Последняя французская революция пройдет как по Марксу

«ПРОКЛЯТАЯ» РЕФОРМА

Нет ничего счастливее на свете, чем французская демонстрация трудящихся. Это все, чего вам недодали в детстве. Клоуны на ходулях, ряженые в масках, уличные музыканты, серпантин и конфетти под ногами, яркие пятна флагов и плакатов, фейерверки и шутихи, горячие сосиски и дешевое прекрасное вино в пластиковых стаканчиках, «чепуховые» выкрики, треск и пальба, политические кричалки и вопилки. Танцы, уличный флирт и «неподходящие» знакомства. Медь духовых труб и неистовство арабо-французских «рэперов» сквозь громкоговорители. По рукам ходят листовки с чудесными словами «солидарность», «свобода» и «равенство». Ощущение бессмысленной радости, братание с незнакомыми людьми и полная готовность не только идти сражаться за светлое и прекрасное будущее, но даже погибнуть за него где-нибудь на бульваре Осман с красным флагом в руках.

«Праздник непослушания» властям длится во Франции уже с мая. Демонстрации, акции протеста, забастовки рабочих, транспортников, врачей, учителей, студентов, журналистов, предпринимателей. В Дни единых действий профсоюзы выводят на улицы до трех миллионов человек. Страна ежедневно теряет от «простоя» от 200 до 400 миллионов евро. Официально не работают все 12 нефтеперерабатывающих заводов, а хранилища с горючим блокируют стачечники. Четверть бензоколонок закрыты по «техническим причинам» - просто нет бензина, и Франция теперь активно «качает» нефтепродукты из Италии и Германии.

Что же случилось? Виной всему «проклятая» пенсионная реформа, предлагающая повышение пенсионного возраста для французов с 60 до 62 лет и увеличение обязательного трудового стажа с 40 до 41,5 года. Подобная реформа затронет не только Францию, но и практически все страны Евросоюза: Германия повышает пенсионный возраст с 65 до 67 лет, Великобритания - до 65 для обоих полов, Голландия и Испания также поднимают пенсионную планку на два года. Борьба со «стариками» ведется уже в глобальном мировом масштабе, строго в соответствии с установками Международного валютного фонда. Одной из главных причин будущего спада экономики специалисты считают «дедо-бум».

«АНТИСТАРИКОВСКАЯ» ВОЙНА

Современная распределительная система пенсионного обеспечения была придумана еще в конце XIX века великим германским канцлером Отто фон Бисмарком. Суть ее проста и гениальна: молодые люди работают как черти, исправно платят пенсионные отчисления, рожают пятерых-шестерых детишек, выходят на пенсию и очень быстро умирают. Выплачивая пенсии старикам из денег, заработанных молодежью, государство не только не было в убытке, но даже получало неплохие прибыли. Долгожители тогда были редкостью, пенициллин еще не изобрели, болезни и эпидемии косили стариков уже в «цветущем» 60-летнем возрасте, дети взрослели быстро и рано трудоустраивались, молодой рабочей силы хватало с избытком, а медицинские и социальные льготы считались фантазией марксистов.

Система неплохо работала до конца XX века, но уже в начале XXI развитые европейские страны столкнулись с серьезным демографическим кризисом (если на одного пенсионера прежде приходилось трое работающих, то уже к 2025 году соотношение будет 1:1) и глобальным «старением» населения. Никто не желает умирать. Старики «бесцеремонно» (с точки зрения правительств) цепляются за жизнь, требуют достойного образа жизни и дорогого медицинского обслуживания. В этом году на пенсию выходят первые представители послевоенного поколения «беби-бумеров» (годы рождения 1946 - 1960), кормить которых должны «нерожденные» дети поколения хиппи («дети цветов» пропагандировали занятия любовью, но отнюдь не производство потомства).

