Текст выступления 14 февраля 2020 г. в Видземском суде г. Риги правозащитника А. Гапоненко в ответ на обвинение его Латвией в попытке разрушить государственный строй и в государственной измене
«В приводимых в материалах дела радиопередачах я неоднократно обращался к такой теме:
Полиция безопасности исходит их установки, что в Латвии нет русских и представителей других национальных меньшинств. Поэтому и нет особых интересов, потребностей у почти миллиона человек, живущих на русской духовной, культурной, языковой основе. Зато есть немногочисленные злонамеренные «агенты Кремля». «Подавление» этих агентов — цель Полиции безопасности. Эта точка зрения неизменно проводится Полицией безопасности в своих годовых отчетах. Она сквозит и в оценках, которые даются в справке о моих выступлениях на радио ПИК. Подробную критику данной точки зрения я изложил в брошюре «Преследование инакомыслящих в Прибалтике».
Приведу только один из примеров из этой книги. Стр. 93 отчета Полиции безопасности за 2013 г. Публикуется моя фотография и упоминается, что А.Гапоненко, вместе с депутатом Сейма Николаем Кабановым, создали в 2013 г. документальный фильм «Остланд. Ночь под свастикой», в котором события Второй мировой войны были изложены в соответствии с российской исторической доктриной. Фильм получил признание в России – ему было присуждено второе место на международном конкурсе «Имею честь». Фильм был презентован перед событиями 16 марта в Латвии».
Выходит, что за три года до начала против меня судебного процесса мой антинацистский фильм был уже определен, как имеющий антилатвийскую направленность. А фильм был составлен из кадров, которые я купил в Госархиве Латвии, состоял в основном из немецких военных хроник, в которых отражались зверства нацистов в Латвии во время войны, в том числе кадров о Холокосте. Значит показывать фильм о зверствах фашистов, о состоявшемся Холокосте это государственная измена, по мнению Полиции безопасности. Я только не нашел документа, принятом на государственном уровне, в котором бы излагалась такая «не российская» точка зрения на историю второй мировой войны. Я вижу, что первые лица государства каждый год поминают жертв Холокоста, что они приходят на место бывшего концлагеря Саласпилс и отдают дань умерщвлённых в нем заключенным, что они отмечают 8 мая День победы над нацистской Германией и ее фашистскими сателлитами вместе со всей демократической Европой.
Возможно, я не знаю каких-то секретных инструкций о том, как надо трактовать события Холокоста в Латвии, на основе которых Полиция безопасности относит меня и других антифашистов к врагам Латвии.
Я привел один из сотни примеров, рассмотренных в брошюре «Преследование инакомыслящих в Прибалтике». Я передаю эту брошюру суду, чтобы он мог ознакомиться с ними.
Эта брошюра уже долгие годы находится в публичном обращении и с ней могут ознакомиться все желающие. Так же, как и упоминаемый выше фильм «Остланд. Ночь под свастикой». Награда за фильм хранится у депутата Сейма Николая Кабанова и суд может запросить его продемонстрировать желающим с ней ознакомиться.
Здесь же приведу один тезис в связи с выдвигаемыми против меня обвинениями Полицией безопасностей и ее принципиальной установки на то, что русские Латвии не своих, отличных от «Кремля» интересов.
В феврале 2012 г. на референдуме за предоставление русскому языку права второго государственного «за» высказалось 273 тыс. человек или 25% голосовавших. Если учесть, что 15 процентов населения имело статус неграждан и не могло принять участие в голосовании, а также то, что практически все неграждане — русские, то это — 40% населения республики. То есть, все русское население республики выразило желание повысить статус своего родного языка.
Этот факт говорит о том, что русские имеют свои этнические потребности и высказали их в не допускающей иной трактовки юридической форме на референдуме. Никакой «руки Москвы» Полиции безопасности во время референдума не было обнаружено – это было волеизъявление латвийских русских, существование которых Полицией безопасности отрицается.
