывал ее вице-президент BP, бывший руководитель знаменитой Ми-6. Я после лекции спросил у него про их сотрудника Джеймса Бонда. Он только усмехнулся. Но когда я продолжил расспросы про главные принципы их разведки, мэтр разразился длинной тирадой. Суть ее, впрочем, переводилась двумя словами: «дешево и сердито».
Поэтому, когда возникло «дело Скрипаля», я ничуть не сомневался в причастности коллег мистера Бонда. Слишком все было сделано «дешево» (по затратам хотя бы на правдоподобность). Ну и с натяжкой ― «сердито» (если учесть нелепые санкции).
Миша сегодня на фоне глобальной беды и безденежья, пожалуй, самый дешевый инструмент для конфронтации. Он прекрасно проинтерпретирует экономическую катастрофу на Украине «российской угрозой». Только он сможет мелкие и разрозненные телодвижения власти назвать задним числом «системными реформами». А когда потенциал мистификатора Миши будет использован, его и травить условным «новичком» не надо. Все-таки даже не мэр Праги. Достаточно будет сбросить с крыши. Либо с обычной, по которой он любит бродить от избытка тестостерона, либо с политической. Тем более что Мишина политическая крыша слишком скользкая даже для такого эквилибриста. Хотя, с другой стороны, клоун клоуну глаз не высосет...
Но чем-то он все равно симпатичен. Этот грузинский мачо с животиком и пузырящимися штанами Карлсона. То ли безудержным, почти детским авантюризмом. То ли искренней верой в собственную исключительность. Жаль только, что летать не умеет.