Киев собирается вывести на новый виток газовые разбирательства с Россией, вроде бы закрытые недавними пакетными договорённостями.

Как заявил 10 января исполнительный директор «Нафтогаза» Юрий Витренко, компания подаёт сейчас в Международный суд «обновлённые иски против России за потерю возможности использовать своё имущество в Крыму»; общая сумма исковых претензий к «Газпрому» составит 5 млрд долларов без учёта процентов или 7 млрд с их учётом; окончательное решение Суд может принять, по словам Витренко, в конце 2020 года или в начале 2021 года.

Однако что такое Международный суд в Гааге? В первую очередь он является третейским судом, т. е. таким, который может рассматривать любые споры лишь по обоюдному согласию сторон. Соответствующие государства должны определённым образом дать согласие на то, чтобы стать стороной разбирательства в Суде.

Российская Федерация юрисдикции Международного суда в данном вопросе не признаёт. Однако украинская сторона сослалось на соглашение о взаимной защите инвестиций между РФ и Украиной от 1998 года. Суть соглашения в том, что Россия обязуется защищать инвестиции украинских компаний, сделанные на российской территории (и наоборот). Однако если Украина считает Крым украинской территорией, какую ответственность за потерю украинских активов на украинской территории может нести Россия? Добиваться компенсации по соглашению от 1998 года украинские компании могут лишь в случае, если Украина официально признает, что Крым является территорией РФ.

Тем не менее в мае 2018 года Международный суд признал свою юрисдикцию в данном вопросе, а в марте 2019 года заявил, что «Российская Федерация, в соответствии с двусторонним соглашением о взаимной защите инвестиций между Украиной и Россией, отвечает за незаконный захват активов «Нафтогаза» в Крыму». Глава «Нафтогаза» Андрей Коболев тогда говорил, что он ожидает решения суда в конце 2019 – начале 2020 года в при общем размере компенсации (с учётом процентов) в 8 млрд долларов.

Итак, сроки получения ожидаемого решения сдвинулись у «Нафтогаза» на год, снизился и размер ожиданий с 8 до 7 млрд долл. Видимо, сыграл роль подписанный 21 декабря 2019 г. протокол, который предусматривает «отзыв всех взаимных арбитражных и судебных исков, по которым не принято окончательное решение», а также «отказ в будущем от всех исков и претензий по контрактам на поставку и транзит газа от 19 января 2009 года».

Иными словами, стороны должны отозвать все ныне рассматриваемые иски, но в будущем стороны отказываются лишь от претензий по старым контрактам 2009 года. Это дало Киеву возможность «обновить» судебную тяжбу и, отозвав прежний иск, тут же начать готовить новый.

Всё это демонстрирует «надёжность» украинской стороны как партнёра по переговорам, но дело не только в этом. На внутреннем фронте украинским властям нужно отбивать обвинения в «сдаче национальных интересов» (договорённости по газу дали новый повод к таким обвинениям) и демонстрировать непримиримость по отношению к «стране-агрессору».

Напомню, за короткое время между подписанием протокола и заключением окончательных контрактов Коболев успел наобещать, что тарифы на транзит вырастут почти в 2 раза, а Украина получит по новым контрактам минимум 15 млрд долл. за 5 лет. В итоге тариф вырос не в два раза, а на 8%, а сумма «ожиданий» Украины по её искам снизилась с 8 до 7 млрд долларов. Судя по всему, Киеву нужен не результат (на который он особо не рассчитывает), а «сам процесс», чтобы предъявить его «патриотической общественности».

Кстати, у России есть опыт успешного разрешения связанных с международным арбитражем споров. Летом 2014 года былое вынесено решение по делу ЮКОСа в пользу его бывших акционеров с требованием к России заплатить невероятные 50 млрд долларов. Дело было принято к рассмотрению по существу со ссылкой на положения о защите инвестиций в соответствии  с Договором к Энергетической хартии, которую Россия подписала. Однако Россия не признала решение Гаагского арбитража и ничего не заплатила. Имели место аресты российского имущества, но российская сторона обжаловала решение в Окружном суде Гааги, который 20 апреля 2016 года постановил, что международный арбитраж не обладает юрисдикцией для рассмотрения спора между Российской Федерацией и бывшими акционерами ЮКОСа: Россия хотя и подписала в 1990-х годах Договор к Энергетической хартии, но не ратифицировала его. Более того, Окружной суд Гааги обязал истцов возместить России издержки.

И ответ на вопрос «Что даст Киеву Гаагский арбитраж?» напрашивается сам собой. Ничего. Представители РФ уже заявили, что двустороннее соглашение о защите инвестиций между Украиной и РФ не может служить основанием для урегулирования претензий истцов арбитражным трибуналом. Кроме того, российская сторона не признаёт юрисдикцию Гаагского арбитража в этом разбирательстве.