Этот экскурс в недавнюю историю мне был необходим для того, чтобы показать неправомерность обвинений Полиции безопасности в том, что я поднимаю вопрос о праве русских говорить на родном языке и учить на нем детей и реализую при этом интересы Кремля. Это на самом деле это реализация интересов русской общины Латвии, которая имеет право на сохранение своей этнической идентичности. Разрушение этой этнической идентичности в форме организации преследования лидеров общины или ее членов это преступление преследования, которое расценивается, как элемент преступлений против человечности. Эта норма зафиксирована в статье 7 Международного уголовного суда, Устав которого (Римский статус) подписала Латвия. Статья 7 Римского статуса, в частности гласит:
«g) «преследование» означает умышленное и серьезное лишение основных прав вопреки международному праву по признаку принадлежности к той или иной группе или иной общности;
h) «преступление апартеида» означает бесчеловечные действия, аналогичные по своему характеру тем, которые указаны в пункте 1, совершаемые в контексте институционализированного режима систематического угнетения и господства одной расовой группы над другой расовой группой или группами и совершаемые с целью сохранения такого режима;»
Напомню Суду, что понятие «расовая группа» покрывает собой понятие «этническая группа» по международной квалификации.
Реализуя свое право на сохранение этнической идентичности, русская община проводила в 2017-2020 гг. митинги, шествия, собрания родителей, обращалась в международные организации, ее представители устраивали презентации в Европарламенте, русская община обращалась в ЕСПЧ для защиты своего права давать детям образование на родном языке. В радиопередачах я только информировал общественность об этих, совершенно законных, действиях и высказывал о них свое мнение. Привлекать за это к уголовной ответственности это совершенно однозначно вести преследование одного из руководителей русской общины, который защищает права ее членов.
В цитируемой мною справке Полиции безопасности приводится еще два десятка примеров того, как я критикую экономические решения, которые принимает латвийское правительство, социальную политику, которая ведет к депопуляции населения, высказываюсь по вопросам истории, как современной, так и средневековья. Все это — элементы цензуры, которую вводит Полиция безопасности, вопреки норме латвийской Конституции, запрещающей цензуру.
Цитаты, приводимые в справке, не являются моими словами, а абсолютно вольным пересказом каких-то моих высказываний, причем вырванных из контекста. Разве можно предоставлять суду вольный пересказ текстов переводчиком? Разве это не есть грубое нарушение основ уголовного законодательства, основ организации уголовного процесса?
Часть текстов радиопередач сознательно опущена теми, кто компоновал материал уголовного дела. Опущена очень важная часть. Например, мы с ведущим радио ПИК Э. Граудиньшем несколько передач посвятили теме выборов президента США. Он выступал в качестве свидетеля и говорил об этом. В радиопередачах мы критиковали МИД Латвии, который однозначно поддерживал в ходе предвыборной компании кандидата от демократической партии Б.Обаму и остро критиковал Трампа. Когда Трамп выиграл выборы мы поздравили его в эфире публично с победой. Я потом лично направил президенту Трампу поздравления по электронной почте и опубликовал их на нескольких предвыборных сайтах Республиканской партии. От команды Трампа пришел ответ, в котором выражалась благодарность за оказанную на выборах поддержку президенту США, мы вступили в переписку. По запросу американской стороны я направил аналитическую записку о ситуации в Прибалтике. Одно из писем от команды Трампа я передаю в суд для подтверждения факта переписки с командой ныне действующего президента США.
Тексты этих передач не включены в материалы уголовного дела, как и тексты моей переписки с президентом США. Причиной этого является желание скрыть факты критики Трампа МИДом Латвии в ходе выборов, о чем мы говорили в эфире и о чем я писал в обращении к американскому президенту.
Задам риторический вопрос: можно ли опираться в уголовном преследовании не на факты, а на тенденциозно сделанную подборку вольно пересказанных переводчиком текстов, да еще прошедшую цензуру следователя Полиции безопасности?
Данные материала в уголовном деле должны, видимо, доказывать, что я работаю в интересах такого иностранного государства, как США, раз я общаюсь с его высшим руководством.
Далее в деле приводится моя переписка с коллегами по научным проектам. Она посвящена проводимым круглым столам, дискуссиям, публикациям, презентациям. В основном переписка велась с московскими коллегами по Изборскому клубу, членом которого я являюсь. Изборский клуб — это международная неправительственная организация, ставящая своей целью исследования общественных проблем. В нем состоят ведущие ученые России и ближнего зарубежья, артисты, религиозные деятели, политики.
