Финны: восточно-карельские концлагеря создавались из страха перед русскими

Детский концлагерь в Петрозаводске

Друзья мои, сейчас мы могли бы поговорить о весёлом – Александрии Окасио-Кортес, деградации политической системы в США, посмеяться над избранными высказываниями политиков. Могли бы.

Но сегодня в мире происходят куда более страшные процессы, поэтому давайте немного о них.

На данный момент Следственный комитет РФ проводит проверку по «рассекреченным материалам ФСБ об уничтожении военнопленных и представителей мирного населения СССР славянской национальности в финских концентрационных лагерях, созданных на территории Карелии», и на днях бывшие узники этих концлагерей направили обращение к Александру Бастрыкину, главе Следкома, с просьбой расследовать военные преступления оккупационных финских властей. И привлечь их к ответственности.

23 апреля было возбуждено уголовное дело о геноциде русских финнами.

Одна из ошибок СССР, которая особенно сильно аукается нам сегодня – чрезмерная доброта к «союзникам» и сокрытие их военных преступлений во Вторую мировую. За счёт этого, сегодняшнюю Россию в «переписывании истории» не пинает лишь ленивый. Теперь, когда спустя семьдесят пять лет практически каждый бывший «союзник» успел перекраситься в жертву – фашистской Германии или СССР – любые рассекреченные нами факты воспринимаются ими как уязвление их оскорблённого достоинства.

Сегодняшние «герои дня» - финны.

Проверка и уголовное дело взбаламутили болото их благоустроенного мирка, в котором финны представляли себя в качестве розовых пони. И те, кто всплыл на поверхность этого болота, в чрезвычайной степени возмутились тому, что, оказывается, кто-то может предполагать, будто бы розовые пони совершали военные преступления.

Очень неплохим высказыванием отметился финский военный (чуть не написала преступник, ребят) историк Антти Лайне.

«Из финнов хотят сделать фашистов, воевавших на стороне Германии, и для этого нужны доказательства, то есть историю переписывают заново. В этом процессе участвуют даже исследователи с серьёзной репутацией, что вызывает беспокойство».

Прекрасно, просто прекрасно. О семнадцати финских дивизиях, воевавших на стороне Третьего рейха, чухонцы предпочитают не вспоминать. Если видишь ты на клетке с фашистами надпись «простой чухонец» - не верь глазам своим.

А вот как Лайне сожалеет о сгинувшей в небытие вместе с Ельциным «беспристрастной и объективной» оценке истории:

«В годы президентства Бориса Ельцина изучение исторических тем происходило открыто, проводилось сотрудничество с финскими исследователями. Сейчас российская сторона исходит из того, что в Великой Отечественной войне Красная Армия всегда поступала правильно. В современной России это святая тема».

Друзья наши чухонцы, мы всё понимаем. Давайте мы ещё попросим у вас прощения, что не сожгли своих историков и не дали написать историю войны вам, немцам, итальянцам, американцам, испанцам, латышам, шведам… Только тогда, очевидно, Россию бы признали нормальной страной.

История – от финнов, транши и куриные окорочка – от американцев, и всей толпой выезжать в Германию чистить немецкие унитазы.

Только так Запад смирился бы с существованием России.

Но это цветочки.

У Лайне вообще крайне интересный подход к истории. И к математике, кстати, тоже. Он отрицает, что концлагеря были построены для уничтожения мирного населения, да и вообще цели у них были другие, ведь:

«…финские действия все же сильно отличались от немецких. Дело в том, что из 83 тысяч жителей Восточной Карелии больше половины, то есть 41 тысяча человек, имели финские корни».

Вы имели возможность лицезреть их математику – по непреложным законам алгебры, чухонцы округляют всё в финскую сторону. На самом деле оккупационным властям было довольно-таки плевать на корни – если им казалось, что карел слишком уж «обрусился», с ним уже не церемонились. Потому что финны, высшая раса, сами всё понимаете. Сложный вопрос евроцентричности и самоидентификации преследовал их всегда. Несколько сотен брошенных в лагеря карелов со мной согласились бы.

Но дальше идёт самое прекрасное высказывание автора статьи, цитаты из которой я вам привожу.

«Целью создания лагерей для интернированных лиц не могло быть уничтожение людей. Лагеря создавались из страха, что русское население может начать партизанскую деятельность и диверсии».

Вот! Вот, друзья мои. Бедные, несчастные чухонцы просто-напросто боялись русских варваров. Они просто нас боялись. Поэтому, помимо лагерей для военнопленных, они построили четырнадцать концлагерей для мирного населения, в том числе отдельные для детей.

