Эта поездка начинается с волшебной древней истории. Таджики отслеживают свои корни от племен согдийцев, бактров и парфян. Индо-иранцы жили в Бактрии (стране «тысячи городов») и в Согдиане с 6-7 веков до Рождества Христова и до 8 века нашей эры таджики составляли до 80% населения республики, очень гордились своим персидским культурным наследием и родственны таджико-говорящим народам в северном Афганистане и регионе вблизи Таджикистана в Синзцяне.
Предки таджиков и помимо них всегда были на грани бесчисленных империй — от державы Ахеменидов, Кушанского царства и Согдианы до Греко-бактрийского царства, Бухарского эмирата и даже СССР. Сегодня многие таджики живут в соседнем Узбекистане — который ныне испытывает экономический бум. Из-за спорного сталинского решения по границам известные Бухара и Самарканд — по сути таджикские города — стали «узбекскими».
Территория Бактрии включала сегодняшний северный Афганистан, южный Таджикистан и южный Узбекистан. Столицей был легендарный Балх, как его называли греки, носивший неофициальный титул «матери всех городов».
Согдиану греки и римляне называли Трансоксианой: междуречье Амударьи и Сырдарьи. Согдиане следовали зороастризму и жили пахотным сельским хозяйством, в основе которого лежала искусственное орошение.
Западный Памир: дорога обновлена Китаем, река Пяндж, Таджикистан слева, Афганистан справа, позади — Гиндукуш.
Фото Пепе Эскобара.
Все мы помним, что Александр Великий в 329 году до нашей эры вторгся в Центральную Азию; после взятия Кабула он двинулся на север и пересек Амударью. Два года спустя он нанес поражение согдийцам. Среди захваченных пленных был знатный бактриец Оксиартис и его семья.
Александр женился на дочери Оксиартиса восхитительной Роксане, самой прекрасной женщине Центральной Азии. Затем он основал город Александрия Эсхата («Самая Дальняя»), сегодня это Худжанд в северном Таджикистане. В Согдиане и Бактрии он построил 12 Александрий, в том числе Александию Ариан (сейчас это афганский Герат) и Александрию Маргиан (сейчас это Мары, бывший Мерв в Туркмении).
К середине 6 века все эти земли были разделены между тюркскими каганами, Государством Сасанидов и коалицией индийских королей. Но вечно неизменным остается одно — акцент на сельское хозяйство, градостроительство, ремёсла, торговля, кузнечное дело, керамика, производство меди и горное дело.
Караванный путь через Памир — от Бадахшана до Ташкургана — легенда на Западе. Марко Поло описывал его как «высочайшее место в мире». И в самом деле — Памир был известен персам, как Бам-и-Дунья (в переводе близко к «Крыша Мира»).
Самые высокие вершины в мире, возможно, в Гималаях. Но Памир — нечто уникальное: главная орографическая загадка Азии, от которой по радиусам раскинулись высочайшие горные цепи мира — Гиндукуш на северо-западе, Тянь-Шань на северо-востоке и Каракорум и Гималаи на юго-востоке.
Последний имперский перекресток дорог
Памир — это южная граница Центральной Азии. И — перейдём сразу к делу — самый захватывающий регион всей Евразии: сам по себе дикий, переполненный захватывающими дух вершинами, увенчанными снежными шапками, реки, бегущие из расселин в ледниках, огромные ледники — невероятное зрелище белого и синего с оттенками каменно-серого.
И ещё это по сути перекресток империй — в том числе легендарной русско-британской Великой Игры 19 века. И неудивительно — представьте развилку между Синцзянем, Ваханским коридором в Афганистане и Читралом в Пакистане. Памир вполне может означать «экстравагантная долина». Но голый Восточный Памир с тем же успехом может быть и на Луне — меньше людей, чем винторогих овец Марко Поло, диких горных козлов и яков.
Бесчисленные торговые караваны, военные подразделения, миссионеры и паломники тоже прославили Памирский Шёлковый Путь как «дорогу идеологий». Британские исследователи, вроде Френсиса Янгхазбенда и Джорджа Курзона добрались до верхнего Оксуса и нанесли на карту высокогорные переходы в Британскую Индию. Русские исследователи, такие, как Костенко и Федченко картографировали Алтай и великие пики северного Памира. Первая русская экспедиция прибыла на Памир в 1866 году, её возглавлял Федченко, он открыл и дал свое имя огромному леднику, одному из крупнейших в мире. С приходом зимы ходить там невозможно.
А ещё были легендарные исследователи Шёлкового Пути Свен Хедин (1894-95) и Аурель Стейн (1915), которые исследовали его историческое наследие.