Я пользовался возможностями Клуба для презентации своих книг, публикации своих статей, организации встреч с читателями. Такого рода деятельность есть неотъемлемая часть любой научной работы. Наконец, я распространял на этих мероприятиях свои книги, продавать которые в Латвии мне запрещали по указанию Полиции безопасности, насколько я могу судить В частности монографию «Русская нация: этнические и цивилизационные конфликты». А это недешевая книга, ее цена составляет в розничной продаже 20-25 евро. И мне приходилось возить их в Москву для распространения и продажи в сумках. Это объясняет, в частности, причины частых поездок в Москву, что удивляло Полицию безопасности, судя по приведенным в деле выпискам из системы пересечения границы.
Непонятно почему в материалах уголовного дела оказалась моя научная статья «Российское квазигражданство, как инструмент консолидации русской нации» (с.140-151, 1 том).
Полиции безопасности не понравилось содержание этой статьи? Тогда она могла бы выступить с ее публичной критикой. Статья была опубликована, по написанию и не является секретной. Непонятно зачем надо было взламывать компьютер для ее распечатки. В чем заключается преступление, которое я совершил, написав эту статью? В том, что меня пригласили выступить в Российскую Госдуму и изложить ее содержание в ходе научной конференции, которая там проходила? В статье содержатся, в частности, предложения по прояснению юридического статуса неграждан Латвии. Применить к ним те положения, которые существуют в форме «карты поляка», «карты венгра», члена Британского Содружества. Выходит, по мнению Полиции безопасности, что европейцам можно юридически упорядочить статус своих зарубежных соотечественников, а русским нельзя? Русские, выходит, относятся к группам, которые должны быть на низшем уровне социальной иерархии? А лица, которые представляют их интересы, законным образом уполномочены – объявляются преступниками и подлежат уголовному наказанию?
Точно также непонятно почему в материалах уголовного дела приводится моя личная переписка.
Например, переписка с украинским корреспондентом Валерией Ивашкиной, с которой мы договаривались об интервью. Интервью опубликовано на страницах газеты Украина.ру и не является тайной. Или это доказательство, что я работаю на интересы Украины. Тогда надо было указать, что я являюсь уроженцем г. Мелитополя Запорожской области и меня завербовал СБУ в возрасте один год. Ведь с двух лет я постоянно проживаю в Латвии, уже шестьдесят пять лет.
Отмечу, что это не ирония, а мои аргументы против выдвинутых против меня обвинений в работе на интересы иностраного государства.
Возьмем переписку с известным российским ученым Михаилом Демуриным, фигурирующую в уголовном деле. Он является высококлассным филологом, и я попросил его рекомендовать справочник по лексике и пунктуации, поскольку испытывал трудности с редактированием очередной книги. Демурин рекомендовал мне работы известного ученого Розенталя. И это все содержание переписки. В чем здесь заключается преступный умысел, где ущерб, который нанесен государственному строю и территориальной целостности Латвии? Ущерб заключается в повышении уровня моей грамотности?
Такого же плана доказательством работы на интересы России является, полученное мною приглашение на конференцию по вопросам православной веры от известного религиозного деятеля батюшки Пелина. На эту конференцию я, кстати, не поехал ввиду нехватки времени, а только поблагодарил его за приглашение.
29 декабря 2017 г. я получил письмо из Администрации президента РФ, в ответ на жалобу, что российские чиновники ликвидировали льготу по безвизовому въезду в РФ для неграждан, родившихся после 1991 г. Данного рода обращение было написано мною, как руководителем Конгресса неграждан, специально избранным негражданами с целью представления их интересов в Латвии и за ее пределами. Мое обращение было рассмотрено поручению администрации президента РФ соответствующими ведомствами, и льгота для молодых неграждан по безвизовому въезду в Россию была восстановлена.
Это была деятельность правозащитного характера и на основании ее обвинять меня в работе на Кремль необоснованно в юридическом и бесчеловечно в моральном плане.
Тем более, что я неоднократно обращался за помощью к руководителям других государств и международных организаций с такими же просьбами правозащитного характера.
Так, мы с коллегами по Конгрессу неграждан обратились к Генсеку ООН Пан Ги Муну с просьбой помочь решить проблему массового безгражданства в Латвии.
