ДИКТАТУРА СОДОМА.

Наступление на традиционную семью – это наступление на Россию

Уничтожение Содома и Гоморры. Джон Мартин, 1852

Обвинения в «ущемлении прав сексуальных меньшинств» в адрес России со стороны западных неправительственных организаций, СМИ и официальных лиц становятся в один ряд с обвинениями в тоталитаризме, подавлении свободы слова, преследованиях сектантов и прочих нарушениях основополагающих ценностей либеральной демократии. Неудивительно, что и Виктор Шендерович в своём блоге, и финансируемые западными фондами и международными организациями молодые российские оппозиционеры, от «Яблока» и «Солидарности» до «анархистов» и НБП, на своих акциях протеста отстаивают рьяно права геев и лесбиянок.

Плоды «просвещения»

Гомосексуализм (от греч. Homoios – подобный + лат. sexualis – половой) – сексуальное влечение к лицам своего пола, а также сексуальные связи между ними. Электронная энциклопедия «Мир словарей».

Неизвестно, употребляли ли древние греки данное слово в таком значении, хотя само явление было им, несомненно, известно. Официальная «историография» гомосексуализма ныне считает, что термин появился в обиходе благодаря австро-венгерскому публицисту и переводчику Карлу-Марии Кертбени (первоначальная фамилия – Бенкерт), в 1869 году опубликовавшему памфлет в форме открытого письма министру юстиции Пруссии – в памфлете «разоблачался» бездушный формализм прусских законов. Хотя появление термина и вообще темы «гомосексуальности» в европейской прессе было не случайно.

«Век Просвещения» привёл к тому, что «рациональное вольнодумство» стало оправданием распутства и цинизма значительной части общественной элиты: аристократии, дельцов и интеллигенции. Стало модно отметать религиозные догмы, а в вопросах морали и социальных проблем ориентироваться на «чистую науку», то бишь, на собственное разумение. Всё это, конечно, оказалось фикцией, отвержение «безусловных догм» во имя «подлинной человечности» открыло дорогу гораздо более серьёзным манипуляциям обществом.

В XIX веке гомосексуализм был выведен в публичное поле среди «просвещённой» части населения «цивилизованного мира». Издавна расценивавшийся как порок, пусть и сопровождавший всегда человечество, в эпоху вольнодумства среди привилегированных слоёв он стал явлением уже малопредосудительным. Первичная секуляризация поспособствовала тому, что из области тяжких преступлений гомосексуализм перешёл в категорию формально порицаемого. Ослабление градуса религиозности и традиционности в обществе «просвещённых стран» вело к тому, что уголовная ответственность наступала теперь только лишь перед светским законом, в случае насильственных действий либо совращений. Собственно говоря, тяжёлое наказание за сам факт гомосексуальных отношений получило распространение в позднее Средневековье, когда имели место самые жесткие законодательные меры против гомосексуалистов, включавшие смертную казнь вплоть до сожжения. Это объяснялось реакцией на сопровождавшие развитие западной цивилизации распространение праздности, питавшей неестественные увлечения, и морального упадка, происходившего в том числе и под влиянием «ренессансного» псевдофилософского вольнодумства, уходившего корнями в антирелигиозные учения.

Под воздействием Просвещения законодательство становится всё более светским, а нравы – либеральными. Наибольших «успехов» на этом поприще достигла в Европе Франция. Ко времени появления термина «гомосексуализм» в славном городе Париже процветала мужская проституция и богатые дяденьки, покупавшие мальчиков в специальных кварталах (слово «педерастия», изначально в переводе с греческого означающее «половые отношения с ребёнком», стала во Франции синонимом гомосексуализма), если и имели проблемы с полицией нравов и общественным порицанием, то небольшие и без особых последствий. В таких условиях среди вовлечённой в соответствующие увлечения интеллигенции начался поиск концептуальных оправданий своей «инаковости». Пускай в просвещённых кругах на них смотрели уже не как на «больных» или «заражённых», но всё равно пока что ещё однополая «любовь» называлась извращением. Неудивительно, что на первый план при этом выступили не фривольные уже французы, а находившиеся под большим спудом консервативных воззрений немцы. Однако на помощь первым поборникам сексуального равноправия пришло унаследованное культурой Просвещения от Ренессанса аллегорическое неоязычество. В середине XIX века немецкий юрист Карл Ульрихс писал, что гомосексуалисты – это люди, у которых женская душа заключена в мужскую оболочку, называя их при этом «урнингами», от имени греческой богини Урании, покровительницы однополой любви.

