Симптом Джокера

Фильм «Джокер» обратил на себя внимание уже тем, что он вновь вернул не телеэкран почти забытую нами актерскую игру. Нельзя не согласиться с теми, кто называет эту картину персональным моноспектаклем актера Хоакина Феникса. Вопреки законам жанра в фильме мало драматических диалогов и зрелищных поединков. Действие разворачивается вокруг перерождения больной человеческой личности – и Феникс талантливо раскрывает этот процесс мимикой и пластикой, в сопровождении отлично подобранного звукового ряда.

Кто-то наивно полагает, что «Джокер» – это картина о революции. Нет, это кино о кризисе системы. Герой фильма отнюдь не революционер. Он сам говорит об этом, утверждая, что действует вне политики. Великие революционеры – это харизматичные фигуры, которые ведут за собой благодаря воле, организаторским способностям, знаниям. Им хочется подражать. Но наблюдая за Артуром Флеком, мы видим несчастного человека, полного личностных обид и жалости к самому себе. Перед нами американский Раскольников – и мы постоянно слышим о таких джокерах в новостях, когда очередной гражданин самой богатой на свете страны берет в руки автомат, чтобы убить пару десятков своих сограждан.

Собственно, новый фильм как раз и показывает логику событий, которая превращает самых обычных людей в беспощадных, слетевших с катушек киллеров. Причины этого превращения действительно носят социальный характер. Среди них – высокомерие и вседозволенность класса имущих, воплощенного в образе Томаса Уэйна. Рвущийся на пост мэра миллиардер называет протестующих «клоунами» – что весьма созвучно нынешнему эквадорскому правителю Морено, который обозвал участников демонстраций «трутнями». Еще одной причиной трагедии является развал системы общедоступного здравоохранения и социального обеспечения, в результате чего психически больной человек лишается медицинской помощи. А культ оружия и укоренившаяся в обществе привычка к насилию, ведет к тому, что «доброжелатель» вкладывает в руки безумцу боевой пистолет.

У будущего Джокера – неудачливого комика Артура Флека – нет защиты от вызовов со стороны общества, еще более безумного и больного, чем он сам. Он не находит убежища в семье – потому что его сумасшедшая мать тоже стала очередной жертвой системы. Любовь к соседке Софи оказывается иллюзией. Коллеги на работе – вечные соперники и конкуренты, которые стремятся затравить и подсидеть неудачника, а циничные представители медиа хотят «хайпануть» на его болезни ради рейтингов и просмотров.

Создатели картины жестоко издеваются над пресловутым «позитивным восприятием мира», таким типичным для современной буржуазной культуры. Когда-то я уже написал, что радостная улыбка является производственной травмой работников сферы обслуживания. А в фильме «Джокер» смех Артура Флека вызывает у окружающих не веселье, а ужас и отвращение.

По мере развития сюжеты, клоунская маска на лице Флека превращается из нелепого грима в боевую раскраску. Образ лицедея всегда был далеко не безобидным, и в масскульте полно клоунов-злодеев – от Пеннивайза до Рональда Макдональда. Это классический элемент европейской карнавальной культуры – хулящий божественное мироустройство бес, изуродованный бандой «компрачикос» Гуинплен, живущий в рабочих трущобах Гиньоль, раздающий пинки своим коллегам по цеху. Подобно тому, как прекрасное граничит в культурной традиции с безобразным, смешное всегда соприкасается с жутким кошмаром. И привлекательный грим капиталистического общества внезапно становится устрашающим лицом Горгоны Медузы.

В итоге, фильм завершается не революцией, а американским бунтом – бессмысленным и беспощадным. Тысячи Артуров Флеков превращаются в злых клоунов, и идут громить город Готэм-Сити – вымышленный аналог Нью-Йорка вместе с Чикаго. От их рук погибает Томас Уэйн, система балансирует на грани разрушения – однако на смену ей приходит не более справедливое мироустройство, а торжествующее варварство в спайке с государственной диктатурой.

Как результат, финал картины можно трактовать двояко. С одной стороны, он как бы предупреждает, к чему приводит в итоге безумная антисоциальная политика элит. Но, вместе с тем, представляет социальный протест порождением личностных психических патологий, обращаясь к униженным и оскорбленным с весьма отчетливым мессиджем: «не пытайтесь изменить существующий миропорядок, чтобы на смену ему не пришел хаос».

Хотя, не излечив смертельно больное общество, вы никогда не сможете вылечить искалеченного под его давлением человека.

Артем Кирпиченок