Давайте попробуем ещё раз. С азов, с базовых философских основ.
Чтобы понимать исторические, социальные и политические процессы, нужно владеть двумя видами логики – диалектической и категорической.
В чём заключается базовый принцип диалектики вообще, и диалектики материализма в частности? В единстве и борьбе противоположностей.
Есть тезис, есть контртезис, их борьба порождает синтез.
Синтез старых тезисов и контртезисов порождает новый тезис. Из него рождается его отрицание – новый контртезис. Цикл повторяется на новом уровне (с новыми участниками).
Этот бесконечный процесс и называется жизнь.
Некоторые противоречия не решаются в борьбе, а снимаются выходом на более высокий категорический уровень. Где их ждут свои, более высокие противоречия.
А категорическая логика, если упрощённо, заключается в том, что есть разные уровни рассмотрения ситуации – в том числе микроуровень (микрокосм) и макроуровень (макрокосм).
Попробую показать это на примере.
Возьмём древнюю демократию Греции. Основное противоречие того времени – это противостояние между воинским сословием свободных граждан (рабовладельцев) и рабами (илотами).
Нужно подчеркнуть, что в большинстве случаев рабы и рабовладельцы были из разных племён/городов/регионов/культур.
Но одновременно с этим на более высоком категорическом уровне шло противостояние между эллинистической (ориентированной на личностей/героев) и персидской (деспотической) цивилизациями.
А на более низком категорическом уровне в то же время происходила борьба за власть между отдельными личностями и группировками внутри правящего класса рабовладельцев.
Затем рабовладельческую систему «государства-1» наследовали римляне. А когда она пришла в упадок, то вызванный борьбой синтез породил новую систему, которая со временем сформировалась в то, что мы сегодня знаем как феодализм.
То есть «государство-2». Принципиально отличное от «государства-1».
В феодализме главным противоречием был конфликт между феодалами и зависимыми крестьянами.
Причём конфликт был не только в имущественном расслоении, но и (по Гизо) зачастую подкреплялся этническими и лингвистическими различиями. Например, и во Франции, и в Британии правили захватчики-норманны (причём родственные между собой), угнетавшие «коренные» народы. И длительное время даже говорившие на своём языке.
В Китае, кстати, была почти аналогичная картина, когда китайским народом длительное время правили то могнолы, то манчжуры.
В Японии такая же ситуация – сословие самураев состояло из «ниппон», которые захватили и поработили айнов. И они до сих пор, несмотря на длительную ассимиляцию, отличаются фенотипически – чертами лица и даже ростом.
Собственно, теория классовой борьбы и разрабатывалась изначально французскими социологами и политологами, как теория борьбы между разными _народами_: поработителями и порабощёнными. В которой сословное разделение было важным, но не определяющим фактором.
Именно поэтому интернационализм (равенство разных народов и культур) и является важной и неразрывной частью любой по-настоящему левой идеологии – потому что национальное угнетение является частью (или зачастую даже сутью) классового.
Опять же, на более высоком категорическом уровне происходило противостояние разных стран с различными управленческими и экономическими системами (например, морских против сухопутных, или производящих против торговых).
А на более низком категорическом уровне феодал и крестьянин являлись частями единой системы, в которой каждая из составляющих не могла существовать сама по себе. Крестьяне снабжали феодалов всем необходимым, а те, в свою очередь, защищали крестьян от набегов соседей, бандитов, иноверцев и так далее, а также выполняли управленческие и регуляторные функции.
Дворянство стало сходить на нет тогда, когда перестало выполнять общественно-полезные функции (в России, к примеру, получило возможность не служить).
Происходило постепенное развитие технологий производства и изменение способов организации производства (к примеру, переход от индивидуально-кустарного производства к мануфактурам и артелям).
Возникло и оформилось новое противостояние – между феодалами (дворянами, аристократией) и городскими жителями (буржуазией). В конце концов это породило буржуазную (капиталистическую) революцию и организацию «государства-3».
В рамках которой на нижнем категорическом уровне идёт противостояние между отдельными капиталистами и корпорациями, а на верхнем категорическом уровне идёт противостояние между империями (как высшими формами капиталистической организации).