Англо-саксонский след

Популяризацией термина «гомосексуализм» занялись в англосаксонском мире. Когда один из провозвестников грядущего ницшеанства и постмодернизма в искусстве Оскар Уайлд предстал перед судом по обвинению в «безнравственном поведении» (получил два года тюремного заключения), кое-кто отмечал, что если бы писатель сблизился не с юным отпрыском влиятельной фамилии, а молодым человеком попроще, то не привлек бы внимания закона. За год до этого психолог-любитель Хэвлок Эллис опубликовал книгу «Сексуальные извращения», в которой использовал термин «гомосексуализм» и наработки немецких психиатров, среди которых особо выделял Зигмунда Фрейда. Последний полагал первичность сексуальной энергии, сексуального инстинкта, которым уже социальные условия придают форму гетеро- и гомосексуальных влечений. Такие положения позволяли вывести гомосексуальность из определённого ей до того медицинского поля, в котором она рассматривалась как врождённая или приобретённая патология, болезнь (извращение), в поле социальных наук. Власти тогда ещё Британской империи сочли оправдание гомосексуализма «неуместным», а чрезмерную либеральность в его отношении ненужной, книгу Эллиса к продаже запретили, и устроили показательный процесс над кумиром неформальных кругов Оскаром Уайлдом.

Но чуткие дельцы из заокеанской «страны свободы», где смертная казнь за содомию была отменена с обретением независимости (ещё раньше, чем в революционной Франции), предложили свои взаимовыгодные услуги, и с 1901 года исследования Эллиса и других новаторов гуманитарных наук, включая ставшего явлением именно благодаря американским издателям и последователям Фрейда, публикуются в США, в первую очередь в Филадельфии. Хотя, по некоторым данным, это были издательства, чьи потомственные хозяева до сих пор обитают в исторической столице либеральной идеологии и современной столице либеральных нравов городе Амстердаме. В любом случае, французская элита, немецкая наука, английский бомонд и деньги международного капитала дали старт парадигме либерально-демократических ценностей, в которую изначально включили сексуальное равноправие. Очередь до него дошла не сразу, но уже через 90 лет после выхода американского издания упомянутой выше книги Эллиса фильм с характерным названием «Филадельфия» (вообще-то, по-гречески это означает «Братская любовь»), с Томом Хэнксом в роли больного СПИДом гомосексуалиста, ознаменовал окончательное утверждение «сексуальной толерантности» в западном обществе. Том Хэнкс, кстати, через год сыграл Форреста Гампа в ещё одном знаковом фильме, ввёдшем в голливудизированный мир уважение к умственно отсталым. А через 12 лет предстал перед зрителями в экранизации «Кода да Винчи», теперь уже развивая в невежественном потребителе масс-культуры неадекватные представления о христианстве и допустимости оргий как религиозного ритуала. Интересно, что по вероисповеданию Том Хэнкс, согласно сообщениям СМИ, позиционирует себя как православного христианина (!), принявшего религию жены-гречанки.

Американский «прорыв» на культурном фронте

Пока новое общество западного мира рождалось в горнилах мировых войн и экономических потрясений, теория сексуального равноправия готовилась шагнуть в массы. В Соединённых Штатах ковалась ткань новых идеологем, которые сегодня угрожают нам всем. Нормальности и праву гомосексуализма на достойное место в нашем обществе отводилось при этом важное место.

Сексуальная революция не была стихийным явлением закономерного порядка – в том виде как это принято считать. Она была закономерным следствием того, что те же поборники прав гомосексуалистов сегодня с благоговением величают Просвещением. Спайка правящей элиты, международного капитала и научной интеллигенции, «просветившись» сама, занялась «просвещением» сотрясённого до основ глобальными катаклизмами общества. В 1950-1960-е годы, в преддверии информационной эры и культурной глобализации, западное общество было радикально обновлено: сексуальная революция и молодёжное бунтарство на фоне активной социальной атомизации, новых форм социально-экономических отношений и борьбы с «красной угрозой» отправляли «на свалку истории» прежние нормы мировоззрения и морали. Грамотное использование печатного слова, появившихся электронных СМИ и киноэкрана закрепило достигнутые результаты и двинуло их дальше.

