Слово “русский” теперь, как я понимаю, следует заменять словом “государствообразующий”. Звучит непросто, но, по сути, даже приятно. Хотя, старое слово тоже было ничего.
Из этого следует, что русский язык — язык государствообразующего народа, а следовательно, язык для государства необходимый и первостепенный, основной.
Такие поправки в Конституцию меня устраивают, хотя я не до конца понимаю, что они меняют. Фактически, кажется, русский язык иначе никто и не воспринимал.
И ситуация соотношения русского языка и территории России вообще довольно уникальная и свидетельствует, вероятно, об относительной молодости этого языка. Он еще не успел распасться на диалекты. В Германии люди с точностью до 30-50 километров могут понять, откуда происходит их соотечественник, а отъехав километров на 200 от родного села не понимают 50 процентов того, что говорят местные. Это не недостаток, просто следствие многовековых изменений и феодальной раздробленности.
В России все говорят на одном языке с небольшими различиями — например, кто знает, что на Дальнем Востоке называют “солянкой”? Гусары, молчать!
Но за исключением таких казусов никаких проблем взаимопонимания представить себе невозможно — и речь не об официальных документах или печатных органах. Люди буквально говорят на одном и том же языке в каждом часовом поясе, в каждом регионе.
Государствообразующий статус русского языка, мне кажется, важным потому что русский язык — необходимый пропуск к главной идентичности. Человек может считать себя — и несомненно быть — по национальности кем угодно и изучать в школе язык любого родного народа.
Но если человек окончательно захотел быть русским — а такого я тоже исключать не могу — то человеку нужно всего две вещи: желание быть русским и знание русского языка.
Вот этого совершенно достаточно. Все остальные критерии вроде крови, происхождения и записи в свидетельстве лишние.
Хочешь быть русским? Говори по-русски и будь таковым.