Что такое «Кипрский сценарий», он чуть подробнее пояснил 13 октября в интервью радио «Свобода», когда кратко описал все три трека. При этом за прошедшие 6 дней оказалось, что Минский процесс уже списан им со счетов: «Надо честно говорить со своим народом, 5 лет минского процесса не дали результатов. Надо искать другой процесс, если на это готовы наши партнеры западные. Если и это не сработает, тогда наше государство должно определить для себя, какой есть приемлемый путь развития. Может быть кипрский вариант развития, когда государство знает, что оккупант "оттяпал" территорию, но все равно, несмотря на это, находит в себе силы развиваться и двигаться в том направлении, которое мы, большинство нашего народа, выбрали для себя».

Для массы общества такое объяснение может показаться достаточным. Ведь в принципе обывателю известно, что Кипр — разделенная страна. Но международно легитимным государством под названием Республика Кипр считается та часть острова, которую контролирует греческая община. Это государство и входит в ЕС, а вот Турецкая республика Северного Кипра (ТРСК) никем, кроме Турции, не признана.

Всё это, конечно, правда, но не вся. В сознании людей раз государство нелегитимно, значит, надо считать нелегитимным и волеизъявление его жителей, именуя его не иначе, чем «фейковые выборы». Однако в ТРСК имело место одно волеизъявление, абсолютно признанное. Речь идет о референдуме по мирному плану воссоединения острова, который состоялся 24 апреля 2004 года. План, разработанный бывшим генсеком ООН Коффи Аннаном, предполагал преобразование Кипра в двухобщинную федерацию, а фактически конфедерацию. В случае положительного ответа в обеих частях острова республика вступил бы в ЕС в том же году единой страной.

Не буду подробно распространяться об особенностях этого плана. В нашем случае интересней всего особенности волеизъявления, к демократичности которого у так называемого «мирового сообщества» не было никаких претензий. Так, в ТРСК официально находятся турецкие войска, и сейчас там 30-35 тысяч тех, кого, по логике Пристайко, надо бы считать вооруженными оккупантами. Впрочем, и в международных документах, например, в резолюциях ПАСЕ, часто говорят о «турецкой оккупации». Кроме того, в республике, как и у всякого непризнанного государства, есть армия 8-9 тысяч человек, которая, с точки зрения официальной Никозии, должна считаться «незаконными вооруженными формированиями», «протурецкими боевиками» и т.д. То есть вооруженных людей там столько же, сколько Порошенко в 2017-м насчитал в Донбассе «боевиков» и «российских военных». Но населения в ТРСК 300 тысяч — в 12-13 раз меньше, чем в ДНР и ЛНР вместе взятых. Следовательно, уровень милитаризации надо считать зашкаливающим даже по сравнению с Донбассом. Невозможно, чтобы эти вооруженные люди были незаметны в день голосования и тем более в ходе кампании. Однако никто не говорил о референдуме под дулами автоматов.

Еще один аспект аналогии в Донбассе вообще не имеет. Немалая часть жителей турецкого Кипра — это переселенцы с материковой Турции, приехавшие туда после фактического раздела острова в 1974 году. В 2009 году, когда в ТРСК проходили парламентские выборы, турецкая пресса писала, что среди общего числа избирателей непризнанной республики такие переселенцы и их потомки составляют 62%. Думаю, в 2004-м их доля была примерно такой же. Но вопрос о лишении переселенцев права голоса на референдуме не стоял, тем более не было вопроса о подобных мерах в отношении тех, кого в греческом Кипре считают преступниками. Вообще больной для Украины и Донбасса вопрос амнистии в плане Аннана отсутствовал, но предполагаемая государственным устройством судебная система делала невозможной преследование таких людей.

Не собираюсь обсуждать достоинства и недостатки самого мирного плана. Главное для нас — то, что кипрский референдум, несмотря на описанные обстоятельства, спокойно был признан «мировым сообществом» демократичным. И этот факт дает сильнейший аргумент для того, чтобы отвергать претензии Киева к условиям проведения выборов в Донбассе.

Референдум действительно проходил в условиях состязательности. Президент ТРСК, бессменный (на тот момент) лидер турецких киприотов Рауф Денкташ призывал ответить «нет». А премьер Мехмед Али Талат выступал за воссоединение острова. Эту точку зрения поддерживал и лидер Турции Реджеп Тайип Эрдоган (тогда премьер-министр), который надеялся так улучшить отношения с Евросоюзом, куда он в тот момент стремился интегрировать страну. Однако тот факт, что 65% турецких киприотов при явке в 87% проголосовали за воссоединение страны, не считают связанным с давлением Анкары и присутствием турецкой армии.

В итоге план Аннана все равно провалился, ибо его поддержали меньше четверти также очень активно голосовавших греческих киприотов. Но позиция турецкой общины была вознаграждена. В принятой 29 апреля 2004 года резолюции №1376 Парламентская Ассамблея Совета Европы турецкой общине предоставила представительство в этой организации. Избранные парламентом непризнанной республики член ПАСЕ и его заместитель формально считаются членами делегации Кипра. А признание за турецкими киприотами такого представительства означает, что ПАСЕ признает и легитимность выборов в этот парламент, которые так же, как и референдум, проходят в присутствии турецкой армии и с участием переселенцев из материковой Турции.

Только считаются эти делегаты представителями не отдельного государства, а турецкой общины Кипра. Точно так же как легитимных представителей общины рассматривают в мире и руководителей ТРСК. Тогда как власти ЛДНР в международных документах именуются «руководством вооруженных формирований» или «силами, осуществляющими фактический контроль» (терминология из отчетов СММ).

А теперь о правах рядовых жителей ТРСК. Фактически все они имеют турецкие паспорта и при желании спокойно ездят с этими паспортами в Европу, где никто не выясняет, а где же проживает обладатель этого документа. Правда, в Республику Кипр приехать с таким документом нельзя. Но с идентификационной картой непризнанного государства, то есть внутренним паспортом, оформленным в виде пластиковой карты, житель ТРСК без всякой визы свободно пересекает границу международно признанного Кипра, тогда как на Украину нельзя въехать по паспорту ЛДНР.

К тому же в 2003 году Кипр под давлением Евросоюза облегчил и въезд иностранцев, проживающих в ТРСК. Так, супруги турецких киприотов могут въезжать туда без визы, даже если со страной их гражданства у Кипра визовый режим. То есть Никозия не просто признала выданные непризнанной республикой свидетельства о браке, а уравняла эти документы с паспортами, дающими право на безвизовый въезд.

Кстати, турки-киприоты имеют право на кипрское гражданство и могут оформить его на основании документов, подтверждающих, что они не являются переселенцами из Турции. Этим правом они пользуются не только для того, чтобы беспрепятственно ездить по ЕС. В голосовании по выборам в Европарламент в этом году участвовали 5600 избирателей из ТРСК (2,2% от общего числа проголосовавших киприотов), специально пересекших для этого демаркационную линию.

Таким образом, жители республик Донбасса могут пока только мечтать о таких правах на Украине и в мире, какими обладают жители Северного Кипра. Но, несомненно, Пристайко имеет в виду совсем не это, когда говорит о «кипрском варианте».