В одном окраинном королевстве жил-был король. Была у него дочка-певунья, да укатила она в Иванцарство жить и карьеру строить. Хотела на Евровиденье выступать, но случилось лихо: отменили его из-за того, что на земли соседские нечисть напала. Из-за морей-окиянов пришло лихо небывалое ― Короназмей. Был этот самый Короназмей удалей любого удальца и хитрее любого хитреца. Всех владык заграничных прижал к ногтю. Всех обложил оброком, а кто сопротивлялся, на тех такого страху напустил, что хоть ложись да помирай. Пришёл он не один, а с армией приспешников: кикимор, водяных, домовых, леших, вурдалаков, оборотней и прочей нечисти. И когда ему в заморских странах скучно стало, решил он отправиться к Окраинному королевству. Королевство хоть и бедное, да поживиться там всё равно есть чем.
На открытый штурм не решился, а всё стал действовать с хитринкой да смекалкой: то отряд барабашек отправит под маскировкой, то лешего зашлёт с дипломатическим визитом, то кикимор под видом миссии ОБСЕ. Барабашки бегают по улицам, слухи поганые распускают, кикиморы всякими францюватыми болезнями начали поселян награждать, а леший и вовсе притащил чегой-то в дипломате, да и распылил на центральной площади.
Долго ли, коротко ли, да начал народ животами маяться, кашлять да сил лишаться. Кто почернел, кто позеленел, кто память потерял. Плохи стали дела. А нехристи знай себе по домам ходют да горожан пугают. У кого молоко скиснет под коровой, у кого дым из печи обратно пойдёт. Пошли люди к королю. А он что? Сидит в жупане на троне да ус жуёт. Во дворце холодно, слуги разбежались, кладовая опустела, долги растут. Того и глядишь, за коммуналку платить будет нечем.
― Ваше Великоразумное Сиятельство пан король! Вели какую меру чинить супостатам, ибо королевство поизносилось вкрай. Лекарствов нету, в воздухе зараза летает, а за стенами городскими, поговаривают, сам нечистый Короназмей лагерь разбил. Ждёт, когда вы к нему на поклон придёте, свою корону принесёте да ключи от ворот королевства.
Королю делать нечего ― надо думу думать. Уже и так пробовал, и сяк ― ничего ту болезнь не берёт. Применяли все известные и наиболее эффективные методы: пели песни, скакали, жгли чучела, проводили обряд похорон заразы той, выкладывали рекордно большой герб из кизяков ― ничего не помогает. В больницах для тех, кто воздуху дурного надышится, лекарство одно ― грудь толчёным кирпичом растирать. В такой кручине нужно было звать бывшего казака Мыколу. Тот во времена оные не раз спасал короля от самых разных неприятностев. То канал морской прокопает ко дворцу, чтоб королю было где рыбу удить, то дворцовую канализацию засорившуюся пробьёт, а то и в плен сепаратистам сдастся, чтобы тайны их военные выведать.
Мыкола, как известно, жил к тому времени в Иванцарстве и про Окраину не вспоминал. А тут вдруг приходит депеша. Распечатал её Мыкола, читает: так, мол, и так, не корысти ради, а токмо волею пославших мя магнатов приезжай ― на тебя одного уповаю. Окромя тебя, и некому Короназмея превозмочь. А за помощь такую проси, что хочешь. Одарю ― не обижу: хоть цыбулей, хоть арбузами. Мог бы угольком помочь, да сам знаешь, как с ним сейчас.
Призадумался Мыкола. Голову кулаком подпёр, шапку снял, нахмурился. Оно, конечно, награда никогда не помешает, да неохота в те пропащие земли возвращаться. Вроде и жил когда-то, а теперь, когда увидел, как нормальные люди живут, то словно отрезало. В общем, решил отказаться. Сел, взял в руки перо, да и начал писать ответ: так, мол, и так, к Окраине вжэ не имею никакого соотношения. Я сам по себе ― вы сами. Я вжэ должность имею тутыча и вообще привык к комфорту. А моя жена, ваша бывшая дочь, целует вас вжэ и передаёт привет. Хотел денег выслать, да вжэ заклеил конверт.