«Мы сейчас, в 2010-м, должны платить за демографический спад эпохи семидесятых, - говорит аналитик Центра стратегических исследований Жан-Ив Камю. - В то время был экономический кризис, люди массово переезжали из деревень в города, не верили в будущее и мало рожали. Большинство французов в душе понимают, что придется платить за ту плохую демографию, за экономический кризис, за увеличение продолжительности жизни, за конкурентоспособность страны в условиях глобализации, но они ни на йоту не желают отказываться от своих привилегий. Пусть все будет так, как 20 лет назад! Мир изменился, а французы - нет. Нам все время твердят, что вот, мол, немцы, японцы и американцы работают, а французы бездельничают, каждый день мы слышим, что у американцев всего две недели отпуска в году, а у японцев одна - и вкалывают они 60 часов в неделю, а французы только 35. Но каждый раз, когда правительство пытается что-то изменить, поднимаются левые и профсоюзы. Глядя холодным взглядом, мы понимаем: если мы хотим иметь молодых людей, чтобы кормить стариков, надо широко открывать двери для иммигрантов. «А как же французская идентичность?» - тут же кричат правые. Во Франции нет интеллектуального консервативного патриотического движения, как у вас в России. Русские интеллектуалы размышляют о роли России в мире и идее государственности, французские - о правах индивидуальности, живущей в борьбе с этим самым государством».

«Все просто: если вы хотите сделать реформы во Франции, то знайте - это в принципе невозможно, - говорит политолог Лоран Хубер. - Реформировать Францию можно только революционным путем. Мы, французы, эгоисты. Здесь бесполезно взывать к чувству общего интереса. Казалось бы, все очевидно: люди стали жить дольше и меньше делать детей, а значит, через десять лет мы не сможем платить пенсии. У нас уже сейчас дыра в пенсионном бюджете 35 миллиардов долларов. И что? Французам плевать на интересы нации, им важны только собственные дела. Нам говорят: эй, ребята, посмотрите, как меняются люди в Швеции, Германии и Швейцарии. Они отказываются от привилегий, они экономят и больше работают. А мы в ответ: да флаг им в руки! То, что хорошо для них, плохо для нас».

ПИРРОВА ПОБЕДА НИКОЛЯ САРКОЗИ?

Мой друг Люсьен - французский граф, настоящий, без подделки, с прелестными инфантильными чертами аристократа-вырожденца, лишенного здоровой примеси крестьянской крови. Половина его предков сложили голову на гильотине. Люсьен, как и большинство французского истеблишмента, крайне чувствителен к вопросам хорошего происхождения и воспитания. Но когда к власти пришел Николя Саркози («парвеню», «венгерско-еврейский выскочка» и «торговец» - так называют Сарко уличные листовки), Люсьен от счастья напился в зюзю. «Он сможет защитить нас от толпы», - совершенно серьезно твердил он. «Нас» - значит богатую элиту, высший класс, олигархов. «Просто у тебя в крови - исторический страх гильотины», - заметила я.

Спустя три года Люсьен все еще поддерживает «своего» президента, однако осуждает его стремление «жить напоказ». «Он переусердствовал с женщинами, - говорит Люсьен. - Французы уважают частную жизнь, но не хотят видеть в журналах фотографии из спальни президента. Впрочем, у Саркози не было выхода. Когда его после выборов бросила жена и немедленно вышла замуж за другого, Саркози не мог остаться в смешной роли рогоносца. Он же мачо! Был дан приказ его окружению: найти новую жену, тоже модель, только красивее, моложе и знаменитее. Она должна была во всем превосходить Сесилию. Но Карла Бруни с ее скандалами и экс-любовниками в качестве первой леди - это чересчур даже для французов. И потом общая страсть этой пары к яхтам и дорогим курортам! Во Франции это моветон».

«Люди, которые сейчас на улицах выступают против пенсионной реформы, выступают прежде всего против Саркози, - говорит аналитик Центра стратегических исследований Жан-Ив Камю. - Он очень противоречивая персона. Раньше все было наоборот. Людям не нравилось, что делает, к примеру, Миттеран, но он им был симпатичен как человек. Саркози твердо уверен, что пенсионная реформа - на благо страны, и ведет себя с французами, как родитель с непослушными детьми. Мол, когда вы вырастете, вы мне еще спасибо скажете. Его лозунг: «Я знаю, что я делаю, и не путайтесь у меня под ногами».

22 октября «маленький Бонапарт» мог праздновать победу: сенат одобрил скандальную пенсионную реформу, против которой выступают 70 процентов населения. Франция еще бурлит, но уже ясно: вино «пенсионных» бунтов скоро выдохнется. Зимой не воюют.

