Вирус за месяц уже сделал для продвижения айти-технологий в России больше, чем все евангелисты вместе взятые за последние два-три года. Как владелец компьютерной фирмы, который наблюдал за скрипучим изменением сознания соотечественников последние 20 лет, я могу заявить ответственно — темпы внедрения технологий сейчас зашкаливают.
Разумеется, как это всегда и бывает в таких случаях, изменения сопровождаются жалобными криками пользователей, которых жизнь заставляет учиться новому, осваивая азы компьютерной грамотности. Процитирую фрагмент из письма учительницы средней школы, которая «зашивается», пытаясь вести уроки через интернет:
https://63.ru/text/education/6...
Я веду уроки, параллельно у меня разрывается рабочий чат, параллельно в другом чате нас всех кроют матом родители, потому что мы плохие и много задаем. Некоторые мои коллеги решили, что они еще в воскресенье могут отправить детям задание на всю неделю — они же подготовили задания, зачем публиковать постепенно? Дети сидят, эти задания делают. Естественно, никто даже не читал, что это на неделю и разбито по урокам. Там есть не пройденный еще материал — они не понимают ничего.
Мне мои ребята пишут, жалуются: «Можно я хотя бы по вашему предмету ничего не буду делать?» А мне тоже отчитываться. Конечно, нельзя! Ладно дети — родители: «Мы с сыном, пока ваши задания решали, поругались, поэтому мы ничего не будем делать. Он сказал, что ничего не будет делать, пока с дистанта не выйдет, забирайте его в школу». Куда я его заберу?
Этот крик души вызывает у меня ностальгию по славным нулевым, когда бизнес упирался всеми копытами и готов был платить впятеро дороже, лишь бы не разбираться с непонятным ему интернетом. «Как это ваш программист починит всё удалённо? Нет, мы не хотим, чтобы хакеры к нам могли в компьютеры залезть, пусть приезжает и всё делает на месте». Переход от «пусть едет сюда» до «да зачем он тут нужен, пусть через сеть всё сделает» занял примерно 10 лет — с 2005 по 2015 год.
Школа — одна из самых косных и ригидных структур общества, так что она до последнего времени оставалась заповедником дремучей дикости в нашем высокотехнологическом обществе. Сейчас очередь, наконец-то, дошла и до школы.
Вот мои соображения по этому поводу.
1. Первое правило удалённой работы — отключите мессенджеры, чаты и телефон. Невозможно нормально сосредоточиться, если вас каждые 10 минут дёргает за рукав очередной карапуз или его нетерпеливые родители.
Для дел есть электронная почта, которую достаточно проверять три раза в день — утром, в середине дня и вечером. Это учебный процесс, а не распределение преступлений по бригадам быстрого реагирования. Любой вопрос может совершенно спокойно подождать один день.
Замученный учитель, у которого телефон разрывается от звонков и сообщений, это не работник — это персонаж басен, который сильно устаёт, пытаясь носить воду в решете.
2. Причина, по которой 95% учителей прочтут мою рекомендацию, но всё равно не будут отключать мессенджеры и телефон, заключается в цифровой зависимости. Они не признают в этом, они будут как-то рационализировать свою дурную привычку, находить оправдания. Не слушайте их — зависимый от смартфона человек будет нести любую ерунду, чтобы объяснить, почему он вот именно сейчас непременно должен быть на связи.
Не стоит и наседать на окружающих, объясняя им, что они больны. Можете серьёзно поссориться — как с пьющим человеком, у которого вы отбираете водку. У смартфонозависимых часто случаются припадки ярости, когда их просят хотя бы на короткое время перевести устройство в тихий режим и положить его в ящик стола.
3. Рабочий день на удалённой работе остаётся рабочим днём. Отработали с 9 до 18, обрубили все каналы связи с окружающим миром, занимаетесь своими делами. Если совсем аврал, можно позаниматься чем-то спокойным, типа проверки домашних работ. Нет никаких причин позволять другим людям, — родителям, ученикам, — отвлекать учителя после окончания рабочего дня.
