На прошлой неделе билль о Brexit одобрили обе палаты британского парламента и подписала королева Елизавета II, что придало документу статус закона, а затем свои подписи под ним поставили председатель Совета Евросоюза Шарль Мишель и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен.

Европарламент одобрил развод с королевством 29 января: 621 депутат проголосовал «за», 49 — «против», 13 воздержались. На следующий день соглашение об условиях Brexit утвердил Совет ЕС. Теперь выходу Великобритании из Европейского союза ничего не мешает с юридической точки зрения, но в практическом плане работы предстоит ещё очень много.

С 1 февраля в Великобритании начнёт работать делегация ЕС, возглавит её португалец Жуан Вале де Алмейда, в разные годы занимавший посты представителя ЕС при ООН и в США, а послом Соединённого королевства в ЕС станет Тим Барроу, ныне постоянный представитель Великобритании при ЕС, а ранее — посол в России и на Украине.

Проблемы, с которыми могут столкнуться Лондон и Брюссель

 

Переговоры о формате будущего сосуществования стороны начнут не раньше марта (мандат на их проведение выдадут только в конце февраля), завершиться они должны к концу года, то есть через 10 месяцев, но фактически этот срок будет гораздо меньше, потому что британскому парламенту к 31 декабря нужно успеть ратифицировать соглашение. Причём закон, принятый Лондоном, не предусматривает продление переходного периода.

Работа Великобритании и Евросоюзу предстоит колоссальная: помимо торгово-экономической им нужно заключить сделку в сфере безопасности, о доступе к полицейским базам данных, о функционировании транспортной системы и сферы услуг. Несколько месяцев — срок, конечно, ничтожно малый для подготовки такой всеобъемлющей законодательной базы. Для сравнения: договор между Канадой и ЕС разрабатывался 7 лет.

Как будут продвигаться переговоры, будет зависеть от того, в какой степени британцы захотят сохранить стандарты ЕС: если продолжат действовать нынешние нормы и правила, то договориться будет проще, а если Лондон захочет получить больше гибкости, то и переговоры будут сложнее, и таможенные проверки в Ирландском море будут острее.

Ещё до Brexit некоторые инвестиционные компании уже начали переезжать из Великобритании, экономический потенциал которой основан на фондовом рынке, в Париж и Франкфурт-на-Майне, что повлечёт за собой передислокацию капиталов.

Для привлечения финансистов Лондон, как предположил на пресс-конференции в МИА «Россия сегодня» советник-посланник (в ранге посла) посольства РФ в Великобритании в 2011-2017 годах Александр Крамаренко, может снизить налоги, в том числе для бизнеса, чего Евросоюз себе позволить не может.

Тем не менее, уверен доцент кафедры европейского права МГИМО Николай Топорнин, Великобритания не станет конкурентом ЕС из-за несопоставимости экономического потенциала, это как гигант и полукарлик.

По мнению эксперта, после Brexit ЕС как проект получит новое дыхание, потому что Великобритания была как пятое колесо телеги, хотя выход Великобритании — одного из ведущих государств-членов наряду с Германией и Францией — нанесёт имиджевый ущерб и экономическую сумятицу. При этом, несмотря на проблемы, с которыми сталкивается сообщество в разных сферах, в него хотят вступить новые страны, прежде всего балканские, даже Сербия, которая имеет отличную точку зрения на сферу безопасности и членство в НАТО, а также бывшие советские республики, которые по многим критериям пока далеки от стандартов, в частности Украина, Грузия и Молдавия.

«Украина воспринимает ЕС как манну небесную, думает, что жизнь после вступления в ЕС будет как в Швейцарии, — ничего подобного. Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС предполагает серьёзное структурное преобразование украинской экономики, выход её на новые рубежи. Если этого не произойдёт, Украина останется там же, где находится сейчас, и никакое соглашение не поможет. Многие страны, которые это поняли, та же Польша, какой гигантский скачок совершили: при премьер-министре Войцехе Ярузельском была карточная система, нечего было есть, а сегодня, спустя чуть больше 30 лет, у неё есть инвестиции, своё производство», — заявил Топорнин.

Северная Ирландия раздора

Распрощаться с ЕС Британия планировала намного раньше, 29 марта 2019 года, но главным предметом споров была граница между республикой Ирландия, которая остаётся в Евросоюзе, и Северной Ирландией, входящей в состав королевства.

В сделке, согласованной предыдущим премьер-министром Терезой Мэй, был предусмотрен механизм backstop: если стороны не смогут достичь какого-либо более приемлемого решения, то Северная Ирландия одновременно будет входить и в единый рынок ЕС, и в таможенную территорию королевства. Однако в таком случае Brexit утратил бы свой смысл, потому что регион Великобритании всё равно де-факто остался частью Европейского союза. С другой стороны, установление жёсткой границы на острове могло бы спровоцировать массовые беспорядки и поставить крест на Белфастском соглашении 1998 года, которое положило конец многолетнему кровопролитному этнополитическому конфликту в Северной Ирландии, — согласно документу, Лондон отказался от прямого правления в регионе и передал власть местным органам самоуправления, созданным на коалиционной основе.

 

«Джонсон уступил Евросоюзу гораздо больше, он фактически сдал Северную Ирландию. Находясь в другой юрисдикции, Северная Ирландия постепенно будет отдаляться от Лондона, а это значит, что по Белфастскому соглашению она однажды может объявить референдум об объединении с республикой Ирландия», — заявила на пресс-конференции руководитель Центра британских исследований Института Европы РАН Елена Ананьева.

К слову, на референдуме 2016 года избиратели Северной Ирландии проголосовали против выхода королевства из ЕС, а сейчас местный парламент отказался утверждать билль о Brexit (так же, как и парламенты Уэльса и Шотландии).

«Однако и Брюссель по итогам переговоров тоже пошёл на уступки. Та система таможенного контроля, которая прописана, причём очень нечётко, в соглашении между Северной Ирландией и остальными частями королевства, допускает риск попадания товаров, не соответствующих критериям ЕС, на территорию европейского единого внутреннего рынка. Кроме того, ЕС согласился, что таможенные пошлины будут собирать британцы», — уточнила руководитель Центра политической интеграции Института Европы РАН Людмила Бабынина.

Согласно плану Джонсона, который получил название «Две границы на четыре года», пункты таможенного контроля организуют в портах Северной Ирландии, а прибывающие туда товары из других регионов Соединённого королевства будут делить на две категории — предназначенные для Северной Ирландии и для Республики Ирландия. За продукцию, которая имеет экспортный потенциал и может попасть на территорию Республики Ирландия, которая остаётся в составе ЕС, необходимо заплатить Евросоюзу таможенные сборы, если же они останутся на территории Великобритании, то эти деньги вернутся поставщику.

«Джонсон заявляет, что эти проверки всё равно не нужны, мы же не будем их осуществлять. За это и будут биться европейцы, чтобы защитить свой внутренний рынок. Руководство ЕС говорит, что их задача заключается в том, чтобы добиться от Британии поддержания честной конкуренции», — добавила Бабынина.

Так или иначе, процесс Brexit станет показательным примером для остальных стран-членов ЕС, подумывающих о выходе из его состава. После референдума 2016 года по аналогии с Brexit появились лозунги Frexit, Polexit, Italexit и прочие. Однако чем больше проблем с Brexit возникало, тем слабее становились призывы евроскептиков из разных стран последовать примеру британцев.