Немного о достаточно приметном изменении протестных лозунгов в Гонконге

Немного о достаточно приметном изменении протестных лозунгов в Гонконге — а следовательно о высокой вероятности такой же трансформации в Москве.

Протесты на протяжении примерно двух с лишним месяцев использовали всё возрастающий список требований — стартовав с требования об отмене «закона об экстрадиции» и завершив списком из пяти пунктов, включающим в себя отставку мэра и прощение-освобождение всех задержанных за преступления «активистов».

Честно говоря даже стартовый постулат уже сам по себе идиотский, потому что не принятый закон нельзя отменить. Что уж говорить про последующие, заведомо невыполнимые, типа «освободить от наказания всех активистов», если на момент их выдвижения часть «активистов» уже сидит?

Выдвижение заведомо невозможных для исполнения требований — один из стандартных приёмов для начала «долгоиграющих» протестов. Такие требования обычно подаются эмоционально-навзрыдно, дабы полностью выключить мозг и рассудок, со всхлипыванием, воздеванием очей к небу, подвыванием и притопыванием ногой. Методика древняя — ещё в древние года (где-то 2012-й, но учитывая бег времени в политике — уже древность), на фейсбуке, во время эпопеи с Pussy Riot, я заходил в комментарии к либеральным учёткам и под любой обсуждаемой новостью писал «Ну да, а святые девочки сидят«. По опыту, эта щепотка дрожжей переводила любой осмысленый разговор и обсуждение в эмоциональное брожение, за которым было здорово наблюдать после в пропиленное в двери отверстие в форме сердечка.

Но есть одно «но» — даже учитывая работоспособность схемы вида «давайте выдвинем в требованиях «Пусть Путин встанет на колени перед всеми собаками, убитыми догхантерами», мы же экологи, ну а кто против — тот просто хочет всех пушистых щенков поубивать, не время сейчас думать и комментировать, не время обсуждать и задавать вопросы, пушистиков убивают, ТБМки вы бессердечные, а ну-ка всхлипывайте с нами«, бесконечно продолжаться эта схема не может.

Рано или поздно даже самый упоротый последователь, даже находящийся в состоянии постоянной инициированной снаружи ажитации, когда рядом постоянно кто-то его подначивает «давайте-ка попрыгаем в ритм, скандируя кричалку«, устанет и всё ж передохнёт, оглядится по сторонам и поймёт, что происходит полная ТБМта. Сколько бы его ни кормили байками «какой ты крутой да удалой, да как власть тебя боится, да как ты постоянно побеждаешь» — реальность придёт к нему и задаст вопросы вида «с работы увольняют» или «родители из дома грозятся выгнать».

Так вот, в это время нужно как-то менять цели. Но делать это так, чтобы минимизировать простые вопросы вида:

— Мы же за другое изначально выходили

— А что случилось с предыдущими целями, все они успешно достигнуты, мы же ведь победители по жизни, а власть постоянно нам проигрывает?

и подобные.

В данный момент в Гонконге идёт сдвиг целей протеста в сторону «мы против полицейского насилия». Предыдущие цели заминаются, потому что ну очевидно, что тухляк — мэр никуда не уйдёт, обвинения с участников протестов, взятых с поличным, никто не снимет.

А полицейское насилие — штука простая в плане имитации и удобная в плане раскрутки. Вначале действиями со стороны протестующих провоцируется ответка со стороны полиции — а потом Правильные СМИ показывают это так, что «полиция просто так напала на простых детей«. Чем больше инцидентов — тем лучше; всё смонтируют и подадут лучшим образом. Ну а если что-то случайно не вписывается в канву — например кадры «протестующие арматурой бьют полицейского» — то всё можно объяснить очень просто — «иэто не настоящие протестующие, а агенты полиции, переодетые протестующими«. Почему тогда другие протестующие, априори мирные, этих «протестующих» не останавливают и не мешают им, а поддерживают? Хм, неудобный вопрос, всегда остаётся без ответа.

Цикл событий, в итоге, выглядит так.

1. Собираемся на санкционированный митинг — скажем, к 3 часам дня. На нём ходим и скандируем лозунги, рассказываем о том, как нас убивают и избивают ни за что, делаем картинку «просто дети просто вышли за мир«. Бойцы в это время дома или в составе митинга лениво бродят туда-сюда.

2. Официально митинг заканчивается в 6, после люди начинают группами расходиться в разные стороны. Одна из групп подходит, допустим, к мэрии.

3. Участники группы потихоньку переодеваются, кучками отбегая в переулки и общественные туалеты, появляются наколенники-налокотники, шлемы и маски, металлические палки и рогатки со стальными шариками.

4. К часам 9 начинаются откровенно противоправные действия — например бросание камней в окна и перегораживание дорог. Полиция сообщает — расходитесь или будем разгонять. «Ага, они нас испугались!» — начинает тиражироваться собравшимися бредовый тезис. Бредовый — потому что это не «испугались», а «среагировали на преступление стандартным для полиции способом».