Китайские контейнеровозы в Западном Памире. Фото: Пепе Эскобар.
Памирское шоссе, часть Шёлкового Пути, на самом деле было построено Советским Союзом между 1934-м и 1940 годами, предсказуемо следуя древним караванным путям. Название региона осталось советским — Горно-Бадахшанская Автономная Область. Чтобы двигаться по шоссе, необходимо получить разрешение ГБАО.
Не менее чем 2000 лет — с 500 до нашей эры и до начала 16 века — караваны верблюдов везли с Востока на Запад не только шёлк, но и товары из бронзы, фарфор, шерсть и кобальт с Запада на Восток. В Таджикистане не менее четырех различных ответвлений Шёлкового Пути. Древние Шёлковые Пути были апофеозом связности — идей, технологий, искусства, религии, взаимного культурного обогащения. Китайцы с проницательным историческим взглядом отнюдь не случайно говорят об «общем наследии человечества» как концептуальной/философской основе прокладываемых китайцами Новых Шёлковых Путей или Инициативы «Пояса и Пути».
Афганская деревня у реки Пяндж на фоне Гиндукуша. Фото: Пепе Эскобар.
Китай обновится и отправится в путь
В деревнях в Горном Бадахшане, раскинувшихся по потрясающим речным долинам, жизнь столетиями состояла в ирригационном фермерстве и сезонном выпасе скота. По мере того, как мы двигались в направлении пустынного Восточного Памира, история превратилась в эпос — как горные люди в итоге адаптировались к жизни на высоте до 4 500 метров.
В Западном Памире дороги были обновлены — кем же ещё? — Китаем. Качество их соответствует северному шоссе Каракорум. Китайские строительные компании медленно продвигаются к Восточному Памиру — но перекладка всего шоссе может занять годы.
Китайцы идут — обновляя шоссе в Западном Памире. Фото: Пепе Эскобар.
Цитадель 3 века до нашей эры Ямчун, известная как «Замок огнепоклонников». Фото: Пепе Эскобар.
Река Пяндж своего рода огромной дугой обрисовывает границу Бадахшана в Афганистане. Мы видим совершенно потрясающие деревни, взгромоздившиеся на возвышенность у реки, в том числе чудные домики и их владельцев с внедорожниками вместо ишака или велосипеда. Теперь тут множество мостов через Пяндж, профинансированных фондом Ага Хан — вместо прежних прижатых камнями дощечек среди головокружительных скал.
От Квалайхума до Хорога и далее до Ишкошима река Пяндж на многие километры является афганской границей — протекая мимо тополей и безупречно ухоженных полей. Затем мы попадаем в легендарную долину Вахан — основную часть Древнего Шёлкового Пути с захватывающими снежными вершинами Гиндукуша на заднем плане. Дальше к югу всего в нескольких десятках километров ходьбы — Читрал и Гилгит-Балтистан, в Пакистане.
Вахан исключительно стратегический — за него соперничали в разное время памирцы, афганцы, киргизы и китайцы, он утыкан цитаделями, которые защищали и собирали налоги с торговых караванов Шёлкового Пути.
Звезда среди них — цитадель третьего века до нашей эры Ямчун — хрестоматийная средневековая крепость, первоначально 900 метров высотой и 400 метров шириной, стоящая на фактически недоступном склоне горы, защищенная двумя речными каньонами с 40 башнями и цитаделью. Легендарный исследователь Шёлковых Путей Аурель Стейн, побывавший тут в 1906 году на пути в Китай, был ошеломлён. Цитадель у местных жителей известна как «Замок огнепоклонников».
Доисламский Бадахшан бы зороастрийским, жители поклонялись огню, солнцу и духам предков, и в то же время практиковали отчётливо бадахшанскую версию буддизма. На самом деле в Вранге мы обнаружили остатки буддистских рукотворных пещер 7-8 веков, которые в прошлом тоже могли быть зороастрийскими. Странствующий монах Сюаньцзан во времена ранней династии Тан побывал здесь в 7 веке. Он описывал монастыри и многозначительно отметил буддистскую надпись «Нараяна, победи».
Ишкошим, где в 1271 году прошёл Марко Поло по пути к верхнему Вахану, это единственная граница, где для иностранцев открыт переход через Памир в Афганистан. Говорить о «дорогах» на афганской стороне слишком смело. Но старый Шёлковый Путь остаётся доступным лишь российскому внедорожнику, он углубляется и тянется к Файзабаду и далее к Мазари-Шарифу.