13.11 2013 г. Генсек ООН, в ответ на нашу просьбу, приезжал в Латвию, вел переговоры с президентом страны А.Берзиньшем, в том числе о проблеме неграждан. Итогом этой поездки было принятие ООН программы ликвидации массового безгражданства в мире.
Конгресс неграждан был выбран ООН партнером в реализации данной Программы.
Данный факт Полиция безопасности игнорирует, поскольку он не укладывается в выдвинутые ей обвинении в работе на интересы России, а не в работе в целях защиты прав человека.
Складывается впечатление, что Полиция безопасности искала против меня хоть какие-то материалы, чтобы оправдать мой арест и поэтому набивала уголовное дело любыми материалами, которые потом вольно трактовала.
Самой удивительной в приведенных в деле «уликой» является переписка по поводу участи меня в качестве наблюдателя на выборах президента России в марте 2018 г. (с.184-194 дела).
Я. Действительно. получил приглашение от председателя Госдумы В.Володина быть наблюдателем на выборах президента России, подтвердил свое участие, получил удостоверение наблюдателя за подписью председателя избирательной комиссии России Э.Панфиловой. Кроме меня, от Латвии наблюдателями были еще два депутата Сейма. Мы ехали на выборы в соответствии с программой миссии Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) по развитию демократических процессов.
Участие депутатов Сейма в качестве наблюдателей на выборах президента России было представлено в Латвии, как расширение демократического процесса в Европе. А мое участие в этих же выборах Полиция безопасности расценила, как работу в пользу России против интересов Латвии.
Это ли не иллюстрация преследования меня в уголовном порядке за то, что я представляю интересы русского населения республики? Иначе почему не возбудили уголовное дело против депутатов Сейма и против президиума Сейма, который отправил их в командировку в Россию?
На странице 200 рассматриваемого уголовного дела приведена справка от 19.06 2018 г, в которой упоминается мое письмо в ООН по поводу преследования, которому подвергаются русские Латвии в связи с лишением их права на сохранение родного языка, культуры и образования. Данное обращение Полицией безопасности определено, как направленное против интересов Латвии.
Между тем, в ООН созданы специальные Комитеты для сбора информации о положении дел в странах – членах этой организации. Эти комитеты собирают информацию, доклады от правозащитников и составляют на их основе рекомендации для правительств стран, если нарушаются права человека.
Я обращался в Комитет по правам человека ООН, который является органом независимых экспертов, наблюдающих за выполнением государствами-участниками Международного пакта о гражданских и политических правах. Суть моего обращения я изложил уже в своих показаниях.
Все люди имеют право на справедливый суд, в том числе право обращаться в ООН. Это право гарантируется конституцией Латвии, 92 статья которой гласит:
«Каждый может защищать свои права и законные интересы в справедливом суде. Каждый считается невиновным, пока его вина не признана согласно закону. В случае необоснованного ущемления прав каждый имеет право на соответствующее возмещение. Каждый имеет право на помощь адвоката.»
Мое обращение в Комитет ООН был сделано после того, как я обращался к Президенту Латвии, Премьеру Латвии и Генеральному прокурору Латвии. На национальном уровне реакции на мое обращение не было, и я обратился в ООН, реализуя свое право, гарантированное статьей 92 Конституции.
В материалах дела не отмечено, но я обратился с аналогичным заявлением также в Международный уголовный суд, действующий по Римскому статусу. Эта международная судебная инстанция приняла от меня заявление, признав его соответствующим ее юрисдикции и обоснованным. Дело находится на рассмотрении, собирается дополнительная информация по делу о преследовании активистов русского движения в Латвии. Я нахожусь в переписке с Прокурором МУС.
Преследование заявителя по делу о возможном совершении преступления против человечности есть попытка скрыть факт самого преступления.
Перехожу к рассмотрению обвинительных материалов, собранных во втором томе дела.