Дописал Мыкола и как только хотел позвать посыльного, как в комнату с криком вбежала жёнка: ехай да помоги, как-никак король ― тесть твой! Как не помочь по-родственному. А он в благодарность от щедрот душевных, может, кабанчика зарежет да засмалит. Страсть как она скучает по окраинной кухне. Короче, уговорили Мыколу. Недолго думая, подпоясался, надел фуражку, снял шашку со стены, заткнул её за пояс, отсчитал денег на дорогу, да и взял курс на Окраину.
Долго ли, коротко ль ехал, да всё же доехал. Подходит к уже известной границе, а там ― столпотворение. Толпа людская шумит, волнуется, чего-то требует, а на посту у прохода стоит солдат с мушкетом и отказывается пропускать людей и королевский указ зачитывает:
― Всем батракам, из заморских земель прибывшим, требуется заплатить налог на въезд, а также подписать бумагу о непротивлении в случае, если дом и прочее имущество может быть сожжено волнующимися соседями и холопскими активистами. Времена нынче беспокойные, зараза змеева по всем хуторам разошлась. А поскольку у нас в конституции написано, что в настоящее время каждый имеет своё право на обеспечение должнонадлежащих условий жизни, то холопы свободного королевства имеют право люстрировать того, кто может представлять для них опасность. Вместе с хатой, штоб болячка не разошлась.
Постоял Мыкола, послушал, попытался протиснуться промеж галдящих людей, да куда там ― локтями вытолкали его подальше и были таковы.
― Но что же делать? ― размышляет вслух Мыкола. ― Тут напролом уж не пойдёшь.
Походил вокруг, поозирался: ни гиперлупа, ни какого-нибудь завалящего контрабандного туннеля не нашёл. Подумал-подумал, да и пошёл вдоль забора пограничного. Заборчик хоть и хиленький, да перелезть непросто: зарос репяхами и чертополохом, а там, кто знает, может, даже и заминирован. Уж этого добра на Окраине полно.
Но вот вдруг случилось чудо чудное ― закончился забор, а в том месте, где закончился, табличка стоит памятная, на которой написано: «Сей могучий Европейский Вал построен на средства подданных Окраины по воле божественного провидения. Слава Героям».
― Хорошее провидение, ― усмехнулся Мыкола. ― Провело их провидение вокруг пальца. За такой вал надо бы под трибунал.
Но делать нечего: перешагнул Мыкола через узкую канаву, лопухом поросшую, да и двинулся по направлению к королевскому дворцу, который уже маячил вдалеке.
Пришёл. Как глянул на подворье, батюшки святы, кругом грязь, мусор разбросан, на лавочках да под ними активисты и патриоты лежат. Перегаром дышат, ругаются зло, просят купить журналов в пользу чьих-то детей:
― Они же дети! ― кричит какой-то полоумный патриот, размахивая журналом у Мыколы перед физиономией. ― Деньги! Деньги давай! Давай деньги!
Мыкола, слабо отбиваясь, всё же добрался до цели своего путешествия. Дворец потускнел, пообтрепался, фасад облупился, крыльцо покосилось, перила давно не крашены. Над дверью табличка висит, куда придворный счетовод внешний долг мелом записывает. Всё в табличку не влезло, и цифры уже за угол дворца зашли. В общем, плохи дела.
Поднялся Мыкола по немытым ступеням, отворил дверь, да и вошёл в тронную залу. А там король сидит, пригорюнившись, да как Мыколу увидел ― так и расцвёл сразу:
― Слава Окраине, Мыколка! Ты ли это?
― Героям слава, Вашество! Я.
― Проходи. Разувайся. Гостем будешь. Может, отобедаешь? Ну нет так нет, ― скороговоркой затарахтел король. ― Может, чайку по-майдански? Как раньше. А?
