Порошенко 2.0

Своими шокирующими заявлениями в Польше о совместной вине нацистской Германии и СССР в развязывании Второй мировой войны и даже Холокосте Владимир Зеленский добился того, чего до этого ему никак не удавалось, — заслужил одобрение и поддержку национал-патриотической общественности.

В частности, положительно оценил речь Зеленского одиозный Владимир Вятрович, накануне раскритиковавший украинского президента за поездку на форум памяти жертв Холокоста в Израиль (а ведь и там Зеленский «правильно» воспринял критику, не явившись на само мероприятие). А уж в соцсетях и вовсе появились, пусть пока и массово, восклицания «Зеленский — наш президент» со стороны соответствующей публики.

Произошедшее мне напоминает обряд инициализации, когда неофит, дабы войти в некое сообщество, должен пройти через особое, крайне унизительное для него испытание либо совершить поступок, отрезающий ему пути назад: к примеру, совершить убийство, дабы стать «полноценным» членом банды. Ведь замаранному кровью «завязать» уже сложно, он повязан с другими бандитами. Классический пример такой инициализации в романе Федора Достоевского «Бесы».

Польские пассажи Зеленского действительно стали некой чертой, за которой окончательно остались в прошлом надежды на связанное с ним изменение парадигмы движения Украины, которые еще питали самые, может, не преданные, но оптимистичные или даже наивные противники «свидомизма», считавшие, что ему нужно время, дабы постепенно отодвинуть от властных рычагов националистов. Для антимайданной Украины он окончательно стал чужим, который не слаще «редьки» (Порошенко).

Нельзя не отметить, как быстро Зеленский прошел путь до «Порошенко 2.0» (а набранные темпы движения в этом направлении мы уже отмечали), и возникает вопрос, только ли дело в комбинации силы «националов» на улице и в коридорах власти, которых он откровенно боится, с его же собственной слабостью как политика и человека, которая уже совершенно очевидна.

Ведь хотя всегда «короля играет свита», как показывает история, даже самый слабый «король» сохраняет возможность, пусть порой и не на сто процентов, формировать эту самую свиту. Абсолютно несамостоятельной фигурой, паяцем, играющим написанную кукловодами роль, его можно было бы считать только в том случае, если бы фактическим «первым лицом» в украинском государстве стал бы подлинный автор и «генеральный спонсор» проекта «Зеленский-президент» Игорь Валерьевич Коломойский.

Но этого нет. Формального разрыва между Зеленским и его многолетним работодателем тоже нет, но очевидно, что влияние Коломойского на нынешнюю украинскую власть достаточно ограниченное и уж точно не превалирующее. Куда явственней влияние украинских «птенцов Сороса», «душеприказчиком» которого на Украине является Виктор Пинчук — давний бизнес-соперник Игоря Коломойского. Практически под полным контролем Пинчука находится Кабмин, где он, в частности, препятствует реализации самой заветной цели Коломойского — возвращения себе «Приватбанка».

Логично предположить, что и позвал соросят в свою команду Зеленский именно для того, чтобы микшировать влияние Коломойского, но в любом случае это было уже его решение, хотя, вероятно, и принятое под чьим-то влиянием. При всей своей нерешительности он оценил и риски того, что Игорь Валерьевич «обидится», скажет и сделает что-то в стиле «я тебя породил…», на что он большой мастак. Ну а создание в системе власти баланса конкурирующих группировок — это то, чем не «брезгуют» и самые сильные правители, включая диктаторов, чья власть кажется абсолютной. Точно также самым «абсолютным» диктаторам приходится в реальной политике соизмерять желания и возможности.

И при этом видно, как этот баланс все более сдвигается в сторону «птенцов Сороса». Даже «кассетный скандал», за которым отчетливо видны уши Игоря Коломойского, лишь немного ослабил их позиции, хотя, казалось бы, это была уникальная возможность избавиться от все более игнорирующего президента правительства, сформировать куда более ориентированную на его собственную политическую и экономическую программу команду, да и просто продемонстрировать, «кто в доме хозяин». Ведь сохранение Гончарука значительно усилило имидж президента как бесхребетного и слабого политика.

Причина видится не в слабости Зеленского, а в том, что ему самому очень не хотелось расставаться с «соросятами», точнее, бить горшки с той связанной с Соросом частью глобальной элиты, ориентацию на которую он и определил как «генеральную линию» своей политики. А значит, их «программа» для Украины ему наиболее близка. И это уже собственное решение, ведь изначально были у него и другие, даже более очевидные альтернативы.

Достаточно вспомнить, как, еще не вступив в президентскую должность, он отказал в аудиенции Рудольфу Джулиани, заявив, что разборки между Трампом и демократами ― «не наша война», чем фактически сыграл на стороне последних, отказав американскому коллеге в предоставлении компромата на Байдена. Эта линия подтвердилась и в ходе недавнего визита Майкла Помпео в Киев: «бесхребетный» Зеленский, пусть виляя и заискивая, противостоит давлению лидера самой могущественной державы мира и главного стратегического союзника Украины в чрезвычайно важном для него вопросе.

Насколько правильным для него было такое решение, мы узнаем 3 ноября, когда в США состоятся президентские выборы. Пока же констатируем, что он четко принял решение, на чьей стороне играть в этом, может, не столько внутриамериканском, а глобальном конфликте. Ведь любой человек, оказавшись перед трудным выбором, когда вариант «ничего не делать» отсутствует, делает то, «к чему лежит сердце»: психологически именно такой вариант представляется наиболее правильным и безопасным.