Протест по-французски - это всегда шоу: ходули, воздушные шары, жареные сосиски, вино и, конечно, маски президента-реформатора.
Фото: АП

«Драма Саркози в том, что он не понял французского народа, - говорит писатель и философ Марек Халтер. - Он думал, что французы мечтают жить, как американцы, а значит, готовы к реформам. Каждый, мол, хочет больше работать, чтобы иметь большую зарплату. Но, во-первых, французы - католики, а для католиков деньги - что-то некрасивое. Они говорят: последние станут первыми. Это вам не американские протестанты с их этикой успеха и богатства (кстати, первыми банкирами в истории были именно протестанты). Каждый католик мечтает иметь деньги, но не хочет это показать. Что такое европейский миллионер? Потертый пиджачок, видавшие виды джинсы. Здесь олигархи не пройдут. Уже первых шагов Саркози французы совершенно не поняли. Что это за президент, которого видят в шикарных ресторанах с богатыми людьми? Во-вторых, французы - революционный народ и первыми научились работать с гильотиной. Им не нравится диктат. В этом у нас разница с русскими, у которых в истории свистит кнут. Православным нужен батька-патриарх и царь-отец, который скажет: дети мои, я знаю, как лучше. А французам нужен брат. Саркози должен был прийти на телевидение и сказать: «Братья мои! У нас есть проблема. В мире экономический кризис, а у нас нет денег. Я хочу, чтобы каждый из вас имел пенсию, но для этого придется работать на два года больше. Давайте вместе подумаем, что делать». Нужна была дискуссия. А теперь даже дети и студенты, которым еще сорок лет до пенсии, вышли на улицу. Почему? Потому что не любят Саркози».

«Николя Саркози - едва ли не самый непопулярный президент Франции за последние полвека, - говорит журналист Дмитрий де Кошко, потомок русских эмигрантов. - Но ему покровительствуют олигархи. Его сначала считали «проамериканским», однако Обаме он не понравился, что сильно уязвило нашего Сарко. У него «наполеоновский» комплекс маленького человека. Но его растущая непопулярность вовсе не означает, что его не переизберут. Это не он будет решать, идти ли ему на следующие выборы. Решать будут магнаты печати».

МАРКС СНОВА В МОДЕ

Маленькая энергичная студентка Анна-Мария держит в руках плакат: «В 20 лет студент, в 25 - безработный, в 67 - нищий!» Свое участие в демонстрации против пенсионной реформы девушка объясняет вполне логично: «Чем выше пенсионная планка, тем позже будут брать на работу молодых. У нас и так вся молодежь сидит на временных контрактах. Получить хорошо оплачиваемую постоянную работу во Франции до 30 лет нереально. И еще. Как будущий экономист я понимаю необходимость реформы, но есть и моральный вопрос защиты стариков». «Мораль и экономика? - скептически говорю я. - Вы заблудились в понятиях». - «Отнюдь нет. Мораль - это общественный фонд, накопленный веками. Без «моральной» экономики мы получим социальный взрыв, а я не хочу крови».

Высокий темпераментный Сильва, захлебываясь от негодования, с пузырями на губах объясняет мне суть дела: «Да нас опять дурят капиталисты! Нам твердят, что люди меньше рожают. Пусть так. Но и детская смертность снизилась в несколько раз. Нам говорят: люди живут дольше, население растет, его трудно прокормить. Чушь! Раньше крестьянин мог обеспечить продуктами себя и еще десяток человек, теперь тот же крестьянин с трактором, современными машинами и удобрениями способен накормить целый район. Вы знаете, что в Европе СЖИГАЮТ продукты, когда не могут продать их по нужной цене? Это же преступление! Рубят оливковые деревья, выливают молоко и даже ПЛАТЯТ фермерам Евросоюза, чтобы они не «перепроизводили» продуктов, - только для того, чтобы удержать высокие цены на продукты.

Вы же русская, вспомните «Капитал» Маркса, его всеобщий закон капиталистического накопления. По мере накопления капитала растет его концентрация и централизация в одних руках и пропасть между богатыми и бедными. Сейчас уже не просто капиталисты, сейчас олигархи-небожители. В погоне за сверхприбылью они будут отбирать любые привилегии, завоеванные в тяжелой классовой борьбе, которую никто не отменял. Она идет каждый день на ваших глазах. Капиталистам нужна масса трудолюбивых бедняков, готовых драться за любую работу. Зачем им высокооплачиваемые пенсионеры с медицинскими страховками, которые будут наслаждаться жизнью на старости лет? Пусть пашут, пока не сдохнут. Идеальный вариант: человек вышел на пенсию и тут же умер. Нам с раннего детства твердят: вы родились, чтобы работать, а не жить».

Забастовщики осадили нефтеперерабатывающие заводы и оставили Париж без топлива. Но Саркози верит, что холодная зима заставит их отступить.