Мыкола от чаю отказался, сославшись на то, что годы уж не те и здоровье дороже, предложив перейти к делу. Король тут же приказал ввести журналистов и повёл гостя к стратегической карте, на обеденном столе развёрнутой. Стёр рукавом кужуха окурки и объедки и под объективами и микрофонами начал рассказывать, тыкая жёлтым ногтём в место, где Окраина была отмечена:
― Диспозиция такова. За вот энтим холмом находится ставка Короназмея. Слыхал, небось, о таком? Поговаривают, что в ставке Змея все малохольные, а сам Змей по себе угрозы не представляет. Мы его в случае чего лестью возьмём. Предложим должность министра или самогоном споим. Главная же проблема для нас ― хвороба, по королевству разошедшаяся. Нет никакого спасения от неё. Лекарств у нас, сам знаешь, ещё меньше, чем угля. Лекари все, кто толковые, в Иванцарство уехали, а те, что остались, хуже знахарей хуторских. Дела своего не знают, всё норовят из запасов выкрасть ваты или спирту и сепаратистам продать. Но у Змея снадобье есть. Получить его ― и есть твоя главная задача. А как ― это уж ты сам решай.
Мыкола обещал подумать. Раскланялся с прессой, помахал всем ручкой и ушёл в соседний зал, лёг на кровать, не разуваясь, и стал изобретать метод. В ходе бурного мозгового штурма было решено вызвать Короназмея на бой, а там уж как пойдёт. С тем и заснул.
Как утро наступило ― Мыколе уж стучат в двери. Хватит, мол, прохлаждаться за казённый счет. Пора и дело делать. Дело ― делом, да только сначала Мыкола умылся и причесался. Привык за годы жизни в Иванцарстве ― ничего не поделаешь. А уж после процедур надел новые носки, натянул сапоги, взял шашку и пошёл за городские ворота.
Недолго он шёл. Глядь, шатры стоят, дым идёт и полевой кухней пахнет. Пошёл на запах. Да только тут из кустов выпрыгнули вурдалаки и к Мыколе. Тот шашкой от них пока отбивался, драку услышали остальные. Сбежалась вся нечисть. Окружила его, на смартфоны снимают, жвачкой пузыри дуют, электронными сигаретами дымят, сквозь тёмные очки глазами сверкают, что-то бормочут на импортном. Но Мыкола ― парень не промах. Вспомнил, как в сепарском плену общался с миссией ОБСЕ, и тут же заявляет:
― Пардон банжур, господа! Лет ми спик фром май харт. Ай вонт гоу ту ё босс. Ай хэв э биг деал фо Короназмей… Э-э-э… в смысле Краунснейк.
Черти как услышали про Змея, зашушукались, но ослушаться не посмели. Повели его в главный шатёр. Зашёл Мыкола и обомлел: на горе из подушек восседает здоровенный детина: хоть весь в чешуе, но в костюме-тройке и туфлях, когти наманикюрены, волосы упомажены, о трёх головах на длинных шеях, на каждой шее галстук. Зубы в палец длиной, а на головах и вправду короны. Присмотрелся Мыкола ― короны те как будто знакомые. И точно, видел он их по киноскопу на заморских королях. Видно, схарчил их Змей, раз уж короны у него. Однако пора было начинать переговоры. От страху Мыкола решил избрать атакующую тактику:
― Откуда это к нам такого красивого дяденьку замело? Иль чё забыл? Зачем воздух отравил? Почто голову людям дуришь? Без тебя, думаешь, проблем нету? Ну что смотришь? Жрать собираешься? Давай сейчас начнём гостей жрать!
Короназмей почесал лапой живот под пиджаком, посмотрел на карманные часы на золотой цепочке, подождал, пока Мыкола успокоится, после чего центральная голова и говорит:
― Ведёте вы себя, уважаемый, совсем непочтительно.
― Ещё и шашку притащил зачем-то, ― добавила вторая голова.
― Гость ― в горле кость, ― пошутила третья голова, которая подтянулась ближе и понюхала Мыколу. Она была явно настроена на ужин.
― Ваши претензии мне ясны, однако ничего не могу поделать, ― продолжила центральная голова. Она была самой вежливой. ― Мы работаем по контракту. Инвестиционный портфель собран, риски хеджированы, проект разработан, дивиденды подсчитаны. Своим приходом в Окраину мы сделали ей большое одолжение, потратив здесь немало сил и средств, чтобы приобщить вас к заморским ценностям, без которых вы так и останетесь в пучине невежества. Кроме того, налоговое бремя страны нужно облегчать: крепкие ― выживут, а хилые да немощные пойдут в расход.