Что касается сексуальной революции, то её «научно-теоретические» основы связаны с именами основоположников американской «сексологии» (читатель должен учитывать, что по-английски sex означает «пол») Маргарет Мид и Альфреда Кинзи. Первая доказывала «естественность» свободных взаимоотношений полов, промискуитета. Благостные картинки свободной любви были ею даны в книге «Юность на островах Самоа», вышедшей ещё в 1928 году, а плоды своей давшей в период сексуальной революции. Она была ученицей Франца Боаса, светила культурной антропологии (ещё один американский термин), в духе социал-дарвинизма следовавшего принципам культурного детерминизма – человеческая личность и человеческое общество есть суммы слагаемых факторов. При наличии соответствующих возможностей, общество можно сформировать «с чистого листа». Такой гуманитарный детерминизм «просвещённой» (в западном понимании этого слова, в нашем понимании правильнее говорить «безбожной») западных науки и истэблишмента многое определяет сегодня в мировой жизни, на уровне официально утверждаемых международными структурами и правительствами социальных программ. Что касается «Юности на островах Самоа», то австралийский учёный Дерек Фримэн уже в 1980-е годы, после ряда экспедиций, был вынужден опровергнуть её основные постулаты, рассказав о действительных нравах аборигенов (в дохристианские времена за секс до и вне брака, а также за супружескую неверность и сексуальное насилие наказание было одним – смертная казнь, строгость нравов сохранилась и среди принявших христианство, хотя под воздействием проповеди уменьшилось количество самосудов и нарушившим социальные табу чаще стали давать возможность раскаяться).

Альфред Кинзи, зоолог, основавший при университете Блумберга в штате Индиана на деньги фонда Рокфеллера и под покровительством Национального исследовательского совета США Институт сексологии (название было воспринято, вероятно, от аналогичного учреждения, ликвидированного в Германии нацистами), поведал миру, развивая наследие Фрейда, что нет ни гомо- ни гетеросексуальности, есть просто сексуальность. В его знаменитой шкале сексуальности посередине находятся бисексуалы, а однозначные гомо- и гетеросексуалы расположены на крайних полюсах. Если так сложилось, что ты – гомосексуалист, то это не ущербность, это проявление данного природой человеку разнообразия. Греховность гомосексуализма – это религиозная догма, давящая на человеческую натуру, чему учит сам Зигмунд Фрейд. Фрейдизм ныне в США и вообще на Западе представляет собой одну из новых форм религиозного сознания: на исповедь ты можешь не ходить, но к психоаналитику сходить обязан.

Цветная «гей-революция»

Так вот прокладывалась дорога к тому, чтобы в конце ХХ века известный американский консервативный политик Патрик Дж. Бьюкенен задал в своей книге «Смерть Запада» вопрос: как могло случиться, что основанная на христианских ценностях страна за несколько десятилетий прошла путь от массовой религиозности к расцененным как типичные приметы времени сексуальному скандалу с президентом Биллом Клинтоном и отказу его жены, ирландки-католички Хиллари, явиться на традиционный парад в честь святого Патрика в Нью-Йорке потому, что туда не допущены были геи и лесбиянки?

На фоне общественного раскрепощения 1960-1970-х американские гомосексуалисты решили поднять знамя борьбы за свои права. Если в прошлое должна уйти половая и расовая дискриминация, то туда следует отправить и дискриминацию сексуальную. «Ты есть то, что ты чувствуешь, не изменяй себе, не то заболеешь» – ведь этому учили такие научные светила как Фрейд, Мид, Кинзи… Во всяком случае, так это преподносилось и воспринималось.