На первой странице этого тома, и далее приводится переписка с Марией Краруп. Это депутат парламента Дании от правящей Народной партии, заметим партии настроенной достаточно антироссийски, но заинтересованной в принятии решений опираясь на факты, а не на идеологические постулаты. Депутат обратилась ко мне с просьбой написать статью, в которой была бы изложена моя точка зрения на политику России в Европе и влияния на эту политику межэтнических отношений в Латвии. Я изложил свое видение проблемы и послал ей. Она по своей инициативе приезжала в Латвию для уточнения высказанных мною предложений. Мою статью она поместила в сборник, который назывался «Новая холодная война в Европе?». Кроме меня в сборнике были опубликованы статьи ученых из США, Канады, Франции, России, Англии, Латвии, Эстонии и Литвы. От Латвии статьи предоставили Атис Пабрикс и Анлдрис Спрудж. Естественно, мы предоставили различные точки зрения на одну и ту же проблему. Сборник вышел из печати в Копенгагене, на датском языке. Я участвовал в презентации книги, высказал свою точку зрения, дискутировал с министром обороны Дании, датскими учеными по содержанию сборника.
Участие в написании сборника под редакцией датского депутата Полиция безопасности представила, как действия против интересов Латвии, действия в пользу интересов России. Как быть в таком случае с А.Пабриксом, нынешним министром обороны или А.Спруждем, деканом одного из латвийских университетов, которые также поместили статьи в этот сборник? Также привлекать к уголовной ответственности за работу против государственного строя Латвии, за участие в реализации геополитических интересов России через датских политиков? В справке этот вопрос не разъясняется, он оставлен на усмотрение суда.
Складывается впечатление, что А.Гапоненко стал предметом преследования в данном эпизоде за свое этническое происхождение и за то, что он выступает в защиту интересов русского этноса в Латвии, а не за его деятельность. Ведь ни против Пабрикса, ни против Спруджса не ведется уголовное преследование.
С. 45, 2 тома уголовного дела. Письма к председателю президентского совета России по правам человека Михаилу Федотову и члену совета Александру Броду, известным в Европе правозащитникам, достаточно либерально настроенным. В письмах я просил проконсультировать по вопросу, в котором я не специалист и помочь в правовом отношении русским, которые переезжают на постоянное место жительства в Россию. Заседание Совета по этой теме, кстати, состоялось 17 апреля, за день до моего ареста.
Это типичная правозащитная деятельность. Она тоже стала предметом обвинения в деятельности против интересов Латвии, работе в интересах иностранного государства.
Полиция безопасности не знает, что ООН принял Декларацию о праве и обязанности отдельных лиц, групп и государственных институтов поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы(Декларация). Эта Декларация защищает в том числе и права правозашитников. В методических материалах к этой Декларации, на стр. 42 отмечается:
«Правосудие и безнаказанность: требуется обеспечить, чтобы правозащитники находились под полной защитой правосудия, и чтобы нарушения в отношении них расследовались своевременно и в полном объеме, причем принимались бы меры по возмещению вреда».
То есть, в действиях Полиции безопасности в данном деле происходило нарушение международных норм права.
С 71, 2 тома уголовного дела. Обращение в Парламентскую ассамблею Совета Европы с жалобой на Латвию за то, что она нарушает резолюцию от 18.01 2018 N 2196 «Защита и развитие региональных языков и языков национальных меньшинств».
Эту жалобу составили и подписали, кроме меня, 11 представителей интеллигенции национальных меньшинств Латвии – профессоров, докторов наук, известных деятелей культуры. Я только один из подписантов и не автор текста, как сообщил суду свидетель Владимир Бузаев. Я только разослал ее по ряду адресов. В деле приведен один из первых черновиков жалобы, который потом подвергся сильному редактированию.
Право на петиции вытекает из права любого человека обращаться в Совет по правам человека при ООН и в ЕСПЧ. Мы, русская интеллигенция Латвии, обратившись в ПАСЕ, реализовали свое право на подачу петиций.
Выставление Полицией безопасности меня за подписание этой петиции преступником есть нарушение международных норм.
Отмечу, что я, как отправитель, получил ответы от руководителей парламентов Великобритании, Австрии и всех остальных стран.
Руководитель группы ПАСЕ Австрии поблагодарил за предоставленную информацию и сообщил, что распространил ее всем заинтересованным лицам (Приложение N 8a), из канцелярии спикера Палаты общин Великобритании поступи ла благодарность за обращение и сообщение о том, что оно распространено среди членов британской делегации в ПАСЕ (Приложение N8b). Почему мнение членов этих и ряда других парламентов, что наше письмо обосновано и вызывает тревогу прошло мимо внимания Полиции безопасности? Ведь оно было в той же почте, которая фигурирует в деле. Не свидетельствует ли это о том, что подборка писем из моей переписки в уголовном деле тенденциозна.