Нам просто не нужно было пугать чухонцев, а тихо-мирно им сдаться. Так что финны тут ни при чём. Русские виноваты. Мы всего лишь спровоцировали их на наше уничтожение.

Их до смерти пугали русские младенцы, дети, подростки, женщины, старики, инвалиды, простые парни – помимо советских солдат. Чухонцы, знаете ли, очень чувствительный народ, обосраться могут даже от пролетающей мимо мухи. А тут – дети. Как же их не уничтожить?

Тем же самым тезисом обосновываются сведения о зверствах финской оккупации, добытые советской властью у финнов: их просто запугали злые русские. Допрашивали. Ай-яй-яй. Как же можно – военных преступников и вдруг допрашивать?

Нужно было не допрашивать, а сразу вешать.

Финляндия, как и любая порядочная шлюха, вовремя успела поменять сторону, присоединившись к антигитлеровской коалиции уже в 1944 году. Поэтому финнам многое простили и предпочли забыть. Так же, как и всей объединившейся под Гитлером Европе. Последствия этого нам приходится расхлёбывать сегодня, потому что, ребят, знаете – вот эти вот чухонцы ведь не постесняются проделать подобное снова, потому что концлагеря – они не для убийств, понимаете? В них нет ничего страшного. Финны просто испугаются и по привычке начнут убивать детей. И спустя десятилетия найдётся новый Лайне, который будет с тем же благородным выражением воздухохлебальника заливать о злых русских, которые сами спровоцировали несчастных финнов на своё уничтожение.

«В первых числах июня 1944 г. я был в Петрозаводске. На станции Петрозаводск я видел лагерь для советских детей. В лагере помещались дети от 5 до 15 лет. На детей было жутко смотреть. Это были маленькие живые скелеты, одетые в невообразимое тряпье. Дети были так измучены, что даже разучились плакать и на все смотрели безразличными глазами».

«Из дома, что и сегодня стоит на улице Олонецкой в Петрозаводске, время от времени доносились страшные крики. Там истязали и пытали людей. Туда доставляли виновных в нарушении лагерного режима или тех, кого охранники считали таковыми по своему усмотрению. Новоявленные палачи, не считаясь с девической стыдливостью, не слыша детского плача, срывали со своих жертв одежду и избивали резиновыми плётками. Такому избиению мог подвергнуться каждый, ибо никто не мог предвидеть, к чему придерётся надзиратель».

«Мама была беременной, уже на последнем месяце, и в деревне родила двойню девочек. А через некоторое время нас разместили в домах барачного типа, которые были уже обнесены колючей проволокой. Семья наша выросла. Нас было уже пятеро, и с нами из деревни приехали бабушка и дедушка. Поселили нас в комнате на 15 квадратных метрах, и было в ней пять семей. В общей сложности 21 человек. В условиях голода, холода, без медикаментов люди вымирали целыми семьями. Не обошло это горе и нас. Один за другим умерли бабушка и дедушка. Организм мамы тоже ослаб, и она заболела куриной слепотой и малокровием. Мои маленькие сестрички Галя и Нина, не получая даже материнского молока, тоже умерли. Мы с мамой остались вдвоём...».

«В апреле 1942 года нас выселили в деревню Онежены... Потом из Онежен нас переселили в Тявзию, затем — в Палтегу, а в 1943 году — в деревню Медные Ямы. Всё имущество у нас отняли, мы остались голые, босые и голодные. Ели траву, кору, разбавляя мукой, которую давали по 200 граммов наполовину с бумагой. Ходить по деревне было запрещено. Полиция избивала по любому поводу. В 1942 году меня зверски избил помощник земельной комендатуры в Палтеге, известный изувер, карел Хойяр. В 1943 году я подвергся избиению начальником полевого штаба Симолой в деревне Великая Нива. Симола был крайне жестокий человек. У них при себе всегда была резиновая плётка, которой они „угощали“ нас с удовольствием».

Через финские концлагеря за все годы их существования прошло около 50-60 тысяч человек. 90% из них – русские, белорусы и украинцы. Процент смертности в финских лагерях превышал таковой в гитлеровских. Сами финны признаются, что подсчитать точное количество погибших просто невозможно из-за безответственности оккупационных властей. Чухонцы признаются в гибели 4000 военнопленных - военнопленных, не мирных граждан. Формальные цифры колеблются в районе 7000. Некоторые историки говорят о цифрах – цифрах, за каждой из которых стоит человек – в 14000 убитых.

Количество же замученного мирного населения точно подсчитать практически невозможно.

Финны, ответственные за геноцид в Карелии, в списке Жданова значились в количестве 61 человека.

Задержано из них финскими властями – 45.

Освобождены – 30.

14 – осуждены и вскоре амнистированы.

Один отделался штрафом.

Источник