8 ноября Международный суд ООН (МС ООН) вынес решение о предварительных возражениях России в деле «О применении Конвенции о борьбе с финансированием терроризма и Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (Украина против Российской Федерации)». Большинством голосов Международный суд отклонил все предварительные возражения России и принял дело к рассмотрению по существу.

Напомним, что в январе 2017 года украинские власти подали иск против России в главный судебный орган Организации Объединённых Наций. Название дела ни в коей мере не отражает сути иска. Ссылка на две конвенции связана исключительно с юрисдикционными вопросами. В 1989 году Президиум Верховного Совета СССР снял оговорку к Конвенции о запрещении всех форм расовой дискриминации о непризнании обязательной юрисдикции Международного Суда ООН, после чего нашу страну стало возможно привлекать к международной судебной процедуре без нашего согласия. «Финансирование терроризма» было приплетено сюда Киевом в качестве приёма нечистоплотной пропаганды. Хлёсткое название конвенции – повод обвинить Россию, просто сообщая о данном деле…

С января 2017 года МС ООН рассматривал предварительные возражения России. Была надежда, что российской стороне удастся доказать, что Суд не имеет юрисдикции в данном деле. Однако 8 ноября суд постановил, что юрисдикцией рассматривать указанный спор он обладает.

Делегации России и Украины на объявлении решения 8 ноября 2019 г. в Международном Суде ООН

Решение от 8 ноября ставит ряд серьёзных вопросов о юридической позиции Международного суда ООН.

С одной стороны, МС ООН отверг одно из главных и самых шальных требований Украины, которое сводилось к утверждению о том, что Россия якобы несёт международно-правовую ответственность как «государство-спонсор терроризма» на Украине. Суд был вынужден согласиться с позицией России о том, что Конвенция о борьбе с финансированием терроризма не регулирует ответственность государства, но только ответственность физических лиц.

С другой стороны, Международный суд отклонил все другие возражения России и аргументы, представленные ею как по Конвенции о борьбе с финансированием терроризма, так и по Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

Что касается последней конвенции, государство может передавать спор на рассмотрение Международного Суда (а Суд, соответственно, может принять дело) только в том случае, если государство-истец предварительно обратится в Международный комитет по ликвидации расовой дискриминации. Данный комитет осуществляет надзор за соблюдением этой конвенции и принимает решения в случае каких-либо нарушений. Однако Украина не сделала этого. Нарушение процедуры очевидно, но Суд… изобретает новые измерения грамматического толкования и приходит к выводу, что «это требование было необязательным».

Однако и это не всё. Согласно той же самой Конвенции, на основании которой Украина требовала от МС ООН рассмотреть дело, государство-истец должно исчерпать все внутренних средств защиты. Это – категорическое условие обращения в Суд. Оно также не выполнено…

Обратим внимание: нарушает свои юридические обязанности не только государство-истец, но и Международный суд: Украина не может обращаться в суд без соблюдения установленных правил, но и суд не имеет права принять иск, поданный с нарушениями!

Президент Международного Суда ООН А.Юсуф (Сомали)

В своём несогласном мнении судья Л.А.Скотников обращает внимание на то, что в решении от 8 ноября МС ООН приходит к выводу: «на данном этапе разбирательства рассмотрение Судом предполагаемых противоправных деяний или приемлемости требований, как правило, не оправдано». Это подразумевает, что достоверность фактов не имеет отношения к возражению против юрисдикции Суда и что Суд может принимать даже неправдоподобные (фантастические) требования. В том же самом параграфе Суд заявляет, что его «задача, отраженная в статье 79 Регламента МС ООН, заключается в рассмотрении вопросов права и факта, которые имеют отношение к возражению против его юрисдикции».

Возникает вопрос: как эти два утверждения, появившиеся рядом друг с другом, согласуются?

В решении МС ООН от 8 ноября много и других противоречий. Вот ещё одно. МС ООН был вынужден признать, что финансирование государством актов терроризма не входи в рамки Конвенции о борьбе с финансированием терроризма. Однако тут же заявляет, что она распространяется на физических лиц и… государственных должностных лиц! Однако государство – это не территория, это «абстрактное понятие, которое действует через своих должностных лиц»! Кстати, приведенный вывод Международного Суда ООН прямо противоречит соответствующей позиции Комиссии ООН по международному праву, которая подготовила проект статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния. Этот проект ещё не принят в виде обязательного документа, но позицию государств он отражает. МС ООН сейчас пошёл прямо против этой позиции.

Два года назад, сразу же после подачи иска против России, украинские власти потребовали от суда введения временных мер защиты. В тот момент Суд отклонил данное требование. Точнее, Суд отклонил самые дикие требования украинских властей, вроде предписания прекратить финансирование терроризма и т.п. Аргументы России, прозвучавшие во время слушаний, были более чем убедительны. Российские представители обнажили те цели, которые преследует Украина своим иском. Однако ряд мер защиты Суд всё-таки установил. Так, он заявил, что в отношении Крыма, Россия обязана соблюдать положения Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Данное заявление в устах судей выглядело странным, ибо Россия и без этих указаний заявляла о своей приверженности выполнять положения данной конвенции на всей территории, включая Крым. То же касалось указания России обеспечивать возможности образования на украинском языке. В обоих случаях российский судья в составе МС ООН голосовал за эти распоряжения Суда, несмотря на их, мягко говоря, лукавый характер: судьи сделали вид, что им неведома оголтелая кампания против русского языка (и всего русского!), которая ведётся на Украине… Однако третья «мера защиты», введённая Судом, показала реальное соотношение сил в этом учреждении: «Россия обязана воздержаться от действий по сохранению крымскими татарами своих представительных институтов, включая меджлис». Кстати, против введения этой «меры защиты» проголосовали трое судей.

И с самого начала стало ясно, что иск Украины – это иск объединённого Запада в его гибридной войне против России, что включает юридическую войну, известную в английском языке как lawfare.

И здесь возникает вопрос: каковы реальные причины такого исхода дела и что делать в данной ситуации?

(Окончание следует)

Заглавное фото: объявление решения Международного Суда ООН по делу «Украина против России» 8 ноября 2019 г.