Польша угрожает «Северному потоку» украинскими методами

Вслед за Украиной Варшава планирует арестовывать активы Газпрома в Европе. В первую очередь она нацелилась остановить «Северный поток – 2». Цена вопроса почти 1,5 млрд долларов, которые Газпром оказался должен Варшаве по решению Стокгольмского арбитража. Но дело не только в деньгах — на волоске висит и транзит российского газа через Польшу.

Польша готова инициировать арест акций Nord Stream и Nord Stream 2, операторов газопроводов «Северного потока» и «Северного потока – 2», если Газпром не вернет польской PGNiG присужденные ей Стокгольмским арбитражем 6 млрд злотых, или 1,43 млрд долларов, заявил заместитель министра госактивов Польши Януш Ковальский в интервью изданию Wprost. Юридические инструменты для взыскания денег, по его словам, у Варшавы имеются, а аресты могут привести к задержке реализации «Северного потока – 2». 

Оператор строительства газопровода «Северный поток – 2» Nord Stream 2 AG удивился сообщениям о желании Польши арестовать его активы. Пресс-секретарь компании Йенс Мюллер объяснил, что ничего не знает о каких-либо судебных разбирательствах, в рамках которых может случиться арест.

Угроза Польши в отношении достройки «Северного потока – 2» выглядит не очень серьезной, даже если удастся добиться ареста европейских активов. «Стройка сейчас тормозится не из-за польских претензий, а потому, что ищется оптимальный вариант, как загрузить «Академика Черского» необходимым оборудованием и с его помощью достроить оставшиеся километры трубы, минимизировав риски санкций. Но санкции в любом случае могут быть. Это уже вечный риск, мы с 2014 года живем под санкциями и с угрозой введения новых. Это не означает, что надо бросать проект, газопровод надо достраивать», – говорит старший научный сотрудник Финансового университета при правительстве России и ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович.

Отказываться от проекта российские власти, по его мнению, не будут. «Это было бы глупое решение. Уже столько денег вложено, осталось всего 100 км достроить. Тем более что есть поддержка со стороны немецкого правительства и бизнеса. К тому же в перспективе в Европе будет идти ценовая война на рынке газа. И наше конкурентное преимущество – это газопровод, который позволяет поставить российский газ дешево. Без трубы выиграть будущую ценовую войну будет сложно», – говорит Митрахович.

Пока же Газпрому нет необходимости спешить с «Северным потоком – 2», потому что и спрос, и цены на газ в Европе упали из-за карантина. «Сейчас уже не принципиально, в декабре или марте следующего года достроят «Северный поток – 2». Главное его не бросить. Но технически строить лучше, когда тепло – летом и осенью, а не зимой. Работы там на несколько недель», – говорит собеседник. Ранее официально сообщалось, что труба будет достроена в конце года или в первом квартале 2021 года.

Как так получилось, что Газпром оказался должен Польше большую сумму денег? Долг Газпрома перед Польшей образовался в результате вынесенного 30 марта 2020 года решения Стокгольмского арбитража по разбирательству по Ямальскому контракту о поставках до 10 млрд кубометров российского газа в Польшу. Он был заключен в 1996 году польской PGNiG и российским Газпромом.

Варшава неоднократно уверяла, что Россия, пользуясь своим монопольным положением, заставляет ее переплачивать за газ. В 2012 году Газпром, кстати, пошел на уступки Польше, предоставив скидку в 10%. Однако в 2014 году Варшава снова оказалась недовольна ценой на газ. Поэтому в 2015 году она обратилась в Стокгольмский арбитраж с требованием снизить стоимость российского газа. Все эти годы шло разбирательство с промежуточным итогом в 2018 году, которое имеет важное значение.

Тогда суд признал за польской компанией право требовать изменения цен на газ и привязки ценовой формулы к ценам на хабах, а не к нефти, как традиционно было в контрактах Газпрома. По заявлению Польши, в окончательном решении арбитраж взял на себя смелость изменить ценообразование в коммерческом контракте Польши и России. Стокгольм изменил формулу цены и присудил Газпрому заплатить полякам за получившуюся переплату с ноября 2014 года по февраль 2020 года. Сумма к оплате составила 6 млрд злотых, или 1,43 млрд долларов.

