Русская женщина и геополитика. Восьмимартовское

На днях общался со своим приятелем, которого очень ценю за его нестандартное мышление и креатив в хорошем смысле слова. После третьей стопки разговор, естественно, пошел о женщинах. Он категорично заявил, что краше наших русских девушек в мире никого нет. Я не стал возражать ввиду стопроцентной солидарности по этому вопросу. Тут приятель, бабник и гуляка, стал объяснять причину этого феномена.

По его словам, в этом «виноваты» мы, русские мужчины. Дескать, куда им деваться, подругам дней наших суровых, если им по отцовской линии красота передается. Русский генный маркер R1a1a, он же ген красоты.

Я резонно возразил, что и в заграницах есть девушки очень даже ничего, а у нас, к превеликому сожалению, есть страшненькие. Он сослался на наших купцов, русские заграничные походы и поездки послов, в результате чего наш «ген красоты» мы «подарили» всему миру.

После неудачных наскоков наших «партнеров» следовало неизбежное «принуждение к миру», в ходе которого пресловутый «ген красоты» дарился вчерашним агрессорам. Не справедливо так-то, но у России щедрая душа. А что за наших девушек, которые не очень, так это сусаниных на всех не хватило, наследили поганцы.

«Где, — спрашивает, — самые не привлекательные женщины живут?»

После пятой стопки я ему отвечаю, хорошенько подумав: «В джунглях Амазонии и Африки, а также пустынных частях Австралии».

«Вот! Не добрались наши до тех труднодоступных мест, теперь вот жалко тамошних жителей. Даже папуаски, и те ничего, так это Миклухо-Маклай, а Форт-Росс был в Северной Америке, а до Амазонки там не близко».

Нормальный такой шовинизм русского бабника, даже забавный. Поржали, допили и спать разошлись, а на трезвую голову я решил взглянуть на эту «проблему» с другого, так сказать, конца.

В России по части женской красоты на порядок лучше Европы, хотя мы люди одной расы, одного корня, несмотря на широкое и более древнее, чем у нас, распространение косметики и парфюмерии. Так-то да, уродинам макияж нужнее, безусловно.

Все дело в многовековом отрицательном отборе в Европе. Они реально в средние века были ненормальными и считали женскую красоту порочной и признаком колдовства, костры пылали по всему континенту, «красивости» становилось все меньше и меньше. А наши предки были эстетами, они своих красоток холили и лелеяли, и плодили красоту по мере сил.

Европейские мужики от своих страшных жен (других, считай, не было) и придумывали 100500 причин свалить — то Столетнюю войну замутят, то Тридцатилетнюю. Куда им от тоски деваться-то было? Жены Колумба и Магеллана, видать, были настолько не очень, что их мужья от них на край света решили свалить, и мы знаем, что из этого вышло. По той же причине европейцы добрались до Индии и Австралии, истоптали обе Америки и всю Азию, и давно бы колонизировали бы Марс, если бы в телескоп марсианок разглядели.

В Европе спрос на привлекательных, красивых женщин стремительно рос ввиду резкого снижения предложения. Как только стали видны первые результаты «костровой революции» невооруженным взглядом, европейские мужики взвыли от такой радости, и решили поживиться нашим самым ценным, нашим, простите девушки, ценнейшим и стратегическим ресурсом — вашими много раз пра-, пра-, прабабушками. Своим-то бабам говорили, что идут крестить русов — язычников в правильную веру, что хотят правильно поделить наши леса, луга и недра, мешает им наш царизм или коммунизм и т.д., и т.п. Карлу XII, например, подавай все побережье Балтийского моря, и он оказался… под Полтавой. Понятно, скажи они правду, их мегеры все бы им оторвали и Drang nach Osten потерял бы всякий смысл. Кстати, в те времена европейские женщины были не только страшненькими, но и ужасно стервозными, ведь «стучали» на своих привлекательных соседок и конкуренток в инквизицию реально коварные особи женского пола, а их праправнучки уже ближе к нашему времени изобрели феминизм.

А вот ваши много раз пра-, пра-, прадедушки отстояли свое национальное достояние (Газпром, смени слоган, чес слово) в первый раз под предводительством, по всей видимости, тонкого ценителя женской красоты Александра Невского.

