В начале династии Тан в самом начале 7 века молодой странствующий монах проделал 16-летнее путешествие из столицы императорского Чангана (сегодня Сиань) в Индию, чтобы собрать буддистские рукописи. В те времена Чанган был в шесть раз больше, чем Рим во времена своего расцвета, с населением более миллиона — эпицентр азиатской цивилизации.
История в итоге превратила монаха Сианьцзана в легенду и национального героя Китая — хотя на Западе он так и не достиг уровня популярности Марко Поло.
Сианьцзан приступил к поискам, которые находят отклик и сегодня. Он хотел узнать все ли люди — или только немногие просвещенные — могут достичь уровня Будды. Выяснить это был лишь один способ: проехать весь путь до Индии и вернуть в Китай санскитские тексты, особенно школы буддизма Йогачара, которая пророчествовала, что внешний мир не существует — это просто проекция чьего-то сознания.
В своем эпическом путешествии Сианьцзан прошёл через ад и половодье: песчаные бури в пустыне Такламакан («Сюда можно войти, но никогда не выйдешь»), лавины в горах Тянь-Шаня, пиратов на Ганге. Его путешествие по древнему Шёлковому Пути завораживает, особенно в 629-м и 630 годах, когда он добрался до северных оазисов Шёлкового Пути, таких, как королевство Хами.
Именно в этих оазисах Сианьцзан перегружал свой маленький караван верблюдов и лошадей и встречался с местными князьями, влиятельными купцами и воинами. Он уже шёл к тому, чтобы стать самым известным паломником на самом старом торговом пути в мире.
Китайско-тюркское сближение позиций
Во время моей поездки, смешивая древние и новые Шёлковые Пути, я пересёк Киргизию с юга на север, от безлюдной таджико-киргизской границы на Памирском шоссе — которая выглядела, как сцена из «Сталкера» Тарковского — до пересечения Сары-Таш с объездом по построенной Китаем дороге, чтобы заехать на киргизско-китайскую границу в Иркештаме, затем отправился в Ош, ворота в Ферганскую долину через сводящий с ума перевал Талдык, к озеру Токтогул, наблюдал мириад других заснеженных перевалов; а конечной точкой стала столица Бишкек.
Куда я на самом деле хотел добраться, так это до пастбищ — в это время года отнюдь не зеленеющих — у озера Иссык-Куль, где Сианьцзан пережил экстраординарный исторический момент, встретив огромный палаточный двор Великого Хана Западных Тюрков.
Именно благодаря владыке Турфана — ещё одного оазиса Шёлкового Пути неподалеку от нынешней столицы Синцзяня, Урумки — Сианьцзан получил 24 королевских письма, которые надо было показать в 24 различных королевствах на его пути, в итоге придя к Великому Хану Западных Тюрков. Владыка Турфана был на самом деле вассалом Великого Хана, и он попросил защиты для своего китайского друга с использованием средневекового кодекса чести, равно применимого и к Европе, и к Азии.
Империя Западных Тюрков в то время раскинулась от Алтайских гор — сегодня они в России — до территории, которая ныне является частью Афганистана и Пакистана. Чтобы добраться до Великого Хана, Сианьцзан прошёл сквозь замерзший ад. Он описывал горы льда, вздымавшиеся до небес и ледяные вершины, падавшие вниз с оглушительным грохотом. У него ушла неделя на то, чтобы пройти перевал Бедал (на высоте 4284 метра), тогда это был китайский Туркестан. Западные Тюрки пользовались этим переходом, чтобы иметь доступ к бассейну Тарим. Далее Сианьцзану пришлось иметь дело ещё и с Гиндукушем, и памирцами.
Сианьцзан и его потрепанный мини-караван наконец добрались до южного берега озера Иссык-Куль («Тёплое озеро»), внутреннее море, которое никогда не замерзает, второе по величине в мире после озера Титикака в Боливии. Там оказалась зимняя штаб-квартира Великого Хана, а его летней столицей оставался Ташкент.
Южный берег озера Иссык-Куль. Фото: Пепе Эскобар.
Меня разместили у чудесной молодой мамы и её ребенка в юрте у озера Иссык-Куль. Описание озера Сианьцзаном, которое я нашел в перепечатке «Восточных Книг» 1969 года оригинальной лондонской версии 1884 «Си-ю-Ки: Буддистских записей о Западном Мире» (Si-yu-Ki; Buddhist records of the Western World,) Сианьцзан в переводе С. Била могло бы написано и сейчас. За исключением драконов и монстров, конечно:
Юрта у озера Иссык-Куль. Рисунок наверху отражен в национальном флаге Киргизии. Фото: Пепе Эскобар.
