«Фигаро»: После военного ответа Тегерана на устранение второго по значимости лица режима мы, судя по всему, все же наблюдаем снижение напряженности между Ираном и США. Был ли в недавнем противостоянии победитель?

Жерар Шалиан*: Напряженность, судя по всему, действительно спадает. С убийством Касема Сулеймани взаимные провокации достигли предела. Можно ли говорить о победителе в асимметричном конфликте, где более сильный не может проиграть? Существует два взгляда на эту конфронтацию. В США сторонники Трампа и прочие считают произошедшее победой, поскольку речь идет об устранении опасного противника.

В Иране же гибель героя Касема Сулеймани укрепляет позиции режима в связи с подъемом националистических настроений иранцев, о чем говорят масштабы похорон.

— Ответ Ирана в конечном итоге оказался довольно сдержанным. Не становится ли это подтверждением правоты силовой стратегии Трампа?

— Иранский ответ действительно был очень размеренным. Нужно было не убить американских солдат, поскольку это спровоцировало бы реакцию Дональда Трампа. В то же время сам по себе этот точечный удар показал, что при необходимости он может стать очень кровавым. Сила, безусловно, на стороне США, и эмбарго служит тому примером.

— В отличие от предшественников Трамп, судя по всему, отдает предпочтение точечным ударам, а не масштабным наземным вмешательствам. Вопреки видимости он все же придерживается относительно изоляционистской позиции на Ближнем Востоке?

 

— Дональд Трамп делает выводы из наземных операций американских сил, которые завершились пустыми победами в рамках нестандартных войн. Страна не готова мириться с потерями, и сейчас всему далеко до войны во Вьетнаме, где США потеряли 53 000 человек, а также Ирака и Афганистана: там они потеряли 4 500 и 2 500 солдат, но и это было воспринято как слишком большие потери. Настроение западной общественности изменилось, а мировая демография играет против Запада. Отсюда и точечные авиаудары. Вопреки видимости США не ушли с Ближнего Востока (хотя их контингент и сократился). Главным театром для них, безусловно, являются Тихоокеанский регион и Китай.

 

— Внешняя политика Трампа продиктована исключительно внутренними соображениями?

— Внешняя политика Дональда Трампа тесно переплетена с перспективами его переизбрания и его усилиями по торможению усиления Китая. Кроме того, во всех вопросах он ставит на первое место интересы США.

— Сейчас вы находитесь в Ираке. Как выглядят геополитические последствия текущей напряженности в регионе?

— Последствия происходящего между США и Ираном находит в Ираке проявление в борьбе между противниками и сторонниками Тегерана. Что касается всего остального, в целом, в регионе все спокойно, несмотря на громкие заявления.

— Американская армия увязла в Ираке. Это ошибка Трампа или наследие его предшественников?

— Американская армия увязла в Ираке точно так же, как и в Афганистане. Ни Трамп, ни Обама не несут за это ответственности. Изначальные ошибки были допущены неоконсерваторами, которые были охвачены эйфорией американского всемогущества и намеревались перестроить «Большой Ближний Восток». Это фиаско можно прекрасно проиллюстрировать почти карикатурной ситуацией в Афганистане: Дональд Трамп знает, что если выведет 14 000 американских солдат, талибы быстро возьмут Кабул, несмотря на 18 лет американского присутствия в стране. Поэтому они останутся там как минимум до будущих выборов.

* Жерар Шалиан (Gérard Chalian), эксперт по геостратегии, вооруженным конфликтам и международным отношениям