Мыкола удивился:
― По какому такому контракту? Что ты лепишь мне тут горбатого, страшилище чешуйчатое? Проваливай давай восвояси да прихватывай с собой всю свою шайку.
― Ты так говоришь, как будто у тебя беспроцентный кредит в аптеке, ― заявила вторая голова.
― Похоже, пора отведать бифштекс по-окраински, ― добавила третья.
Но тут слово опять взяла первая голова, которая, видимо, была самой главной:
― По какому такому контракту, вас это, молодой человек, не касается. Но если вы и вправду хотите от хвори своих бывших сограждан исцелить, то я помогу вам, но при одном условии: приведите мне трёх местных людей, чтобы один был мудрый, другой добрый, третий честный. Справитесь ― снадобье ваше, а сами мы снимемся и поедем отсель назад в заморские страны. Там у нас тоже много дел.
― А что ты с ними будешь делать? ― интересуется Мыкола.
― Известно что ― сожру! ― И все три головы захохотали так, что из пастей дым пошёл. ― И сам стану умнее, добрее и честнее.
― А может, я тебе лучше богатого приведу? У нас есть таких несколько. Или там, красивую? Такие тоже имеются.
― Нет, ― ответил Змей, ― такого добра я уже видывал. Ты мне умного, доброго и честного приведи.
Понял Мыкола ― о том, чтобы с шашкой с ним управиться, и речи быть не может. Этот цивилизованный проглотит его быстрее, чем он замахнуться успеет. Так что надо выполнять задание. Теперь у него тоже свой контракт.
Пошёл Мыкола назад в город. Решил взяться за самое простое ― мудрого сыскать. Уж кого-кого, а мудрецов в Окраине полно.
Где самые умные сидят? Известно где ― в Панской Раде. Пошёл он к Раде. Там на регистратуре секретарша сидит вся в золоте и защитной маске. Сидит и губы прямо сквозь маску накрашивает. Мыкола узнал у неё, где бухгалтерия, и сразу туда. Приходит ― и сразу к главному бухгалтеру:
― У меня, ― говорит, ― дело государственной важности. Меня журналисты снимали, должны сегодня по киноскопу показать. Крепитесь! Заграница нам поможет. Полная тайна организации. Вы как представитель государственного аппарата не можете оставаться глухи к стонам королевства. Сказывайте, кто из магнатов большую зарплату получает?
Бухгалтер от удивления и нахальства посетителя рот открыл, в картотеку полез, долго что-то пальцем по строкам водил, но потом назвал пана ― главного по медицинской части:
― Он вообще раньше-то не особо получал, а сейчас вот декларацию такую подал, что король и тот меньше заработал.
Пошёл Мыкола к нему. Дверь ногой отворил и сказывает:
― Будь здрав, пан! Дело к тебе есть государственное. Денег, как я вижу, у тебя полно, значит, умный ты. Но в то же время умудряешься и должность сохранить, и короля не прогневать. Получается, что умнее тебя и нет никого. Нужно, чтобы ты сходил со мной к Короназмею, подписал кое-какие бумаги на поставку важных снадобей от хвори.
Боярин что-то посчитал на счётах, подумал и согласился. Договорились вечером после работы встретиться.
Вышел Мыкола из Рады. Теперь доброго нужно искать. Где сейчас все добрые находятся, в эпидемию-то? Ясно где ― в гошпитале, за больными ухаживают. Пошёл в гошпиталь. Снова к бухгалтеру:
― Кто тут у вас больше всех работает и меньше всех зарабатывает?
Назвал ему бухгалтер человека, чья должность называется «начальник отдела очистки».
― Ну, очистки так очистки, ― думает Мыкола. Все профессии нужны.
Пошёл в нужный кабинет. Заходит:
― Где начальник отдела очистки?
― А ты кто такой?
― Я действительный тайный советник короля, ― отвечает Мыкола.
― А кто его знает, где твой начальник. Сами третий день его ждём, ― ответил ему кто-то с печи и перевернулся на другой бок.
Пошёл Мыкола у медсестёр спрашивать. Отвечают ему: на участке он.
В итоге, немного побегав, Мыкола всё-таки нашёл, кого искал:
― Вы начальник? ― спрашивает у закопчённого мужика, дымом пропахшего.