Вот до этого момента у большинства вообще никаких возражений нет. Разногласия начинаются дальше.
Вроде бы логично, что противоречия в рамках «государства-3» между капиталистами (буржуазией) и рабочими (условным пролетариатом) должны породить новый синтез и переход к «государство-4», новой форме общественно-экономических отношений.
Однако сторонники «свободного рынка» свято верят, что, единожды возникнув, капитализм всегда останется неизменным. Они даже некоторое время выдвинули ничем не обоснованную теорию о «конце истории». Правда, почти сразу же оказалось, что ничего подобного не произошло, и история не закончилась (какая неожиданность!).
С другой стороны, «ортодоксальные» марксисты также свято верят, что синтез после «государства-3» породит некую новую гармоничную форму общественного устройства, в которой не будет никаких противоречий – «коммунизм».
Хотя отсутствие противоречий – это отсутствие жизни, это смерть. А в жизни без противоречий не бывает.
Я вообще не понимаю (и честно в этом признаюсь), почему классики сделали вывод, что впереди нас ждёт общество без противоречий и без государства. Вот нет для такого вывода никаких оснований.
Логично предположить, что новый синтез породит и новые противоречия. Что и случилось, когда возникло первое в мире «государство-4» – СССР.
Как это всегда бывает при формировании новой диалектической пары, возник новый класс – номенклатура (наличие которого «ортодоксы» тщательно, на грани истерики, отрицают).
Который осознал свои классовые интересы, но не понял, как ему с ними оперировать (потому что оперировал слишком догматическим понятийным аппаратом), как всё должно работать. И поэтому с какого-то момента предпочёл вернуться в предыдущую формацию, возвратив «государство-3», капитализм.
Но такая реакция (откат), хотя и практически неизбежна, но всегда носит временную форму.
И сейчас мы видим, что
- капитализм (государства-3) пришёл к очередному кризису, или даже суперкризису;
- самым успешным на планете становится «государство-4» – Китай – где правит номенклатура.
Это и есть переход к новой формации. И нет, это не коммунизм – это социализм.
А что такое «коммунизм», и как его построить – я не знаю. И никто не знает. Иначе хоть где-то уже построили бы. Или хотя бы описали бы.
Но примеров ни правдоподобного (работоспособного) теоретического описания, ни тем более практического воплощения «коммунизма» мне неизвестно.
А что такое «социум без государства» – это вообще никому не известно. Обычно теоретизирование на эту тему сводится к нежизнеспособным конструктам а-ля «волки сыты и овцы целы», что прекрасно показал Александр Тарасов в своей «Матери беспорядка».
Любой анархист всегда сразу сливается на вопросе «кто будет ловить уголовников и маньяков?».
Поэтому извините, что я не разделяю утопических фантазий вроде бы формально взрослых людей, которые по-прежнему продолжают верить в фэнтези с розовыми единорогами, кушающими радугу и какающими бабочками.
После перехода к новой формации, к «государство-4», противоречия в обществе не будут полностью ликвидированы, они просто примут новую форму.
Более того, я не верю ни в какие «концы истории» и не воспринимаю теорий, вещающих о конце развития. Эсхатологическая экзальтация, равно как и «вечный рай на земле» – это очень глупо.
Ожидания и рассуждения о построении общества, где все противоречия будут сняты, противоречит диалетике материализма и противоречат историческому материализму.
Даже становящееся сейчас «государство-4» со временем породит свой контртезис, борьба между ними породит синтез, и это когда-нибудь приведёт к созданию «государства-5». И так далее.
Мы не можем построить общество, где не будет конфликтов, мы можем попытаться продумать механизмы минимизации вреда и разрушений от этих конфликтов, перевести их разрешение в мягкую и гуманную форму.
Я не понимаю, кому и почему не нравится формула «максимально возможное благо для максимально возможного количества людей». Именно к этому мы должны стремиться, а не к сферическим коням в вакууме.
Опубликовано https://news-front.info/2019/0...