Поначалу активистов того, что теперь называется «гей-движение», было немного. За давностью времени трудно уследить детали, но вполне возможно, что дело продвигалось теми же технологиями (и кругами), с которыми мы недавно столкнулись на примерах «цветных» революций. До сексуальной революции гомосексуалисты не стремились выделяться на улицах. Именно с 1960-х в обиход вошёл термин gay – «весёлый, яркий, экстравагантный». Так начиналась цветовая гамма нынешних многосоттысячных гей-парадов в Берлине или Сан-Франциско. Гей-пропагандисты добавили слову ещё одно значение, расшифровывая его как аббревиатуру: guy as you – «парень как и ты», «такой же как ты». В 1960-е США всё ещё оставались консервативной в плане общественной морали страной, гомосексуалисты считались неблагонадёжным элементом, полиция проводила рейды по посещаемым ими злачным местам, а имена задержанных публиковались в газетах. Перед активистами гей-движения встали две основные задачи: раскрепостить самих гомосексуалистов (лозунгом гей-парадов стало «Гордись собой!») и добиться права считаться уважаемыми членами общества. Борьбу за свои права они при этом «вплетали» в борьбу за права против остальных видов дискриминации и эта традиция сохраняется до сих пор.

Обвинения в «сексуальной нетолерантности» в адрес России со стороны западных неправительственных организаций, СМИ и официальных лиц становятся в один ряд с обвинениями в тоталитаризме, подавлении свободы слова, преследованиях сектантов и прочих нарушениях основополагающих ценностей либеральной демократии. Неудивительно, что и Виктор Шендерович в своём блоге, и финансируемые западными фондами и международными организациями молодые российские оппозиционеры, от «Яблока» и «Солидарности» до «анархистов» и НБП, на своих акциях протеста отстаивают рьяно права геев и лесбиянок.

Новые «демократические свободы» и похороны традиционной морали на Западе

Организованное политическое гей-движение формировалось и в других западных странах. Но именно США стали флагманом этого весьма существенного ныне по своим последствиям процесса.

«Гордость за себя» со всеми вытекающими отсюда последствиями

В США главным условием беспрецедентного наступления «политического гомосексуализма» стала поддержка влиятельных элитных кругов. Когда кампания по борьбе за права гомосексуалистов начала набирать обороты, некоторые работники СМИ с удивлением обнаружили, что среди политической, интеллектуальной и финансовой элиты страны, а особенно среди творческой интеллигенции и руководителей средств массовой информации весьма высок процент гомосексуалистов (во всяком случае, такие свидетельства приводит в своей книге Патрик Дж. Бьюкенен). Подобные факты стали причиной немалого количества исследований на тему наибольших успехов сексуальных меньшинств по проникновению в важные сферы общественной и государственной жизнедеятельности по сравнению с другими меньшинствами и социальными группами в западных странах.

Однако, вполне в духе политических технологий, сначала было спровоцировано насилие. Президент Нью-Йоркского отделения правозащитного «Общества Маттачин» Дик Лейч вполне сумел внушить «гордость за себя» группе гомосексуалистов, и однажды они оказали сопротивление полиции. К этому моменту решения судебных властей в значительной мере уже нивелировали попытку республиканской администрации и конгрессменов-консерваторов организовать противостояние «гомосексуальной агрессии». В 1952 году Конгресс США запретил въезд на территорию страны активным гомосексуалистам в качестве беженцев (отменен в 1990 году). Ставший президентом в 1953 году Дуайт Эйзенхауэр отдал распоряжение о выполнении законодательного акта Сената, рекомендующего не принимать представителей секс-меньшинств на государственную службу. Причиной этого, в частности, была названа «моральная неустойчивость» гомосексуалистов и лесбиянок. Кроме того, Сенат постановил провести специальное расследование, чтобы выявить геев и лесбиянок, находящихся на государственной службе, и уволить их. Однако в судах гомосексуалисты постепенно накапливали счет побед (надо учитывать, что в американской системе правосудия действует принцип прецедента).