Фото: АП

Спецкор «Комсомолки» Дарья Асламова побывала в охваченном забастовками Париже, чтобы понять, почему французы поголовно - от студентов до стариков - так рьяно восстали против пенсионной реформы своего президента Николя Саркози

Дарья АСЛАМОВА — 03.11.2010

СТАРИКАМ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО

Я заметила его сразу на демонстрации лицеистов. Молодой человек в элегантном, хорошо скроенном пальто покуривал трубочку в сторонке и нехорошо усмехался волчьими белыми зубами. Познакомились. Тома, 27 лет, безупречный английский, окончил в Америке факультет международных финансов, во Франции управляет сетью маленьких ресторанов.

«Уж, конечно, я здесь не для того, чтобы воевать с пенсионной реформой, - заметил он. - Реформа неотвратима, как смерть. С точки зрения глобальной экономики давать деньги старикам - преступная глупость. Зачем? Они все равно умрут. Давать деньги нужно вот этим - злым, молодым, здоровым. (Тома трубочкой указал на толпу беснующихся студентов.) Вы знаете, какая у них будет зарплата, если им удастся найти работу? После вычета всех налогов - 600 евро. Разве можно жить на эти деньги? Мы идем против законов природы, помогая старикам цепляться за жизнь. Человечество и не планировало так долго жить. Молодые это скоро поймут, когда на них непосильным бременем лягут пенсионные налоги, и вознегодуют. Не может зеленое дерево в лесу признать справедливым тяжесть упавшего на него сгнившего стола. Лес надо чистить».

Я вспомнила про свою гипертонию в 41 год и покрепче запахнула пальто от холода. «То, что вы говорите, чудовищно цинично». - «Конечно. Но разумно. Если мы вложим деньги в молодых, они смогут произвести некий избыток, который частично покроет расходы на пенсионеров. Запомните: жизнь должна быть короткой, но приятной, и наслаждаться ею надо в молодости, а не когда у тебя артрит. Ну если вам повезло вырастить благодарных детей и что-то отложить на старость, тогда живите. Но не взывайте к государству. Эпоха социализма кончилась. Мы вновь возвращаемся к дикому капитализму. Весь двадцатый век мы наблюдали движение пролетариата к «Моэту и Шандону» и учили рабочих разбираться в букетах вин и сортах сыра. С этой русской большевистской блажью покончено».

«Да что он знает о жизни, этот болван-молокосос! - взорвался журналист Дмитрий де Кошко, когда я рассказала ему эту историю. - Мне известно, на каких идейных фабриках и в каких коммерческих университетах готовят таких «пропагандистов». Это поклонники школы Чикаго. Их Бог - мамона, рентабельность. Все диктует рынок, а значит, давайте резать стариков, потому что они - балласт. Кто решил, что Бог - это прибыль? Во Франции никогда не было социализма в политическом смысле (собственность всегда была в частных руках), но нам удалось создать благоприятный социальный климат с относительно справедливым, христианским (если хотите) распределением результатов труда. Это было достигнуто в нелегкой классовой борьбе (немодные сейчас слова). Глобализация все поменяла. Капитал растет, концентрируется, переходит государственные границы и требует исключительных прибылей. Сегодня капитал считает, что нужно как можно больше отобрать у трудящихся и покончить с социальными нормами, выработанными двадцатым веком. Ему нужна большая масса голодных людей, и она у них есть - в Бразилии, Китае, Индии. Это просто жадность. Идет атака на средний класс, из которого хотят выжать все до капли. Мы действительно чувствуем, что наши дети будут жить хуже, работать больше и получать меньше. Людей за сорок просят покончить жить самоубийством, чтобы не обременять собой государство. Что нас ждет? Гражданская война. Люди восстают и выходят на улицы, чтобы отстоять культурное, демократическое и социальное устройство общества. Это их последняя битва - сражаться за честь и достоинство, зная, что все погибло, что ты проиграл. «Все потеряно, кроме чести». Или мы, французы, сейчас последние могикане или будем первыми. История рассудит».

«НАС ЖДУТ ВОЙНЫ и РЕВОЛЮЦИИ!»