Почти все вопросы можно решить по электронной почте, причём на следующий день. Для тех вопросов, где нужно личное общение, можно запланировать телефонный звонок — опять-таки, не сразу, а на следующий день, чтобы можно было его удобно разместить в дневном графике.
4. Опыт показывает, что сейчас кто-нибудь возмутится: «так нельзя, я должен быть всегда на связи со своими питомцами, педагогика это призвание!».
Глупости. Учитель оказывает медвежью услугу школьникам, когда разрешает им себя дёргать по любому пустяковому вопросу. Понятно, что ребёнок предпочтёт не напрягать голову, а теребить учителя каждый раз, когда столкнётся с какой-нибудь сложностью. Однако как ребёнок сможет научиться ответственности, если не дать ему возможность разобраться в вопросе самостоятельно и не поставить двойку, когда он решит, что «и так сойдёт»?
Двойки — важнейшая часть процесса обучения. Они учат школьников думать о последствиях своих действий или своего бездействия.
5. Автор письма пишет: «мы сидим и круглые сутки это всё проверяем, пишем отчёты и заполняем всякие таблицы и журналы. Я одной рукой ребенка спать укладываю — другой им сообщения пишу».
Если смотреть в корень, то одна из фундаментальных проблем нашей школы — хроническое неумение отделять важное от неважного. Вместо того, чтобы сосредоточиться на главном и отбросить все второстепенные дела в дальний угол кладовки, дети привыкают делать всё подряд примерно с одинаковой тщательностью: и учить строение паука-крестовика, и запоминать цвет камзола дяди Егора, Давыдова отца.
Сейчас нет места, чтобы говорить об этом подробнее, поэтому перейду сразу к печальным итогам подобной практики. Взрослый учитель, который сначала учился неразборчивости в школе, а потом варился в атмосфере полной оторванности от реальных дел, показывает обычно хроническую неспособность расставить дела по ранжиру.
Очевидно, надо делать дела примерно в таком порядке:
А. Уложить спать ребёнка.
Б. Доделать прочие личные дела.
В. В рабочее время отправить отчёты руководству.
Г. В рабочее время проверить домашние работы.
Д. В рабочее время кратко ответить на накопившиеся запросы родителей.
Если мы спустимся на уровень ниже, мы обнаружим, что и там такая же каша. «Пишем отчёты и заполняем всякие таблицы и журналы», — это очень трогательно, и первые несколько лет моей работы я даже верил офисным сотрудникам, которые «зашивались» в делах.
Позже, однако, выяснилось, что времени на ввод данных и на заполнение отчётов обычно нужно совсем немного. Следует просто сесть в тихом месте, убрать отвлекающие факторы и начать работать с включением мозга, минимально оптимизировав свою работу.
Типичный пример из жизни. Один клерк тратил по два часа рабочего времени ежедневно, сначала переписывая информацию из одной программы на бумагу, а потом внося эти данные в другую программу. Когда я рассказал ему, что на монитор можно разделить сразу на два окна, чтобы одновременно работать с двумя программами, и когда я сел прямо у него за спиной, чтобы он не отвлекался на смартфон, эти два часа волшебным образом сократились до 10 минут.
6. В истории о том, что кто-то из школьников не прислал работу, так как у него сломался интернет, я не верю. Так же, как я не верю в застрявшие лифты, съеденную собакой домашнюю работу и прочие катастрофы, которые с одними людьми происходят каждую неделю, а с другими почему-то случаются далеко не каждый год.
Как говорит Дэн Кеннеди, «худшее число в бизнесе — это один». Разумеется, если ты делаешь всё в последний момент, даже с небольшим опозданием, то ты зависишь от любой случайности. Однако если у тебя есть в запасе хотя бы час, то сломавшийся интернет, во-первых, может починиться за этот час, а во-вторых, искомую работу можно отправить с мобильника, например.