«Со всех сторон оно закрыто горами, в него вливаются различные потоки и теряются в нём. Цвет воды синевато-чёрный, с горьким и соленым вкусом. Волны бурно катятся и тают. Драконы и рыбы населяют его совместно. В некоторых случаях на поверхность поднимаются чешуйчатые монстры, тогда путешественники, проходящие мимо, возносят молитвы о счастье и удаче».
Знакомьтесь, каменные бабы
Итак в 630 году Сианьцзан, наконец, встретился с Великим Ханом Западных Тюрков на северо-западном берегу озера Иссык-Куль, в Токмаке.
Токмак оказался очень похож на башню Бурана, единственную на главном Шёлковом Пути, всё ещё стоящую в Киргизии. Мы в долине Чу, которая была очень оживлённым ответвлением Северного Шёлкового Пути на перекрестье согдианской, тюркской и китайской цивилизаций.
Башня Бурана, единственная отметина Шёлкового Пути, оставшаяся в Киргизии. Фото: Пепе Эскобар.
Встреча Сюаньцзана и великого хана была очень успешной. Он описал «всадников на верблюдах и лошадях, одетых в меха и тонкую шерстяную ткань, с длинными копьями, знаменами и прямыми спинами». Подобно воинам, которые можно увидеть на необычных экспонатах в Национальном музее Казахстана в Нур-Султане. Множество их, писал Сюаньцзан, «растянулось так далеко, что глаз не мог определить, где оно закончилось».
Всё, что осталось от того, что в 11 веке было сложным городом под названием Баласагун — монголы назвали его Гоболик, когда прорвались сюда в 1218 году — это башня, вернее половина минарета. За башней мы находим самых симпатичных каменных существ, оставшихся в памяти — изваяния, каменные надгробия возрастом 1500 лет.
Каменное надгробие вблизи башни Бурана. Фото: Пепе Эскобар.
Это оказалось последним описанием великой кочевой конфедерации, возглавляемой великим ханом, которая рухнула из-за внутренней борьбы в начале 7 века.
И есть ещё один крайне важный момент, который надо отметить — лошадей. И это приводит меня на традиционный воскресный рынок животных в Караколу, недалеко от юго-восточной оконечности озера. Там я увидел множество потомков легендарных лошадей Пржевальского.
Потомок лошади Пржевальского и её хозяин на рынке в Караколе. Фото: Пепе Эскобар.
Пржевальский, в честь которого названа миниатюрная породе диких азиатских лошадей, был основным научным исследователем Монголии, Гоби, Тибета и Синцзяна между 1870-м и 1885 годами, он умер в больнице вблизи Каракола после контакта с больными тифом. Он вёл караван, пересекавший Такламакан — почти невозможная задача. Чудный музей советских времён под Караколом воздает ему должную честь.
Бюст Пржевальского в мемориале советских времен под Караколом. Фото: Пепе Эскобар.
Китайско-тюркские отношения во времена великого хана были великолепны. К началу правления императора Тай-цзуна династии Тан великий хан был в расцвете власти, контролируя все широты от границ китайской империи до Персии и от Кашмира на юге до Алтайских гор на севере.
Совершенно в легендарном духе древних Шёлковых Путей, как перекрестья культур и религий, великий хан даже знал о буддизме (монах из Индии пытался его обратить в эту веру). Очень близко к Токмаку советские археологи обнаружили две буддийских усыпальницы 7-8 веков.
Главной темой встречи Сюаньцзана с великим ханом стало то, что хан пытался отговорить его от путешествия в Индию: «Это такая жаркая земля, где люди похожи на дикарей без всяких приличий» но вскоре хан понял, что у Сюаньцзана была своя миссия. Он дал ему рекомендательные письма ко всем бесчисленным вассалам по всему пути — принцам Гандхара, который теперь расколот между Афганистаном и Пакистаном. Сюаньцзан получил в качестве дара 50 кусков шёлка и прекрасные одеяния из малинового атласа.
Итак, наш странствующий монах продолжает в безопасности своё эпическое путешествие по центрально-азиатскому тюркскому королевству, пересекая Сыр-Дарью, пустыню Красных песков (Кызыл-кум) и прибывая в легендарный Самарканд. Величайшее паломничество по Шёлковому Пути — 16 000 километров за 16 лет — только начиналось. Этот сказ остаётся в сердце Новых Шёлковых Путей 21 века. Китай намерен возродить дух одного, двух, тысячи Сюаньцзанов.