Принципы просвещённой светской юстиции в условиях рыночной демократии побудили американский суд разрешить почтовые пересылки гомосексуальных изданий – так был сделан один из важных шагов к организации геев в сообщество, приведший к появлению того, что исследователи называют «гомосексуальной субкультурой». А также становлению политического гей-движения. В 1965 году суд Нью-Йорка запретил задерживать мужчин за поцелуи в общественных местах. Из-за ряда судебных решений полицейское давление на развивающееся гей-движение было остановлено. Штат Иллинойс ещё в 1961 году отменил уголовную ответственность за гомосексуальное сожительство. Возможно, свою роль в этом всём сыграл тот факт, что финансируемый, опять же, фондом Рокфеллера Американский институт права (для капиталистического мира нормальным явлением является содержание научных и общественных структур, работающих на национальные интересы, за счет частного бизнеса, пусть и зарубежного) в 1954 году в подготовленном и разосланном по всем юридическим инстанциям Образце уголовного кодекса (в условиях относительной законодательной самостоятельности штатов он носил рекомендательный, но весьма влиятельный характер) дал большое количество ссылок на работы д-ра Кинзи. Правда, половой акт между двумя мужчинами в Образце квалифицировался как уголовно наказуемое деяние. Вердикт Верховного Суда США, согласно которому законы, требующие уголовного преследования за гомосексуальную связь, неконституционны, был принят только в 2003 году. В вердикте указано, что «свобода личности предусматривает свободу самовыражения, которая включает свободу мысли, религии и личных связей».

Плотина была прорвана в 1969 году, когда в июне в Нью-Йорке, признанной столице не только ООН, но и политического гей-движения, где прошёл первый гей-парад, произошли столкновения между гомосексуалистами и полицией, так называемые Стоунволлские бунты (от названия бара, где начались беспорядки). Хотя первопричиной послужило неповиновение посетителей баров сотрудникам полиции, потребовавшим предъявить документы, виновники отделались небольшими административными сроками и штрафами. Зато волна публикаций о несчастных геях и лесбиянках, третируемых полицией, обошла демократическую прессу. Конечно, у населения «одноэтажной Америки» эти события вряд ли вызвали сочувствие, однако интеллигенция и студенчество, подготовленные целой серией широко растиражированных всё теми же фондами «научных исследований» и художественными произведениями (включая ту же «Лолиту» Набокова), восприняли борьбу гомосексуалистов как «правое дело». Особенно обращали внимание на сообщения о том, что большинство участников беспорядков были ещё и цветными – то есть, «самыми бесправными» среди гомосексуалистов США в то время.

Постепенно гей-движение добивается своего. Гомосексуалистов начинают официально допускать к руководящим должностям в крупных общественных организациях и объединениях, за ними признают право на формирование собственных сообществ, у них появляются свои церкви, магазины, издательства (формируется своя инфраструктура), их начинают допускать на местном уровне в органы исполнительной и законодательной власти, лесбиянкам при разводе начинают оставлять детей (правда, ещё запрещают пребывать при этом в сожительстве с партнерами одного пола).

Но самое главное при этом всем было то, что эти уступки предоставлялись людям, открыто заявлявшим о своей сексуальной ориентации, гордившимся ею. Именно в этом выражалась в первую очередь революция нравов, происходившая в не самой либеральной по взглядам своего населения стране западного мира (в скандинавских странах, например, в первую очередь в Швеции, «признание» прав гомосексуалистов началось раньше и проходило легче, чем в США). Попутно организованное политическое гей-движение, гомосексуальное сообщество, как легальная корпоративная общественная сила, формировались и в других западных странах. Но именно США стали флагманом этого весьма существенного ныне по своим последствиям процесса.

Нет диагноза – нет и лечения

В 1971 году Президентская Комиссия по реформе уголовного законодательства рекомендовала исключить из уголовного законодательства штатов положения, направленные против гомосексуалистов. В 1973 году Комитет по терминологии Американской психиатрической ассоциации (АПА) 13 голосами против 2 принял решение вычеркнуть определение гомосексуализма как болезни из «Справочника по диагностике и статистике».

«На первом этапе АПА решила, что в будущем диагноз «гомосексуальность» должен применяться только в случаях «эгодистонического» гомосексуализма, то есть в случаях, когда гомосексуальная ориентация приводила к «видимым страданиям» пациента. Если же пациент, со своей стороны, чувствовал себя нормально с этой сексуальной ориентацией, то теперь считалось недопустимым ставить ему диагноз «гомосексуалист». Критерий субъективного психологического стиля заменил собой объективную оценку специалистов. Кроме того, подвергся полному извращению базовый принцип психоанализа, гласивший, что невротик, чувствующий себя неуютно в своем состоянии, более здоров, чем тот невротик, который не осознает своего заболевания: «Если я не чувствую себя невротиком, то я не невротик».

