The Hill: демонтаж коммунистического проекта Китая начался

Как показывает история, продолжительность жизни крупной коммунистической державы составляет около 70 лет, даже при самых благоприятных обстоятельствах, т.е. когда диктатура получает все возможные стратегические преимущества благодаря спорадической западной наивности, робости и других факторов.

Максим Исаев, 31 августа 2019, 07:03 — REGNUMГеополитические тектонические плиты пришли в движение, начался неизбежный демонтаж коммунистической империи Китая, пишет Джозеф Боско в статье для издания The Hill.

Как показывает история, продолжительность жизни крупной коммунистической державы составляет около 70 лет, даже при самых благоприятных обстоятельствах, т. е. когда диктатура получает все возможные стратегические преимущества благодаря спорадической западной наивности, робости и других факторов.

С этим столкнулся Советский Союз после окончания Второй мировой войны, когда союзные государства отдали половину европейского континента на милость Москвы, расширив и продлив коммунистическую власть над миром на 40 лет.

Теперь Китайская Народная Республика, также получившая отсрочку в 40 лет из-за ошибочной политики Запада, как до, так и после событий на площади Тяньаньмэнь, наконец, приближается к финишной черте. Президент США Дональд Трамп и Гонконг приближают гибель КНР.

Ещё будучи кандидатом в президенты США, а затем став президентом, Трамп дал ясно понять, что он намерен полностью отказаться от старых правил игры и занять свежую, более напористую позицию по отношению к внутренними и международным проблемам.

Это стало особенно очевидным, когда он принялся за решение двух международных вопросов, преследовавших его предшественников на протяжении десятилетий. Первым из них стала непосредственная угроза безопасности со стороны Северной Кореи, а вторым — непосредственная экономическая угроза со стороны Китая, а также его растущая агрессия.

После того, как Трамп подготовил почву для переговоров с Северной Кореей с помощью кампании «максимального давления», американский президент установил личные отношения с северокорейским лидером Ким Чен Ыном. Эта комбинация, казалось, открыла перед ним перспективу прорыва в сфере денуклеаризации. Однако затем вмешался председатель КНР Си Цзиньпин и укрепил положение Пхеньяна. Теперь Трамп должен решить, что ему делать дальше: вернуться к кампании «максимального давления» или сначала наказать Цзиньпина за то, что тот смешал все карты.

Что касается Китая, то Трамп уже увеличил торговые пошлины в отношении китайского импорта и подтвердил решимость Вашингтона сдерживать действия КНР в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе. Он пока ещё не разыграл карту «прав человека» против коммунистического режима, несмотря на многочисленные возможности, связанные с преследованием уйгурского народа и кризисом в Гонконге.

Но торговая война сама по себе представляет существенную угрозу для Пекина. Эскалация торгового конфликта поставила Цзиньпина перед дилеммой. Если он и дальше будет играть в азартные игры, издержки для китайской экономики продолжат расти в момент, когда его правительство готовится отпраздновать 70-летие КНР.

Если Пекин выполнит обещания по реформированию своей экономической практики и будет вести себя как нормальный глобальный торговый партнёр, он лишится всех несправедливых преимуществ, которыми он пользовался на протяжении десятилетий. Тогда у Цзиньпина окажется недостаточно инвестиций для поддержки массовых внутренних репрессий или агрессивных внешнеполитических приключений, а также придётся пересмотреть амбициозные планы по поводу «Китайской мечты».

С аналогичным выбором из нескольких в равной степени невыгодных вариантов Пекин также столкнулся на фоне многомесячных гражданских протестов в Гонконге, спровоцированных отказом Коммунистической партии Китая от обещаний, данных мировому сообществу.

Китайско-британская совместная декларация 1984 года в отношении Гонконга, в которой был провозглашен принцип «одна страна, две системы», скоро и так канула бы в Лету, поскольку она гарантировала жителям Гонконга обеспечение политических прав и прав человека в течение всего лишь 50 лет. Но Пекин решил, что больше не может просто ждать, пока его тоталитарная система поглотит Гонконг. Ранее он начал постепенную кампанию по удушению политической автономии города-государства, сначала разрушив основы всеобщего избирательного права и самоуправления, а совсем недавно, попытался подорвать независимость судебной системы посредством закона о выдаче жителей Гонконга материковому Китаю, что в свою очередь вызвало недавние протесты.

Китай, очевидно, опасается, что демократическая модель Гонконга и Тайваня заразит остальную часть его населения, включая такие покорённые регионы, как Тибет и Синьцзян. Китай установил информационную блокаду именно для того, чтобы граждане КНР не знали о том, что «лучший путь» для них тоже вполне возможен.

Внешнее экономическое давление со стороны Трампа и центробежные силы, исходящие от репрессированного населения, пересеклись между собой. В какой-то момент Цзиньпин и/или его коллеги, или их преемники, столкнуться с внутренними противоречиями всей коммунистической системы Китая. Им придётся решать, или они нападают на внешних врагов и тех, кто находится внутри, что может привести к пожару, который уничтожит все их достижения за последние 30 лет, включая саму Коммунистическую партию Китая, или они найдут общий язык с внешним миром, обеспечив себя мягкую посадку.

В этот момент китайские лидеры могут прийти к выводу, что восстановление Китайской империи, обладающей коммунистическими характеристикам, в конечном счёте является несостоятельным и что бремя удерживания её целостности слишком велико. Демократическая система может оказаться более привлекательной и работоспособной для основной части китайской нации, а также для отдельных и независимых образований, таких как Гонконг, Тайвань, Синьцзян-Уйгурский автономный район, Внутренняя Монголия и Тибет. Эти свободные народы могли бы самостоятельно определить своё будущее.

Это могло бы стать «Китайская мечтой», которую приветствовали бы 1,4 млрд человек, находящихся в настоящее время под властью Пекина.