― Ну я, ― отвечает тот.
― А правда, что вы людям помогаете от зари до зари, не щадя живота своего, и за это почти ничего не получаете?
― Правда, ― ответил тот. ― Днями и ночами проводим дезинфекцию. Спасаем тех, кого ещё можно спасти. Сколько слёз насмотрелся, сколько благодарностей получил. Одних похвальных грамот у меня тринадцать штук. Работа нервная, сложная, но чего ни сделаешь ради отчизны, ― сказал начальник отдела очистки и обтёр лицо от сажи грязным платком.
― Отлично, ― обрадовался Мыкола, ― вас-то мне и нужно. Хочу познакомить вас с влиятельным иностранцем ― поклонником такого альтруистического творчества. Может, даже четырнадцатой грамотой обзаведётесь.
Тот с радостью согласился.
― Теперь дело за малым, ― размышляет Мыкола. Осталось всего ничего ― честного сыскать. Но где ж его взять-то?
Думал Мыкола, думал, да и решил свести к Короназмею тестя своего ― короля. В конце концов старик хоть и суров, злопамятен, алчен, глуп и ленив, но честен. Он нисколечко не скрывает ни одного из вышеперечисленных пороков и всегда искренен в своих порывах. Скажет: «Голову отрублю», ― так тому и быть. Скажет: «На каторгу отправлю», ― и отправит.
― Ей богу, ― думает Мыкола, ― хам, негодяй, трус, скопидом и подлец, но честен. Этого не отнять. А что схарчит его Змей ― так то ещё неизвестно. Может, и отобьёмся. В крайнем случае невелика потеря.
Побежал к королю:
― Ваше искреннее благородие! Нужно, чтобы вы сходили вечером со мной, соблюдая полное инкогнито, к Короназмею. Будет заключительный этап переговоров.
Король спервоначалу упирался, но затем под напором Мыколы сдался. Договорились вечером идтить.
Как начало смеркаться, встретился Мыкола с умным боярином, добрым начальником отдела и королём. Король очки надел, на бороду шарф повязал, а сверху на голову капюшон накинул, чтобы не узнали. Пошли все вчетвером к Змею.
― Ну, ― говорит тот, ― показывай, кого привёл.
― Вот это, ― Мыкола подтолкнул вперёд мудрого боярина, ― самый умнейший ум во всём королевстве. Дай ему любое дело, он везде тебе дебет с кредитом сведёт и должен не останется. Болезнь бушует, люди без работы, а он сам здоров, да ещё и зарабатывает больше всех. Уж умнее и не сыщешь.
― Хорошо, ― говорит Змей, ― показывай доброго.
― А вот и добрый, ― Мыкола подпихнул вперёд начальника отдела очистки, ― работает за себя и за того парня. Ночами не спит, всё на выездах. От трудов таких тяжких почернел весь. А получает сущие копейки. Всё, говорит, для людей старается.
― Понял, ― Змей задумчиво почесал подбородок у главной головы. ― Показывай самого честного.
Тут король сам вперёд вышел, да и снял капюшон. Все обомлели, дар речи потеряли. Умный боярин побледнел, добрый начальник отдела хотел на колени упасть, но ему не дали:
― Не становитесь ни на какие колени, ― сказал Мыкола. ― Вот вам король. Мой тесть был самых честных правил, так сказать. Что в голове, то и на языке, никому не врал никогда. Выйдет на балкон перед народом, скажет: «Вы будете жить плохо, но недолго», ― и всё ведь сбывается. Так что давай, выполняй обещание, поскольку я своё исполнил.
Короназмей пристально посмотрел на Мыколу, достал из коробки на столе сигару, подсунул второй голове ― та откусила кончик, подсунул третей ― та огнём дохнула ― сигара загорелась. Всунул Змей себе её в центральную пасть, пустил в потолок облако дыма и спрашивает так задумчиво:
― Вот скажи мне, Мыкола, в чём сила? Ты думаешь в деньгах? Вот и головы мои мне говорят, что в деньгах. А я думаю, что сила в мудрости, доброте и честности. У кого всё это есть, тот и сильнее. А в здешнем королевстве эти качества в большом дефиците.