Странно, что учитель этого не знает, однако я дам сейчас простой совет — как отличить тот редкий случай, когда у ученика реально произошла катастрофа, от того частого случая, когда ученик просто раздолбай. Ответственные ученики отправят сообщение о том, что срывают дедлайн, заранее, до часа Х. «Так и так, Марья Петровна, мне сдавать работу через час, а у меня интернет сломался, возможно, не успею». Раздолбаи будут оправдываться уже постфактум.
Добренькие педагоги, которые верят всем подряд, учат школьников плохому. Школьники потом вырастают и пытаются рассказывать свои сказочки начальству и клиентам, которые ведут себя противоположным образом — если учитель читает мораль и ставит тройки, то деловые партнёры делают вид, что сочувствуют обманщику, но при этом делают оргвыводы и перестают воспринимать фантазёра всерьёз.
7. Некоторые платформы для дистанционного обучения лежат, не в силах справиться с нагрузкой. Это реальная проблема, которая, как показывает опыт, решится в итоге следующим образом — ответственных вызовут на ковёр, пропесочат, те подключат дополнительные мощности и, возможно, сменят ответственных за хайлоад админов на более квалифицированные кадры.
Если школьник говорит, что не смог отправить задание, так как сайт висел, вероятно, стоит ему поверить — особенно если он приложит скриншот проблемы в качестве доказательства.
Вместе с тем подобные накладки с недоступными сайтами — нормальная, естественная часть любого технологического перехода. Внедрение любой сложной системы идёт со скрипом и проблемами, иначе не бывает.
Мы можем с недоумением смотреть на какой-нибудь «Рексофт», который лепит неуклюжий, плохо работающий код на стандартные коммерческие сайты. Уникальные для России ресурсы типа того же «Учи.Ру» в условиях резко возросшей нагрузки будут давать сбои наверняка, и за месяц карантина проблема решится очень навряд ли. Причины, по которым нельзя щёлкнуть пальцами и сделать всё хорошо заранее, слишком сложны, чтобы обсуждать их в этой короткой статье — просто спросите любого айтишника, и он подтвердит вам, что в реальной жизни сложные проекты с первого раза не запускаются почти никогда.
8. Учителя, которые выкладывают задание сразу на всю неделю вместо того, чтобы кормить школьников по чайной ложечке, делают всё совершенно правильно. Школьник должен учиться читать техническое задание, планировать своё время, работать самостоятельно, без присмотра. Тут нет совершенно ничего сложного — просто гиперопека нашей школы, в которую дети ходят каждый день, старательно выжигает у будущих взрослых все ростки самостоятельности.
Получить задание на неделю, сделать его делать с надрывом за один день, а потом обнаружить, что это было на неделю — ценный жизненный урок, который, возможно, через 20 лет убережёт школьника от срыва серьёзного контракта или подписания кабального договора. Учитель пишет: «они задания читают чёрт знает как». Ну так ведь потому и не вчитываются, что зачем напрягать голову, если добрый учитель любезно всё разжуёт!
Другой вопрос, что сами учителя, как я уже писал выше, не отделяют главное от второстепенного. Опыт показывает, что большая часть заданий написана косноязычно, бессвязно, на зубодробительном канцелярите, при этом сведения о дедлайне не стоят первой строчкой, а запрятаны куда-нибудь в середину текста.
Подведу итог
Принудительный перевод школы на дистанционное обучение высветил очевидное — и у учителей, и у учеников большие проблемы с так называемыми «гибкими навыками», с умением работать самостоятельно. Если родители не будут всё портить, делая за детей домашние задания или наказывая их за плохие оценки, школьники вынесут из ситуации ценный урок.
К сожалению, другой важный гибкий навык, — умение делать работу на совесть, — школьники приобретут навряд ли. Даже во взрослом возрасте сложно полностью включаться в формальную возню типа заполнения разных бессмысленных бумажек. Школьникам, программа обучения которых почти целиком состоит из оторванной от реальности схоластики, заставить себя воспринимать учёбу всерьёз почти невозможно.