«Мы должны «передумать» и перестроить наше общество, - говорит писатель и философ Марек Халтер. - Вы правы, когда говорите о крахе так называемого социализма в Европе. Почему это произошло? Маркс говорил: придет день, когда мир станет единым. И вот этот день настал. Границы исчезли. Сейчас невозможно закрыть страну. Как долго еще будут существовать Северная Корея и Иран? Максимум лет десять. Информация облетает земной шар за доли секунды. Капитализм закончил свое триумфальное шествие по миру и окончательно победил. На сегодняшний день мы можем в Китае платить рабочему 10 евро в день, чтобы не платить французу 100. И китаец будет выпускать настоящие французские продукты класса люкс. Я могу производить водку в Англии и составить конкуренцию русским. А еще лучше: я открою предприятие в Бразилии или Индии, где миллионы нищих готовы работать за чашку риса в день, а французы хотят круассан к завтраку и 35-часовую рабочую неделю. А для бразильца иметь любую работу - это уже революция. Зачем капиталисту французские рабочие с их привилегиями, пенсиями, медицинскими страховками и высокими зарплатами? Это же один убыток. Капиталист переведет предприятие в Китай или Марокко. Произошло то, что предсказал Маркс, которого мы плохо читали: капитал станет глобальным, и возникнет бешеная конкуренция на рынке рабочей силы».

«Получается, сама глобализация преступна и порочна?» - «Верно. Мы имеем не просто экономический кризис, а кризис ценностей. У наших детей есть хорошие вопросы, а у их родителей нет красивых ответов, и эти ответы придется искать в мировом масштабе. Помните, Ленин и Троцкий спорили: надо делать революцию в отдельно взятой стране или во всем мире? Теперь уже не время для дискуссий. Ответ на вызовы глобализации должен быть глобальным, мировым.

Отобрать деньги у богатых, как это сделали большевики, и раздать бедным - это глупо. Мне как-то Ротшильд говорил: «Всех моих денег не хватит, чтобы дать хлеб 65 миллионам французов». Можно отобрать деньги, чтобы производить на них богатство, но мы уже видели, чем закончилась национализация у большевиков, - экономическим крахом. И потом: времена французской революции миновали. Можно было послать на гильотину богатую графиню и забрать ее бриллианты. Сейчас богатые куда лучше умеют защищаться. У нас летом был скандал с мадам Бетанкур, владелицей косметической империи «Л’Ореаль». Ее попытались прижать с налогами, но безуспешно. Что сделает мадам Бетанкур, которая ежегодно платит 400 миллионов евро налогов в казну, если от нее потребуют больше денег? Плюнет на все и переведет свою империю в Швейцарию или Сингапур, где ее встретят с распростертыми объятиями, а Франция потеряет 400 миллионов евро в год. Больше нет национальной индустрии. Любое крупное предприятие имеет долевое участие иностранного капитала. Мы столкнулись с универсальным, международным капиталом в эпоху его расцвета. Но трагедия в том, что нет международной власти рабочих, той солидарности, которая была в начале ХХ века. Вы не можете сказать китайцам: эй, ребята, прекратите продавать свой труд за такую низкую цену, потому что вы наносите ущерб вашим братьям-рабочим из Франции или России. Они вас не поймут.

Когда стало ясно тридцать лет назад, куда движется мир, Европа придумала Евросоюз, решив, что поодиночке нам не выжить. Но ЕС - это временный ответ. Мы должны были начать с культурных связей и открытия границ, а начали с общей экономики и крупно попали. Тут мы все - дети Карла Маркса: сначала экономический базис, потом культурная надстройка. Ни французы, ни германцы, ни греки не поняли, почему им хорошо жить вместе. Это прекрасно - иметь общий паспорт и легко пересекать границы, но никому не нравится оплачивать долги Греции или Испании. Если бы Франция была независима, мы бы сделали дешевый франк, а значит, конкурентоспособную продукцию. А теперь европейцы предпочитают покупать американские продукты, потому что доллар дешевле евро.

Во Франции сегодня, как и век назад в России, булыжник - главное оружие революционера.
Фото: АП

Пока мы возимся с Евросоюзом, китайцы под шумок покупают наши знания и технологии и скупают мир, страну за страной по дешевке (они, к примеру, купили Грецию, а вся американская система работает только потому, что миллионы китайцев работают за них). Если бы китайцы решили разрушить Штаты, они могли бы это сделать в один день - все акции в их руках. Но зачем? Это будет не только конец Америки, но и конец Китая. Через 20 лет Китай будет доминировать, поднимутся такие монстры, как Бразилия и Индия. Мы будем иметь класс олигархов и миллиарды бедных, которые опять захотят сделать революцию. Средний класс вымрет. Вспомните, как начинался капитализм. Было страшно тяжело. Люди сотнями умирали на фабриках и в шахтах за нищенскую зарплату. Почитайте Диккенса. В социальном плане мы опять возвращаемся в те беспощадные времена.