Тут часть земли, которой не коснулась 18-летняя, стоимостью в триллионы долларов лживая — размером с Гиндукуш — американская война против Афганистана. Единственная «Америка» доступная здесь — голливудские блокбастеры на DVD по 30 центов за штуку.
Мне очень повезло заметить кое-что настоящее — караван верблюдов прямиком с древнего Шёлкового Пути, следующий по афганской стороне Вахана. Это были киргизы-кочевники. В Вахане приблизительно 3 000 киргизов-кочевников, которые хотели бы вернуться на родину. Но они потерялись в бюрократическом лабиринте — даже если допустить, что они сохранили афганские паспорта.
Таковы древние Шёлковые Пути, достичь которых Талибан никогда не сможет.
* * *
Часть 2
По Памирскому шоссе через сердце глубинки
Выделяющийся микрокосм того, что является перекрестьем Новых Шёлковых Путей и Большой Евразией.
Двигаясь по Памирскому шоссе, мы не только увидели геологическое чудо и совершили волшебную поездку в древнюю историю и обычаи. Это ещё и выгодное окно в возрождении торговли, что будет в самом сердце экспансии Новых Шёлковых Путей.
Хорог — единственный город на Памире — его культурный, экономический и образовательный центр, где расположен занимающий множество зданий Университет Центральной Азии, финансируемый фондом Ага-хана. Исмаилитское место огромной важности в образовании.
Бадахшан всегда был известен на весь мир ляпис-лазурью и рубинами. Рубиновые шахты Кух-и-Лал к югу от Хорога были легендарными. Марко Поло писал, что в «Сигинан» (он имел в виду исторический район Шугнан) «камни выкапывались за счёт правителя, и никто более не осмеливался копать на той горе под страхом лишения жизни».
Шугнан поклонялся солнцу, строя круговые структуры в соответствии с символикой солнца. Именно это мы видели на могилах саков в Восточном Памире. По мере продвижения на восток памирская культура с изобилием садов абрикосов, яблок и шелковицы уступали полукочевой киргизской жизни и орошаемые деревни сменялись временными лагерями юрт (хотя не в это время года из-за жуткого холода).
В Ландаре, последней деревне Вахана наскальная роспись представала в виде горных коз, караванов, всадников со знаменами и исмаилистским символом ладони с пятью пальцами. Археолог А. Зеленский в восхищении назвал исторические памятники Вахана «Великим Памирским Путём». Аурель Стейн подчёркивал, что здесь основная связь Европы и Азии, то есть целым классическим миром и Восточной Азией, и между ними — Центральная Азия. Мы в самом сердце глубинки.
Последняя остановка перед Синцзянем
После Вахана дорога привела нас в Ташкурган в Синцзяне. Пакистанская граница, рядом с шоссе Каракорум, всего на расстоянии от 15 до 65 километров, за запретной афганской территорией.
Это переход Койзетек (на высоте 4271метров), он наконец ведёт нас на Восточно-Памирское плато, китайцы называют его Цунлин, а Птолемей назвал Ямус, в форме гигантского мелкого блюда с горными цепями по краям и озерами на рекордной высоте. Марко Поло писал: «Земля эта называется Памиер, пересечь её можно верхом за двенадцать дней, не обнаружив ничего, кроме пустыни, безжизненной, без клочка зелени, так что путешественники обязаны брать с собой всё, что им потребуется. Регион столь высокий и холодный, что даже птиц не видно. И я должен заметить к тому же, что из-за великого холода огонь горит не так ярко и даёт не так много тепла, как обычно, да и приготовить что-то трудно».
Мургаб, населённый киргизами — лето они проводят в очень далеких пастушьих лагерях — расположился вокруг мини-базара в контейнерах. Если следовать вдоль реки Аксу — когда-то считавшейся источником воды и носившей название Оксус — мы достигнем самой дальней части Центральной Азии: Шаймака, всего в 80 километрах от самых значимых переходов Шёлковых Путей и Китая, и Пакистан, где, возможно, скрывался Усама бин Ладен ещё до того, как отправился в Тора Бору.
Из Мургаба мне пришлось проверить переход Кулма ( на высоте 4362 метра), границу Нового Шёлкового Пути. Дорога — построенная китайцами — безупречна. Я обнаружил одиноких водителей китайского грузовика-контейнеровоза и бизнесменов из Кашгара за рулём сделанных в Китае минивэнов, они пересекали Памир, чтобы продать минивэны в Душанбе.
Глубокие синие воды озера Каракуль, недалеко от Синцзяня. Фото: Пепе Эскобар.