В самом Газпроме по этому делу пока молчат. Ранее «Газпром экспорт» лишь подтвердил получение мартовского решения арбитражного трибунала, но добавил, что пока давать оценки суммам возможных выплат преждевременно. Однако российская компания еще в 2018 году говорила, что не согласна, что у Стокгольмского трибунала есть полномочия менять формулы цены в контракте на свое усмотрение.

Собственно, сразу же после выхода промежуточного решения арбитража в 2018 году, которым трибунал подтвердил наличие своей компетенции на рассмотрение спора, Газпром подал заявление об отмене этого решения в апелляционный суд округа Свеа в Швеции. Суд пока еще не вынес решения по этому вопросу. Именно поэтому Газпром и не спешит платить.

Эта история перекликается с украинской. В рамках двух споров Газпрома и «Нафтогаза» Стокгольмский арбитраж присудил Россию заплатить 3 млрд долларов. Газпром не спешил их платить, а подал апелляцию. А Украина тем временем начала свой рейд по Европе в поисках активов Газпрома и даже добилась ареста активов «Северного потока – 1» и «Северного потока – 2» в Европе. Однако вскоре европейские суды сняли арест. Потому что, пока не рассмотрена апелляция, решение Стокгольма не считается окончательным. Дождаться этого решения так и не удалось, потому что газовая война «Нафтогаза» и Газпрома закончилась в конце 2019 года подписанием нового транзитного контракта. Газпром заплатил Украине 3 млрд долларов в обмен на обнуление претензий в рамках Стокгольма по этим делам.

Польша использует украинские методы, но фундаментально ее история близка к литовской ситуации, и лишь частично – к украинской,

 

считает Станислав Митрахович. «Стокгольмский арбитраж отказал Литве в тех же самых требованиях, которые предъявила к Газпрому Польша. Литва настаивала на том, что ситуация на газовом рынке Европы изменилась, поэтому надо ретроактивно поменять формулу цены и стоимость газа. А Украина требовала немного другого», – говорит он.

В случае с Украиной формулу цены не меняли, и там Киев заставили заплатить за газ, который был поставлен, но не оплачен. А основная сумма долга образовалась из-за транзитного контракта.

«В последнее время Стокгольм не благоволит России. У России есть зависимость от этих европейских судебных площадок, которые контролируются Западом. Но куда идти? В Англии свои проблемы. Поэтому ничего не сделаешь, надо приспосабливаться. Рынок мы все равно удерживаем», – говорит Митрахович.

Что касается Польши, то ее угрозы явно связаны с тем, что в мае заканчивается транзитный контракт с Газпромом, а через два года – контракт на поставку российского газа.

Варшава уверяет, что после 2022 года не намерена продлевать контракт с Газпромом и заменит российский газ СПГ и норвежским газом по строящемуся сейчас газопроводу Baltic Pipe. Однако это скорее политическая риторика.

«Варшава пытается с помощью таких угроз улучшить условия транзита, и самое главное – поставок российского газа. Вряд ли она действительно откажется от российского газа. Эти угрозы ареста активов «Северного потока – 2» на самом деле один из инструментов давления на Газпром. Другие инструменты – это покупка американского СПГ и соглашения с Норвегией. Однако СПГ более дорогой газ, а Baltic Pipe для России, считаю, вообще не является угрозой. Потому он не добавляет дополнительный газ на рынок Европы, он лишь перераспределяет газ с немецкого рынка на польский», – считает Митрахович. У Норвегии нового газа нет, и добыча там сокращается, а не растет. Иными словами, если поставки российского газа в Польшу сократятся, то в Германию они, наоборот, вырастут. Газпром такой размен вполне устроит. В 2022 году Польша будет выбивать от Газпрома лучшие условия по цене, ожидает эксперт.

Что касается окончания транзитного соглашения о прокачке российского газа через Польшу 16 мая 2020 года, то Газпром до сих пор не ведет никаких переговоров. Варшава, скорее всего, будет требовать существенно повысить тарифы на транзит. Поэтому

шансы на новое соглашение невелики: транзит через Польшу, скорее всего, через пару недель будет остановлен. Однако, в отличие от украинской истории, эта газовая война не так страшна.