Далее Змей продолжал:
― Вот привёл ты мне пана, за медицину отвечающего. Он мудрый, по-твоему? Откуда ты думаешь у него столько денег? Он всё лекарство распродал, всю помощь гуманитарную и все запасы с амбаров вымел и за границу сплавил, хотя должен был людей лечить. Ты вот не видишь, а я вижу: хворь у него внутри уже поселилась, подхваченная намедни. Недолго панской музыке играть осталось. Такого вот мудреца ты мне притащил.
Змей перевёл взгляд на доброго начальника отдела:
― А как тебе этот пироман? Ты думаешь, в какой он очистке работает? Он хаты крестьянские жжёт вместе с людьми, худобой и всем добром. Ему денег не плати ― он всё равно жечь будет. Сосед с соседом поссорился и побежал в Отдел. Там написал заявление про то, что слышал, будто соседская семья кашлять начала. Ночью приехал твой добряк и спалил всё хозяйство. Обеззаразил, так сказать. Подождал, пока догорит, и поехал на новый вызов.
Теперь Змей перевёл свои мутные глаза на короля:
― А вот этот фрукт, Мыколушка, чтоб ты знал, такой же честный, как я ― вегетарианец. Если ты не понял, то тот контракт я с ним же и подписал. Контракт на выборочное сокращение людского поголовья в королевстве. Всех, кто постарше, кому пенсию платить или кто прежние времена помнит, всех решено в расход. А тебя он пригласил, чтобы перед журналистами покрасоваться и себя показать. Эх, Мыкола, Мыкола…
А Мыкола стоял ни жив, ни мёртв. Одно время за шашку взялся, но чем дольше Короназмей говорил, тем большее равнодушие им овладевало. Предатель на предателе и предателем погоняет ― вот люди, которые правят Окраиной. А простые хуторяне их продолжают выбирать из года в год. Такие ребята, похоже, достойны своих вождей.
― Каков поп, таков и приход, ― подумал Мыкола. Опустил голову, развернулся и пошёл вон из шатра. Потом, правда, остановился, обернулся и спросил:
― То есть снадобья мне не видать?
― Конечно нет, ― ответил ему Змей. ― Все нужные люди при деле, процесс запущен, а ты суетился зря. Потом, когда эффект будет достигнут, хворь сама исчезнет как не было её.
― Ну так хоть сожри этих трёх-то, ― попросил Мыкола. ― Давай хоть небольшой счастливый финал будет, а?
― Не стану я их жрать, ― покачал головой Змей. ― Это, если ты не понял, лучшие люди королевства. Про них и в киноскопе сегодня покажут.
― Тогда меня сожри, ― говорит Мыкола. ― Я и умный, и добрый, и в меру честный!
― Какой же ты умный, когда поверил королю окраинскому? ― спрашивает Змей. ― Какой ты добрый и честный, когда невинных людей мне на ужин привёл? Но за твою самоотверженность, так уж и быть, покину ваши земли. Тем более что, по правде сказать, в Окраине денег в казне совсем нет, платить нечем, а даром стараться я не стану. Дело к теплу идёт, скоро будет жарко, а от солнца мои вурдалаки и вампиры могут запаршиветь. Да и думается на жаре хуже. Корону вашу и ключи от королевства тоже оставляю вам. Мне они без надобностей.
Так сказал Змей и был таков. Вышел Мыкола из шатра с королём, а тот в глаза не смотрит ― стыдно, видимо:
― Мыкола, ― жалобно затянул король. ― Пойдём хоть гостинца передам с тобой. Сала там, орехов, горилки. Чего порожняком ехать, коль уж ты тут.
Мыкола подумал, да и согласился. Потом король его ещё упрашивал погостить, просил почаще наведываться, рассказывал о том, как он будет строить космическую базу, чтобы на Луну летать, и о прошедших событиях уж не говорили. Мыкола побыл ещё три дня, попьянствовал в палатах на правах родственника, собрал пожитки, да и поехал в Иванцарство к принцессе своей. С ней стал жить-поживать да хлеб жевать, а к хлебу соль да огурец, тут и сказке конец.
Сергей Донецкий,
специально для alternatio.org