Пандемический форс-мажор вынудил украинскую власть вскрыть последние козыри. «Мы должны закрыть все, что можем закрыть!» ― честно сформулировал социально-экономическую парадигму майдана президент Зеленский. И за шесть лет им действительно удалось многое. В частности, в стране была «оптимизирована» и уничтожена санитарно-эпидемиологическая служба. Никто, конечно, не ожидал, что удастся закрыть даже метро. Но это стало заслуженным бонусом для революционеров в контексте передела рынка транспортных услуг. Так что сомнений в том, что майдановцы «могут», уже ни у кого нет. Осталось лишь уточнить, кому именно и сколько они «должны».
Недавно, например, он предложил СБУ открыть дело о государственной измене против Андрея Ермака и Леонида Кучмы. До глубины нерабской души его возмутила идея создания некоего консультационного совета между Киевом и ЛДНР в рамках контактной группы в Минске. Бдительный представитель галицкого казачества узрел в этом проекте государственную измену, нарушение конституции и акт поддержки государства-агрессора.
Предложение Вятровича нашло решительную поддержку среди депутатов местных советов Западной Украины. Даже в пылу решительной борьбы с наступающей со всех сторон пандемией они, одной рукой принимая постановления о категорическом запрете деятельности коронавирусов на территории Украины, не забывали оставшимися конечностями клеймить предателей родины. Тем самым экс-директор Института национальной памяти подтвердил свой незыблемый авторитет в кругах клинических патриотов.
Но пан Вятрович почивает на лаврах всесвидомой любви не только потому, что все отборные гниды режима Порошенко пригрелись под заботливым крылышком президента Зеленского. Он знает, что «историческая правда» на его стороне! Ведь дело майдана всесильно, потому что оно верно! И живым подтверждением этого классического тезиса является новый директор Украинского института национальной памяти Антон Дробович. И даже легкая ревность к младшему побратиму не мешает Вятровичу с удовлетворением признавать, что его детище ― любимый институт ― усыновили надежные руки.
Философ и любитель поэзии Дробович успел впитать в свой креативный ум все высочайшие идеалы просвещенного украинства, которое, как известно, сочетает в себе передовые качества европейства, американства, канадийства и даже чуточку австралийства. В процессе обучения разным либеральным наукам он также постиг ценности киевского филиала Института Аспена: толерантность, хорошую управленческую культуру и поиск взаимопонимания. Зарекомендовал себя опытным модератором панелей и ярым сторонником повальной инклюзивности.
Концептуальные документы авторства Дробовича ничем не уступают лучшим образцам патриотического декалога украинской титульной нации. А так как пан директор всегда готов к общению с темными массами, то не составит труда исследовать его творчество и жизненные установки в открытых источниках, таких, например, как мартовское интервью агентству «Интерфакс-Украина».
Сложно оценить, насколько молодежной является аудитория «Интерфакса». Тем не менее в название интервью вынесен тезис о том, что именно молодежь является той «целевой группой», которую приоритетно околачивает своей активностью Институт национальной памяти. По мнению Дробовича, молодые люди «требуют практики критического осмысления истории, практики поискового мышления, нуждаются в объективной информации». И конечно же, удовлетворить эту малую и большую нужду всегда готов ИНП, призванный заполнить «передовой идеологией» все пустоты и бреши, пока еще существующие в пытливом сознании юных украинцев.
Что для этого необходимо? Догадайтесь с трех раз! В это трудно поверить, но Дробович предлагает увеличить количество сотрудников, расширить полномочия и укрепить материальную базу ИНП. Тогда информация для молодежи станет невиданно объективной и, возможно, даже правдоподобной для тех, кто начинает изучать историю с чистого листа после каждого очередного майдана. А на волонтерских началах, как известно, поиски истины идут со скрипом. Ведь историческая справедливость материализуется из целого сонма бесплотных и бесполезных идей исключительно на сытый желудок исследователя-правдоруба.
Однако и этих предложений оказалось недостаточно. Выясняется, что хорошо бы было вдобавок ко всему прочему позаимствовать у польских коллег (оттуда, собственно, и содрал в свое время Ющенко идею создания Института национальной памяти) полномочия досудебного следствия и обвинения. Зачем же институту дополнительные «репрессивные» функции? Ведь генпрокурор Юра Луценко вроде бы уже успел приговорить к посмертному расстрелу Сталина с Берией? Неужели в недрах института готовится судебный процесс над Богданом Хмельницким?