В Высокогорном Памире мы нашли около 800 древних озёр, созданных землетрясениями, тектонической активностью и ледниками. Озеро Яшикуль («Синяя Вода») на высоте 3734 метра в это время года замерзает, расположено на плато, найденном охотниками Каменного века. Таджикский археолог В. Ранов обнаружил наскальные рисунки лошадей и повозок, атрибуты Митры, персидского Бога Солнца. С 10 по 3 век до нашей эры плато населяли кочевые племена персидско-говорящих саков.
От Шугнана до Ишкошима мы на территории, которую древние называли «страной саков».
От скифов до контейнеров
Обширные скифские степи, раскинувшиеся от Дуная непрерывно до Китая, населяло множество конфедераций племен. Затем во 2 и 1 веках до нашей эры племена начали перемещаться к востоку от греко-бактрийского государства. Некоторые осели на Памире и стали этно-генетической частью памирской этнической принадлежности. Алекс, мой водитель, настоящий памирец из Хорога. И ещё он настоящая звезда Памирского шоссе со своим офигенным чёрным внедорожником. («Это машина-убийца, она получает всё», как её обессмертили Deep Purple)
Алекс, памирец из Хорога, звезда шоссе. Фото: Пепе Эскобар.
Изюминкой Восточного Памира является эффектное голубое внутреннее солёное озеро Каракуль, образованное 10 миллионов лет назад после удара метеорита. Под солнцем оно сияет бирюзой; в это время года я видел его тёмно-синим, а не «чёрным», как следует из его названия. Каракуль из-за слабой солёности не замерзает. Это Чонг (большой) Каракуль, старший брат Кичи (маленького) Каракуля через границу в Синьцзяне, который я имел удовольствие посетить в своих путешествиях по Каракорумскому шоссе.
Высокий Памир находится прямо за Каракулем, скрывая 77-километровый ледник Федченко. К востоку от озера, если бы вы могли пережить поход в арктических условиях, начинается Синьцзян. Странствующий монах ранней династии Тан Сюаньцзан был здесь в 642 году (он думал, что озеро было обиталищем людей-драконов). Марко Поло был здесь в 1274 году.
В Булунгкуле тяжёлая жизнь с атмосферой арктической станции. Зимой температура может опускаться до -63С. Фото: Пепе Эскобар / Asia Times.
Нашей базой для изучения Яшилкула, а затем и Каракула был Булунгкуль — в это время года это своего рода арктическая станция, в центре которой всего 40 домов, обслуживаемых солнечными батареями, а температура колеблется около минус 22 по Цельсию. Это самая тяжёлая жизнь. Мне сказали, что зимой температура опускается до -63С.
Дальше я направился на восток по дороге, чтобы наблюдать за перевалом Кульма, на высоте 4 363 метра, официальной границей Таджикистана с Китаем, до которого — что ещё? — Китайская дорога, открытая в 2004 году по маршруту древнего Шёлкового пути.
Таджикско-киргизская граница на перевале Кызыл-Арт выглядела в советском стиле как сцена из «Сталкера» Тарковского совершенно безлюдной, за исключением маршрутки, полной киргизов, направляющихся в Хорог. Оттуда это впечатляющий проезд до перекрестка Сары-Таш и через простирающийся головокружительный перевал Талдык на высоте 3615 метров в направлении Оша, ворот в Ферганскую долину.
Перевал Талдык на юге Кыргызстана, ворота в Ош. Фото: Пепе Эскобар / Asia Times.
По всему этому завораживающему путешествию по Центральной Азии и глубинке, особенно на базарах, мы детально видим перекресток пастушеского кочевого и ирригационного культа, оплодотворенного столетие за веком межкультурной торговлей Шёлкового пути с участием скотоводов, крестьян, торговцев, и все они являются частью торговли товарами и обслугой караванов.
Мы углубляемся в водоворот чрезвычайно богатых социальных, религиозных, научных, эстетических и идеологических влияний — особенно из Персии, Индии, Китая и Ирана. Переход от сухопутной к морской торговле в 16 веке — начало европейского мирового господства — фактически никогда не стирал традиционных маршрутов в Индию через Афганистан, Китай через Синьцзян и Европу через Иран. Торговля остаётся главным фактором в жизни Центральной Азии.
Сегодня Памирское шоссе — это привилегированный микрокосм того, что медленно, но верно развивается как пересечение Нового Шёлкового пути и Большой Евразии — с его основными узлами, сконфигурированными Россией, Китаем, Ираном, Пакистаном и — можно надеяться — Индией.
Конечный перекресток цивилизаций, Сердце Евразии, вернулся — и снова в сердце истории.