А о том, что Зеленский как гражданин является приверженцем либеральной идеи, считает её оптимальным путем экономического и общественного развития Украины вкупе с ориентацией на Запад и «евроинтеграцией», можно говорить совершенно определенно, это следует и из его предвыборной программы. И в этом он совершенно типичный представитель украинского «креативного класса», много лет усиленно окормлявшегося той же соросовской пропагандой. А значит, и ориентироваться нужно на тех, кто является главным локомотивом либерализма на мировой арене.

У меня практически отсутствуют сомнения, что в своей «дополитической» жизни Володя отнюдь не был национал-патриотом, мечтавшим о «геть от Москвы» и тотальной украинизации, которая, к слову, с либерализмом в общем понимании совсем не согласуется. Он искренне считал, что прекрасную «европейскую Украину» вполне можно совместить с защитой прав русскоязычных, уважительным отношением к истории и (до Майдана, по крайней мере) с добрососедскими отношениями с Россией.

В этом он был близок к политической программе Партии регионов и установкам идейных её членов. Да и после Майдана и последовавших за этим событий, он, не испытывая к России нежных чувств, рассчитывал на постепенную нормализацию отношений и уж точно не относился к партии войны. И на выборы он шел с искренним намерением поскорее эту войну прекратить.

Но дальше с Зеленским, уже попавшим не просто в большую политику, а сразу на высший пост в стране, произошла «инициализация» в реальной политике, избавление от прекраснодушных иллюзий и наивности; узнавание, осознание и принятие того, как большая политика работает. Путь, которым проходят все идеалисты и «народные трибуны», заполучив реальные рычаги власти. Как часто пламенные борцы с диктатурой сами превращаются в таких кровавых чудовищ, что рядом с ними свергнутый тиран кажется «матерью Терезой»!

Конечно, Владимир Александрович еще не Марат с Робеспьером. И не только потому, что времена не те: гильотина на центральной площади нынче совсем не комильфо. Процесс соответствующей трансформации занимает определенное время, сопровождается внутренними терзаниями, порой даже собственному папе приходится врать, не решаясь сказать правду.

Но «процесс идет». Так и в некоторых сектах и закрытых обществах адепты проходят инициализацию поэтапно, становясь все более посвященными в истинные цели структуры, которые в конце концов оказываются прямо противоположными тем, которые декларируются публично и под которые завлекаются новые приверженцы.

Ведь быстро выяснилось, что филантропы и благотворители типа Сороса «любят» Украину не просто так, им нужно нечто взамен, и это «нечто» не сводится только к её недрам и рынку (хотя и это тоже). Больше всего Украина их интересует, извините, как шило в известном месте у России, источник кризисов и проблем для оной. Под это дело они и готовы (на словах) оказывать поддержку.

А значит, и война (тем более вялотекущая) ― уже не столько бессмысленные гибель и страдания людей, сколько «продолжение политики иными средствами». Чтобы она продолжалась, можно и нужно отказываться от уже согласованного разведения войск по всей линии («Украине сейчас это невыгодно»), инициировать обострение (а значит, и новые смерти), лицемерно сокрушаясь по их поводу.

Зачем же это надо, практически одновременно объясняет член команды Сороса ― Зеленского министр обороны (гражданский, не «вояка») Андрей Загороднюк: «Нам категорически не подходит признание замороженного конфликта. Это и есть неправильный путь, потому что он фактически фиксирует соглашение с ситуацией, которая есть сейчас, и говорит: ну все, это нам подходит, это нам не подходит формально, но мы соглашаемся, что пусть так оно и будет. Тогда напряжение снимается, уже никто не говорит о возвращении территорий или говорит очень вяло, и точно снимается напряжение со всего международного сообщества, начинает лоббироваться снятие санкций, и все это будет продолжаться десятилетия». Только вот и «горячие» конфликты могут продолжаться десятилетиями, и это как раз то, что нужно глобалистам по причинам, которые Загороднюк и обозначил.

А где война, там нужны и «патриоты», причем чем отмороженней, тем лучше. И нужны они не столько на «внешнем», сколько на внутреннем фронте — 73 процента избирателей, отдавших голоса Зеленскому в надежде на мир, никуда не делись, и их теперь нужно нейтрализовать, опираясь на пресловутое «активное меньшинство». Не обойтись и без нового «закручивания гаек», тотальной «дерусификации» во всех сферах, ведь война на десятилетия, глобалисты понимают, что их противостояние с мешающей их планам Россией надолго.

Поэтому все реверансы Зеленского перед «свидомитами» не только из страха перед ними (хотя и это тоже), сколько из искреннего желания стать для них своим. Ибо многих вещей, сделанных новой властью, даже при самом сильном страхе, вполне можно было избежать (в частности, найти более аккуратные слова для заявлений в Польше). И как видим, усилия Зеленского начинают приносить свои результаты: пусть пока не «свой», но его уже начинают воспринимать нейтрально и со сдержанным одобрением.

И как не вспомнить, что и Порошенко радикалы «восприняли» не сразу (известно, что кричали ему на Банковой в самом начале Евромайдана), а «своим» для них он стал ближе к концу своего правления. На выборы же (в 2014 году) он шел как «президент мира», да и в целом никогда не относился к клиническим русофобам типа Парубия и Тарасюка, выступал за развитие отношений с Россией при «евроинтеграционном» курсе, не говоря уже о том, что являлся истовым прихожанином РПЦ.

Воистину, «точка зрения определяется точкой сидения», а с оной лучше всего видна утопичность надежд сделать из Украины процветающее европейское государство.

Дмитрий Славский