На втором этапе слова «гомосексуализм» и «гомосексуальность» были вовсе изъяты из «Справочника», потому что, как сказано в комментарии к 10-му изданию, этот диагноз признан «дискриминирующим». И это несмотря на то, что в 1963 году Комитет общественного здравоохранения Нью-Йоркской медицинской академии подготовил отчет по вопросу о гомосексуализме, и пришел к выводам, что гомосексуальность является заболеванием (психологическим расстройством), а гомосексуал – это индивидуум с нарушениями в эмоциональной сфере. Решениям Комитета АПА по терминологии в 1973 году предшествовала беспрецедентная кампания давления со стороны гей-активистов, при попустительстве, а то и поддержке властей и общественности.

Необходимо заметить, что решение АПА об исключении «гомосексуализма» из перечня диагнозов принесло немало неприятностей тем, кто хотел преодолеть свою сексуальную ориентацию (например, потому что мечтал о настоящей семье и детях). Проблема гомосексуальности исчезла из повесток дня конференций и симпозиумов при растущем невежестве в отношении того, что же на самом деле представляет собой гомосексуальная ориентация.

Примеру АПА в 1974 году последовали национальные психиатрические ассоциации Австралии и Новой Зеландии. В 1992 году примеру АПА последовала уже Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ).

Между тем, в Американской психиатрической ассоциации перестали употреблять понятие «извращения», заменив его «расстройствами», из перечня которых, по некоторым сведениям, в 1995 году вычеркнули уже педофилию и садизм. В 1970-х годах основной центр политической активности геев переместился в более безопасный для них тогда Сан-Франциско, где гомосексуалист Харви Милк стал членом городского совета. В 1977 году в Сан-Франциско информация о секс-меньшинствах включена в программу полового воспитания школьников. В этом же городе проходит первый в мировой истории кинофестиваль геев и лесбиянок. В 1978 году Харви Милк был убит вместе с мэром Сан-Франциско (в 2008 году Голливуд решил увековечить его память фильмом с Шоном Пенном в главной роли), а у гей-движения появился свой Радужный флаг (Rainbow Flag) и прошли первые гей-парады. В 1982 году в Сан-Франциско состоялась даже гей-Олимпиада. В 1979 году ей предшествовал «Национальный марш в поддержку прав геев и лесбиянок», организованный движением «Gay power» («Сила геев»).

К концу 1970-х права сексуальных меньшинств были в США признаны на государственном уровне. В 1976 году впервые во время президентской избирательной кампании в США политики начали говорить о необходимости защищать права секс-меньшинств. В 1977 году Госдепартамент США разрешает гомосексуалистам занимать все должности, в том числе и связанные с работой за рубежом.

В результате всей этой многосторонней организованной активности сексуальное равноправие стало одной из признанных демократических свобод. В 1984 году Европарламент впервые принимает резолюцию, защищающую права геев и лесбиянок. В 1993 году Международная Ассоциация Гомосексуалистов и Лесбиянок (International Lesbian and Gay Association) включена в число организаций, аккредитованных при ООН. В 1995 году ООН внесла нарушение прав сексуальных меньшинств в перечень, в который входят нарушения основных прав человека.

В 1996 году Европарламент принял решение, запрещающее все виды дискриминации гомосексуалистов во всех странах Европейского Союза (вследствие этого польскому и венгерскому спецназу приходится ныне охранять немногочисленные гей-парады и митинги гомосексуалистов от значительно превосходящих их по численности противников такого рода мероприятий, а литовским и латвийским властям приходится извиняться перед ЕС за своих парламентариев, пытающихся ограничивать публичные мероприятия гомосексуалистов и пропаганду гомосексуализма в детских и образовательных учреждениях). В начале ХХI века мэрами таких европейских столиц как Берлин и Париж стали гордящиеся своей ориентацией гомосексуалисты. Тони Блэр, прочимый ныне в европейские президенты, сожалеет, что не смог повлиять на предубеждение Папы Римского Бенедикта XVI против гомосексуализма. В Германии в ближайшее время гомосексуалист может стать вице-канцлером, а полицейские эксперты в Англии пытаются доказывать, что в силовых структурах не должно быть квот для сексуальных меньшинств, так как на первом месте должен стоять профессионализм сотрудников.