Идут года, а «святая» инквизиция так и продолжает сжигать лучших своих представительниц. С каждым поколением «кризис красивости» разгорается все больше, а вместе с ним и масштаб вторжений в Россию за нашим достоянием.

Если в 1242 году пришел в проруби искупаться совсем уж ограниченный отряд тевтонских рыцарей, то при Иване Грозном к нам «по бабам», кроме немцев, засобирались уже и шведы с поляками, серьезной такой силой.

К началу XIX века в Европе сожгли последнюю красотку, и костры погасли. Вроде как эпоха гуманизма, долой церковное мракобесие и все такое, а на самом деле просто всех кого хотели, уже пожгли. Европейцы реально взвыли от такого счастья и уже всей толпой поперлись к нам под предводительством Наполеона. Он своей Жозефине наплел, что направляет 600 тыс. мужиков, чтоб помешать дружбе России с Англией. Ну да, это как Балтика с Полтавой, только еще глупее.

Те горе-вояки здорово получили от наших, совсем не то, что хотели, но им все равно хватило. Самое дорогое, ценное и прекрасное, что есть в России, так это наши женщины, и когда супостат пытался нас этого лишить, то получал мощный отпор. Стойкость и героизм русского солдата всегда поражала врага — так ведь нам было, есть и будет за что сражаться, кого защищать и оберегать. Им этого не понять, они свое достояние давно развеяли по ветру.

После попыток «демократических оккупаций» и приобщений нас к евроценностям следовало неминуемое «принуждение к миру». Пусть не всегда сразу, но неизбежно. Поверженных врагов всегда поражало великодушие русского воинства, когда наши не оставались навсегда, а доходчиво объяснив, «что такое хорошо, и что такое плохо», уходили домой.

Просто глянув на тамошних женщин, наши прадеды впадали в жуткую депрессию, грусть-печаль наполняла их сердца, и возникало острое желание ехать домой.

После танца Александра Первого с Жозефиной в поверженном Париже у нашего самодержца наверняка был подобный разговор в своем штабе: «Домой, домой, пора домой».

«Полностью согласны, Ваше Величество, но как это туземцам объяснить, ведь они даже свои таверны в бистро переименовали, дабы нашим казакам комфортнее было. Как бы не взбунтовались ненароком».

«Говорите, что мы истосковались по родным просторам, по березкам…»

«Ах, наши березки, не то что местные коряги…»

«Точно. Напирайте на загадочность русской души. По приезду дам госзаказ нашим поэтам, пусть напишут что-нибудь о загадочности русской души, о нашей непознанности, что нас совсем в заграницах не понять. Если правду сказать, опять паршивцы, припрутся, а мне опять потом с Жозефиной отплясывать, а танцевать ее я не хочу».

Бурные и продолжительные аплодисменты, всеобщее ликование и поспешные сборы.

К 1945 году европейцы окончательно уяснили, что ловить в России нечего, что своих милых дам мы им уж точно не отдадим. От безысходности там начался процесс повальной гомосексуализации мужского населения, «красиво» названый толерантностью и правами человека.

Европейские мужики и раньше от нехватки женской красоты с ума сходили — то либерализм с коммунизмом придумают, то парики с панталонами напялят, но в последнее время они совсем неадекватны. Вдумайтесь, сами, во главе с уж точно злой колдуньей-канцлериной, позвали толпы дикарей-оккупантов на свои земли — по-любому совсем не осталось женщин, которых хотелось бы защищать.

Только в тех краях, где стоял русский солдат до начала 90-х, слышны робкие протесты, видать, кому-то из местных передался «ген красивости», и им есть кого оберегать от современных варваров.

Милые женщины, ради вас мы первыми слетали в космос, и вот-вот подарим вам звезду, научимся строить дороги и не прятать грязные носки под диваном, будем дарить цветы не только на ваш праздник, но и просто так, по велению сердца, защитим, при надобности вас от супостата.

Желаю вам любви, счастья, достатка, и это… поддерживайте отечественного производителя, а то «ген красивости» пропадет.

Мак сим