 

Во-первых, через Польшу идут в разы меньшие объемы газа, чем через Украину. По «Ямал – Европа» можно качать максимум 30 млрд кубов, а по украинской ГТС еще недавно качали под 90 млрд кубов. Во-вторых, дело происходит летом, а не зимой, когда отмечается пиковое потребление газа. Наконец, рыночная конъюнктура на газовом рынке не благоволит польскому транзиту. В европейских хранилищах осталось много газа с зимы, а спрос и цена на топливо резко упали из-за карантина. Газпром в этом году уже активно снижает прокачку сырья на польском направлении, загружая украинское направление (контракт надо отбивать), «Северный поток – 1», а к концу года заработают поставки в Европу и по «Турецкому потоку».

«Есть трейдеры с СПГ, которые не знают, куда девать свой сжиженный газ. Газа сейчас много. Поэтому прерывание транзита российского газа через Польшу сейчас не станет проблемой. От отказа от транзита Польша сама больше потеряет», – говорит Митрахович.

Польша сейчас все же зарабатывает на транзите, хоть ей и кажется, что мало, а могла бы больше. «Дело в том, что «Ямал – Европа» строился с большими вложениями самого Газпрома. Поэтому по транзитному соглашению договорились, что Польша не так много получает денег за транзит. Но она в любом случае получает доход», – поясняет собеседник.

Во-вторых, Варшава зарабатывает и на перепродаже реверсного газа на Украину, а также использует виртуальный реверс в отношениях с Германией. Без транзита Польша потеряет и эти доходы. Поэтому стороны в итоге договорятся, считает Митрахович.

С юридической точки зрения пока не ясно, носит ли решение арбитража исключительно декларативный характер или Газпром обязали заплатить польской компании конкретную сумму, отмечает ассоциированный партнер коллегии адвокатов «Делькредере» Антон Гармоза. Известна лишь позиция Польши, а Газпром молчит.

Если все-таки второй вариант, то

окончательное решение будет зависеть от того, отменит ли суд промежуточное решение, признав, что Стокгольм не имеет права переписывать формулы цены в контракте. Тогда и основное решение от 30 марта 2020 года перестанет действовать.

 

«Насколько нам известно, одним из аргументов Газпрома (в апелляции) является то, что трибунал вышел за пределы своего мандата, когда решил, что обладает компетенцией заполнить пробелы в соглашении сторон на основании ст. 1(2) Шведского закона об арбитраже. Если это действительно так и трибунал неверно трактовал арбитражную оговорку, содержащуюся в контракте, то данное промежуточное решение, которым трибунал подтвердил свою компетенцию, может быть отменено на основании ст. 34 Шведского закона об арбитраже, а это, в свою очередь, повлечет отмену и решения арбитража по существу спора, вынесенного 30 марта 2020 года, которым арбитраж подтвердил свою компетенцию на рассмотрение спора в апелляционном суде округа Свеа в Швеции», – указывает Антон Гармоза.

Оценить шансы Газпрома по апелляции, по его словам, сложно без ознакомления с текстом решений судов.

Если Стокгольм действительно обязал Газпром заплатить польской компании PGNiG, то поляки могут инициировать аресты газпромовских активов в любом государстве – участнике Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, признает юрист. Однако Газпром может остановить этот арест до вынесения решения апелляционным органом. Так было и в случае с Украиной, которая бегала по Европе и арестовывала активы Газпрома, однако потом аресты отменялись до вынесения решения по апелляции.

Митрахович не исключает, что Газпром может в итоге и заплатить Польше 1,5 млрд долларов, как и в случае с Украиной. «Это, конечно, неприятно. Крымский мост стоит 4,5 млрд долларов, для сравнения. Но для крупной компании это не критическая ситуация, Газпром не разорился после выплаты 3 млрд долларов «Нафтогазу». Зато продолжили поставлять газ в Европу. Поэтому и выплата 1,5 млрд долларов Польше не будет катастрофой, хотя это, конечно, болезненно», – говорит отраслевой эксперт.