Всё это вкупе с примерами других последствий общественной «либерализации», имей среднестатистический россиянин возможность окинуть это единым взглядом, произвело бы на него шокирующее впечатление.

Еще одна «демократическая свобода»

Оставляя в стороне вопрос о том, зачем деньги- и власть имущим западного мира надо было спонсировать превращение гомосексуализма в одну из основных демократических свобод, ныне агрессивно навязываемых всему свету, посмотрим на проблемные вопросы, связанные с последствиями такого хода дел.

Итак, с древности человечество знакомо с явлением сексуальных привязанностей и отношений между представителями одного и того же пола. Однако до сих пор не известно каких-либо достоверных примеров того, чтобы подобные привязанности и отношения в какой-либо культуре приравнивались к гетеросексуальным (исключение – легендарные Содом и Гоморра). Узаконение гомосексуального брака человечеству до Новейшего времени неизвестно вообще.

Что происходит сегодня? Сегодня мощные информационные, финансовые и административные ресурсы мирового гегемона – западного сообщества – целенаправленно пытаются распространить на планете контркультуру. Борьба за демократические свободы обращается разрушительным фарсом. Догма равенства полов приводит к их вырождению. В США сегодня мужчины, бывает, боятся лишний раз уступить женщине место или сделать комплимент – чтобы не быть обвинёнными в половой дискриминации или сексуальных приставаниях. Политкорректность и толерантность в вопросах сексуальных, расовых и этнических взаимоотношений ведёт к росту ненаказуемых преступности и хамства среди меньшинств в западных странах.

Гомосексуалисты сегодня могут заключать браки в церкви (у священника-гомосексуалиста, если угодно), усыновлять детей, становиться президентами. Если вы возражаете против этого, то можете оказаться за решёткой. Таким образом социальный мир превращается в хаос. Общество раскалывается на осколки, значительная его часть погружается в состояние социальных животных или планктона. Давление таких институтов как ООН и ЕС (особенно последнего) не позволяет оказывать организованное сопротивление отдельным государствам, их властям, судам и парламентам, которым из-за геополитической безысходности (а куда деваться маленьким европейским странам от ЕС в условиях глобализации!) навязываются определённые стандарты и механизмы. Вырождение западного общества – это ещё и вырождение западных политиков.

На самом деле, речь не идёт о том, что у женщин не должно быть права участвовать в политической жизни или получать образование и занимать те или иные руководящие должности, а приезжие и их потомки иных цвета кожи и культуры должны быть людьми второго сорта. Речь идёт о том, что в западном исполнении, из-за бессмысленного формализма, а то и целенаправленно подкладываемых мин, озвучиваемые благие намерения ведут к противоположным результатам. Сумма взаимоотношений полов, рас и этносов приобретает не положительный заряд, а негативный. Равноправие полов не подразумевает того, что мужчины должны терять свою мужественность, а женщины – женственность, а именно это происходит на Западе. Отсутствие расовой и этнической дискриминации, межкультурная толерантность подразумевают взаимодействие и развитие самобытностей, а вместо этого в западном мире происходит общественная мешанина и маргинализация субкультур. Если вглядеться во всё это, то можно предположить, что движение за сексуальное равноправие (не только за права гомосексуалистов, но и вообще за «свободную мораль», то бишь аморальность) как раз таки и придаёт «борьбе за демократические свободы» такой разрушительный в итоге для социумов и национальных государств характер.

Действительно, оказывается, именно вопросы базовых норм морали общества являются краеугольным камнем его устройства, силы и слабости, способности к выживанию и развитию, а также предопределяют пути и результаты этого развития. «Просвещение» било в первую очередь именно по традиционным нормам морали, мировоззрения западного общества, и мы видим, к чему это в наши дни ведёт.

На таком фоне всё более рельефно проступает «вопрос с Россией». Ведь фактор России на мировой арене в наши дни предопределяется её самостоятельностью. Именно самостоятельность нашей державы даёт возможность многим недовольным засильем чуждых ценностей и меркантильных хищнических интересов видеть в ней альтернативу. Вернее сказать, не самостоятельность сама по себе, а стоящая за ней идеология, благодаря которой, эта самостоятельность России, вкупе с её потенциалом, и может дать миру альтернативу «однополярным вариантам» глобализации.

Марат Кунаев

Продолжение следует