Еще один пример. В переписке есть мои письма в адрес Бенджамина Харнвела, монаха и известного теоретика католицизма, сторонника консервативных взглядов, друга Дональда Трампа. Он приглашает меня к себе в монастырь на беседу, с ночевкой и я собирался ехать к нему в Италию. Это письмо было рядом с письмом в адрес либерала Михаила Федотова из Москвы. Письмо к Бендждамину не приводится в уголовном деле, видимо потому, что оно, по мнению Полиции безопасности, могло свидетельствовать о моей работе в пользу Святого престола, тем более, что я неоднократно высказывался публично в защиту Римского папы, когда на него нападали латвийские СМИ во время его визита в Латвию. С позволю себе приложить это письмо к своей речи для того, чтобы суд мог удостовериться в его подлинности (Приложение N8b).
Парламент России, кстати, не ответил на наше обращение с просьбой поднять вопрос о закрытии русских школ в ПАСЕ. Поэтому обвинение русской интеллигенции в целом, и меня лично, в работу на интересы России не имеет под собой никакого основания, тенденциозно и злонамеренно направлено именно против русской этнической группы, в чем можно усмотреть признаки преследования.
На стр.87, тома 2 уголовного дела приводится смета затрат на проведение Дней русской культуры в Латвии. Да я действительно проводил мероприятия в рамках этих дней. Финансирование я получал от частного университета Синергия в г. Москва. В рамках мероприятий проводилась демонстрация российских фильмов, организация театральных представлений для русских детей, праздники для детей, проведение конкурсов детей-исполнителей, семинары для учителей русского языка и т.д. Эти мероприятия были нацелены на сохранение этнической идентичности русских детей.
Поддержка идентичности диаспоры — это обычная международная практика. В Российской конституции такого рода поддержка не прописана. А вот, например, в конституции КНР есть 50 статья. В ней записано: «Китайская Народная Республика охраняет надлежащие права и интересы зарубежных китайцев, законные права и интересы китайцев-репатриантов и членов семей зарубежных китайцев».
Аналогичные статьи есть в Конституции Польши, Израиля, других стран.
Представлять политику поддержки этнической идентичности диаспоры политикой, нацеленной на ущемление интересов Латвии или работой в пользу России — это незнание международных норм и международной практики в этом вопросе. Между тем, факт проведения Дней Русской культуры вошел в годовой отчет Полиции безопасности и в нем отмечалось, что на мероприятия приглашался избранный круг лиц. Эта фраза появилась после того, как я отказал агенту полиции безопасности во входе на Праздник русской народной кухни и наесться за счет русских детей, которые на нем были. Это несправедливо, поскольку на театрализованном представлении для детей 3-5 лет «Золотой петушок» этот агент был, и за входной билет не заплатил.
Точно также, ка необоснованные, следует оценить претензии Полиции безопасности к тому, что на оплату услуг адвоката в процессе, который она вела против меня, я получил грант от российского Фонда правовой защиты соотечественников, проживающих за рубежом. Это обычная в таких случаях практика. Отмечу, что я обращался за помощью во все европейские правозащитные организации и фонды, но везде получал отказы. Последний отказ, уже с просьбой оплатить услуги адвоката по настоящему процессу, пришел на днях из организации «Ученые в зоне политических рисков». Он гласил следующее: «вы не в списке наших членов и потому не можете претендовать на получение гранта от нас».
Цитирую оригинал: The group Freedomforward only accepts messages from people in its organization or on its allowed senders list, and your email address isn’t on the list
Полиция безопасности рассматривает также финансирование Фондом правовой защиты моей поездки в Вену для участия в сессии ПАСЕ Гуманитарное измерение в области защиты прав национальных меньшинств, как финансирование деятельности, направленной против интересов Латвии (с.120-124, 2 тома уголовного дела).
Конечно, лучше было бы получать гранты на правозащитную деятельность от правительства Латвии, как рекомендует ООН и другие международные организации. Однако в Латвии не признается существования национальных меньшинств и их права не соблюдаются. Поэтому приходится искать источники финансирования правозащитной деятельности за пределами Латвии».
Александр Гапоненко, Латвия