5. Дальше начинаются столкновения — камеры фиксируют нужные моменты, после чего всю ночь идут вбросы «Вот смотрите девочка лежит — беременная, забили менты ногами до смерти, только что умерла в больнице за нашу и вашу свободу«. Вбросы идут плотно, продвигает их ботсеть, откровенно фейковые картинки получают за минуту тысячи лайков и репостов, а через полчаса, когда ботсеть выключается — по лайку за три минуты.

6. Следующий день проходит под лозунгами «не забудем, не простим«. Телеканалы смачно рисуют картинку — вот мирный митинг (снято днём, один состав протестующих), вот полицейское насилие (снято ночью, другой состав протестующих).

7. Волна вбросов и в чатиках от «простых анонимных ботов», и со стороны крупных проамериканских СМИ преследует единственную цель — накрутку эмоций у рядового сопереживающего читателя, накрутку до уровня, когда мозги выключаются напрочь. Когда ты ему показываешь «смотри, твоя фотография про то, как китайские войска входят в Гонконг — это кадр с видеоролика от 2016 года, вот ссылка на ютуб» — а он «да какой смысл кликать по ссылке, если китайские войска входят в Гонконг, я тебе фотку недавно скидывал«. Как только человека удаётся переключить в это состояние — он будет бесплатно лайкать-репостить, продвигая и вовлекая других, то, что укажут, и дико радоваться от этого. Не шутка — он будет горд тем, что бесплатно выполняет поручения других людей.

8. Плавный переход к пункту 1 — притом планировать «куда выходить» и «ко скольки», а также «что брать» и «что скандировать» будут специальные люди. Для имитации же «народной демократии» в протестных чатиках будет проводиться голосование — примерно такое: «Завтра садимся вот с этими плакатами вот у этой станции метро, если задают такие вопросы — отвечаем вот это, сидим до стольки-то. Голосуем в форме ниже — выходим к выходу B2 или к выходу B3?«. Это то, что потом называется «мы все вопросы решаем голосованием». Правда почему-то ни разу не было голосования про «какие лозунги выдвигаем» и никто не обсуждает «а откуда берутся напечатанные в объёмах «обклеить полсотни подземных переходов в городе» плакаты и листовки». Видимо, оно как-то само.

9. Что очень важно — до кучи надо всячески заминать судьбы задержанных, подчёркивая «мы своих не сдаём, у них будут лучшие адвокаты, да им ничего не будет» — чтобы новые лохи верили, что они пойдут, поучаствуют в крутой тусовке, получат адреналин и драйв, а им за это ничего не будет. Реальность, состоящую в том, что солидной доле задержанных светят реальные сроки — заминают. Этой теме также очень помогает довирание количества участников — вида «Ну и что что задержали даже 30 человек — вышли-то миллионы, задержали крохотную долю, да и тех лохов, кто попался — а ты-то умненький да хитренький, ты не лох, ты ж не попадёшься«. Реальность, состоящую в «вокруг мэрии было несколько тысяч человек, задержали сразу почти сотню, и продолжают задерживать после, опознавая по камерам и мобильникам» — что уже совсем другое соотношение — заминают.

Такая схема, с акцентом на «police brutality», идеально маскирует ключевое — что стартовые цели протеста или откровенно протухли в плане времени, или уже никак не могут быть достигнуты по различным причинам. Идеальный финал — это полное забвение стартовой причины и переключение протеста на Портосовское «я дерусь, потому что я дерусь«. «Власть плохая, с ней просто надо драться, для этого надо самостоятельно закупать экипировку, выполнять распоряжения невидимых руководителей в чатике, а-ля задания в квесте, и в этом и состоит моя личная свобода и полное отсутствие насилия. Иду куда скажут, буду бить полицию, потому что свободный и против насилия«.

Бред? Ну бред, зато работает. Схемы, держащиеся на вере и индуцированном психозе, когда человек постоянно на накале эмоций, который [накал] обеспечивается подпиткой любыми фейками вида «вот картинка как полицейский пьёт кровь из горла школьницы, ну что, ссыкло, и теперь не выйдешь к 19:30 куда все нормальные люди-то выйдут?!!!!!«, рабочие — потому что они нацелены на аудиторию тупых и эмоциональных недоперемальчиков. Которые, обезумев от эмоциональной накрутки, пополам с жалостью к себе и ненавистью-завистью к другим, не смогут не вступить в эту игру. И чтобы с этими схемами что-то сделать — надо решать множество сложных вопросов, но для начала — любым способом ссаживать этих людей с наркотической иглы ажитации, ухания и охания под треск прокручивающегося колёсика мышки, выпученных глаз и дрожащей под столом ноги, на получение гормонов удовольствия другими способами — например сменой «счастья сопричастности к движухе» на удовольствие от личного завершения начатых дел.

Но это трудно.

Поэтому ждите вышеупомянутый цикл в Москве — потому что очевидно, что на теме «недопуск некоторых кандидатов в локальный мини-парламент одного из городов» долго не проскакать, судя по индейской поговорке про мёртвую лошадь. А картинка про «какой смысл обсуждать что-то с государством, где постоянно на площадях просто так избивают детей» уж больно востребованная в Нормальных-то Странах. 

Источник