Чтобы предотвратить новую мировую революцию, исправить грядущий дисбаланс, нужно научить богатых делиться, как это сделали революционеры ХХ века. Но новые олигархи к этому не готовы. Их ослепляют собственная власть и безграничность их империй. Да и пока нет острой необходимости. Глобализация еще не достигла пика, а социальный кризис - точки взрыва. Люди ведь соглашаются на операцию на сердце только после тяжелого инфаркта. У нас есть еще 20 - 30 лет в запасе, чтобы найти решение. А дальше сложится ситуация, как в начале ХХ века, когда ответ будет страшен и прост: мировая революция или мировая война. Кстати, война тоже отлично регулирует систему. Вы все разрушаете, вам снова нужно строить, а рабочие руки опять в цене, потому что миллионы трупов гниют в земле».

«Вы рисуете страшную картину, господин Халтер, - содрогаюсь я. - И вы всерьез думаете, что можно научить олигархов делиться?» - «Нам придется искать новую справедливость или вспомнить старую. 4000 лет назад еврей Авраам изобрел справедливость. В то время не было общего Бога, а были идолы. Богатый человек мог купить два-три идола в дом, чтобы защитить себя от несчастий и болезней, как мы сейчас в аптеке покупаем антибиотики. А бедный не мог купить даже одного божка. Авраам сказал: это нечестно. Бог един для всех, его нельзя купить или продать. Перед лицом Бога все равны - и богатые, и бедные. Это была фантастическая идея! Универсальная человеческая мечта о правде и справедливости, которая потом воплощалась в разных ипостасях в христианстве, исламе, коммунизме, демократии, либерализме. Всегда приходит новое время, когда человечество разбивает надоевших идолов и ищет единого Бога справедливости для всех».

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

СССР делал капиталистов добрее. Но он рухнул...

Можно сколь угодно обвинять СССР в подавлении свободы внутри страны, но по крайней мере один факт вряд ли кто станет оспаривать. Именно СССР своим примером обеспечил гуманизацию трудовых отношений на Западе. Да так, что они к концу ХХ века стали предметом зависти в самой России. Это и борьба с безработицей, и система пенсий, которая прогнулась под тяжестью разросшегося класса обеспеченных стариков, но пока еще держится, и многое другое. «Призрак коммунизма» сделал свое дело и никем не понятый ушел в прошлое.

Очевидно и другое. Все рассуждения о построении гармоничных отношений в постиндустриальном обществе, куда якобы идет мировая цивилизация, - сказки в пользу бедных, очередной опиум для народа. До тех пор, пока будет оставаться частная собственность на средства производства, всегда останется и конфликт между собственником, как его ни называй, и наемной рабсилой. Тут тоже ничего не изменилось. Изречение Маркса, что нет такого преступления, на которое капиталист ни пошел бы ради 300% прибыли, по-прежнему верно и истинно. А это значит, что в условиях, когда главный сдерживающий противовес исчез (СССР как общество социальной справедливости), маховик ужесточения эксплуатации рабочего класса будет раскручиваться все жестче. Не зря ведь уже и у нас в России «хозяева» стали все чаще заводить разговоры о 60-часовой рабочей неделе (мнения на эту тему на < стр. 3), о большей свободе бизнеса в увольнении работников и т. д.

У нас в России проблема соцзащиты и пенсионного обеспечения на самом деле стоит гораздо острее, чем в той же Франции, Англии или Германии. Мы просто пока этого не осознаем. У них есть работающая система, которая трещит по швам. У нас нет и действующей модели: все попытки создать в России пенсионную систему для рыночной экономики, предпринимавшиеся до сих пор, заканчиваются невнятными результатами. Идут уже разговоры об отказе от обязательной накопительной части пенсии и также - о повышении пенсионного возраста. Да, в ближайшие два года такое решение вряд ли будет принято по политическим соображениям. Накануне больших выборов непопулярных решений никто не принимает. Но после к ним неизбежно придется вернуться, ведь демографический кризис в России никуда не исчез. Он только нарастает...

Мировое цивилизационное ликование по поводу крушения «империи зла» (СССР) для обычного населения самых разных стран все больше становится похожим на радость козла, забравшегося в огород и уничтожающего там все, чем его планировалось кормить долгой зимой. В таких условиях, кроме как на себя и своих детей, похоже, надеяться не на кого.

Александр ГРИШИН