Антон Дробович объясняет: «Есть еще военные преступления, которые сейчас совершаются на оккупированных территориях Донбасса и Крыма. Институт уже частично документирует эти вещи. В принципе УИНП мог бы стать такой точкой сборки, где были бы архивы и базы данных не только о преступлениях, которые фактически уже признаны преступлениями, но и в отношении тех фактов, которые могут быть истолкованы в международных юрисдикциях как системные и комплексные преступления России как страны оккупанта. Мы могли бы хранить память об этой войне, проводить базовые расследования или иметь полномочия на следственные действия».
Комментировать тут особо нечего. В своих веселых фантазиях Дробович предлагает всем желающим писать свои истории на любой вкус, независимо от объективной реальности. Отвечает ли такой подход модным веяниям постмодерна? Вполне. Поможет ли он Украине устоять в сложнейшей глобальной ситуации? Интересно узнать чем?
Переживает Дробович также о том, что на месте уже уничтоженных на Украине советских памятников практически повсеместно зияют пустоты. И тут в нем, надо признать, просыпается философ. «Пустое место действительно выразительный пример того, что есть возможность уничтожить, но нет возможности создать, а это очень опасная история. Это очень отчетливо видно в регионах, где десятилетиями ничего не создавалось, а все окружающее человека, это только советское. И пустое место на месте памятника ― лучшее свидетельство того, что Украина не построила, но разрушила. Это неприятно, но это правда», ― вполне самокритично рассуждает Антон. И за откровенность ему можно лишь пожать руку. Что-что, а плодить вокруг себя пустоту любители деструктивных смыслов на Украине умеют.
В контексте необходимости установления в Киеве памятника Симону Петлюре Дробович выдает на-гора удивительную в своей феерической откровенности вещь: «Это не вопрос героизации, а сохранения осознания того, что мы здесь не каких-то 30 лет, мы здесь укоренившиеся, это глубокое бурение в нашу историю и утверждение себя». Что сказать? Знает «кошка», чье сало съела. Конечно же не 30 лет. Спокон веков были! Только вот на вопрос «кто мы?» честно отвечать не хочется. Поэтому и приходится применять псевдонаучные методы «глубокого исторического бурения» и прочую хрень. И все ведь ради заботы о молодежи!
В интервью можно найти и другие «изюминки», ярко характеризующие актуальное состояние украинского общества. Дробович, например, уверен, что уничтожение советской символики на знаменитом киевском мосту Патона вполне можно провести силами «неравнодушных» граждан. Эти же «активисты» готовы частично или полностью профинансировать работы по удалению герба СССР со щита монумента Родины-матери. Понятно, что демонтаж конструкции на такой высоте требует более сложных технологических решений, чем мобилизация отряда бабуинов, вооруженных кайлами. Очевидно, что только острый дефицит мозгов пока и сдерживает неуемный пыл борцов с тоталитарным прошлым.
«На Украине есть много историй, которые стоят того, чтобы их рассказать миру. Или мы сами расскажем эти истории так, что их захочет узнать мир, или мы заинтересуем тех, кто сможет рассказать эти истории так, чтобы мир это узнал, или за нас эти истории расскажет кто-то другой», ― резюмирует Дробович. И кроме глубоких, просто патологических провинциальных комплексов, за этими словами ничего не просматривается.
И Антон по-своему действительно прав. Столь желанная для идеологов антирусской Украины «молодежная амнезия» является непременным условием искусственного создания и фиксации в сознании новых поколений исторически извращенной «национальной памяти». Лишь такая «генетически модифицированная память» станет залогом невозврата местного населения к своим истинным культурным истокам и обеспечит вечную конфликтность в украинско-российских отношениях.
Насколько далеко успели Вятровичи и Дробовичи продвинуться в своей работе? Как успешно? Время покажет. Но, скорее всего, чем звонче накроется медными кастрюлями украинская экономика, тем веселее закипит работа у сотрудников «нацпамятного» института.