С географией можно спорить

С географией можно спорить

Максим Соколов

Отношения между Россией и ее единственным форменным союзником – Белоруссией – уже много лет довольно однообразны и строятся по формуле чемодана без ручки: «и нести тяжело, и бросить жалко».

С завидной регулярностью повторяется один и тот же цикл:

а) Россия пытается несколько упорядочить отношения с союзником и в обмен на субсидии добиться большей лояльности. Из Кремля исходит сакраментальный вопрос: «Так мы будем снимать кино или мы не будем снимать кино?».

б) Союзник негодует и громко сетует: «И вот же награда от Москвы за мою великую верность». Далее следует более или менее оскорбительные жесты в сторону Москвы и толстые намеки, что на ней свет клином не сошелся. «Уйду от тебя к Ваньке (то есть ЕС и США), он кудрявее». Но, впрочем, «нет союзника вернее, чем я».

в) Когда отношения переходят в стадию замерзания, происходят трудные и неприятные переговоры, в результате восстанавливается status quo ante. Батька получает новые субсидии и некоторое время не фордыбачит, после чего цикл повторяется.

Такие союзнические отношения трудно назвать доставляющими удовольствие. Как выразился один исторический деятель прошлого, «я предпочитаю визит к зубному врачу еще одной такой встрече».

Но поскольку преданный союзник шантажирует тем, что, если что будет не по нём, так не желаете ли приятности в стиле русско-украинских отношений и в перспективе авангарды НАТО под Смоленском, приходится терпеть зубоврачевание без наркоза. Конечно, угрозы отдают сильным блефом: если Белоруссия пойдет европейским шляхом, то в первую очередь не поздоровится самому Батьке – за подробностями можно обратиться в Ростов к В.Ф. Януковичу.

Но, во-первых, когда успешная карьера канатного плясуна длится уже четверть века, это порождает уверенность в том, что так будет всегда. Во-вторых, есть небезосновательная уверенность, что в Кремле не захотят пробовать. Батьку, может, и не жаль, но после того, как потеряли Украину золотую, потерять еще и Белоруссию родную не хотелось бы. Поэтому – «Хоть это тебе и не мило, тащи меня через силу».

Веры в преданного союзника мало у кого осталось – сколько же можно? – но есть, хотя и печальная, вера в географию. Союзник оседлал столь важное геостратегическое направление, что ничего с ним не поделаешь.

Но точно ли география столь всесильна?

Если мы перенесемся мыслью на семь-восемь веков назад, то мы увидим, что Западная Европа находилась в подобном географическом рабстве. Восточная торговля – в первую очередь торговля пряностями, хотя и не только ими – была намертво схвачена турками и Венецией. Все шло через них, принося держателям транзита сказочные барыши и весьма ослабляя Европу – драгоценные металлы утекали к транзитерам.

Вроде бы и тогда можно было сказать, что с географией не поспоришь, однако же испанцы и португальцы поспорили, найдя обходной путь в Индию (и попутно открыв Новый Свет). Сбылось пророчество Сенеки –

«И новый Тифис откроет моря, 
И Туле не будет пределом земли».

После чего могущество Венеции пошло на убыль. Если в конце XV века венецианцы ежегодно привозили из Леванта 6730 тюков пряностей, то уже в 1502–1513 годах это количество упало до 600 тюков в год. Конечно, иберийские нации тут же оказались монополистами и лихоимцами не хуже венецианцев, но брешь была пробита.

Выяснилось, что если очень нужно, то новые пути находятся, и нет фатальной геостратегической обреченности. Причем это было достигнуто при смехотворном – с точки зрения последующих веков – техническом оснащении. Испанские и португальские корабли, пробившую брешь в монополии, тянули скорее на рыбацкие фелюги. Сегодня техника изрядно усовершенствовалась, и коммуникации в обход слишком уверенного в себе монополиста – лишь вопрос политической воли и весьма недолгого времени.

Давно ли независимые прибалты были уверены, что без Либавы, Виндавы, Таллина, Клайпеды Россия будет закупорена? И где теперь эти прибалтийские порты? Славное ли существование они влачат? Про украинскую трубу напоминать и вовсе излишне.

Географическая карта – это, кроме всего прочего, еще и карта погибших торговых путей прошлого. Коммуникации сдвинулись, и некогда славные города и земли пришли в глухое запустение.

Батька исходит из того, что Белоруссия всегда, подобно Венеции эпохи транзитного расцвета, будет serenissima, а он всегда будет могущественным минским дожем Лукой. Но геостратегия имеет свойство изменяться (особенно, когда в этом есть насущная нужда) – и тогда звание дожа утрачивает свой блеск.