Параллельный мир: насколько далеки от элиты простые смертные?

В Германии не утихают споры о бизнес-элите. Она далека от общества, на людей ей наплевать, говорят одни. Наоборот, бизнес наконец понял, что социальная ответственность в его интересах, утверждают другие. Так кто же прав?

Как бы мы ни относились к этому факту, приходится признать, что гонорары топ-менеджеров в Германии в последние десятилетия растут и все больше отдаляются от зарплат обычных работников. Одновременно в немецких СМИ все чаще мелькает слово "элита", обозначающее тех, кто преуспел в профессии и в жизни.

Критики опасаются, что высшие слои оторвутся от простых смертных, как дом на воздушных шариках в известном мультфильме, а кое-кто считает, что параллельное общество богатых в Германии уже сложилось. Им противостоят оптимисты, указывающие на растущую социальную ответственность бизнеса - мол, те не только кладут деньги себе в карман, но и вносят свою лепту в развитие общества. Лепту, исчисляемую миллионами.

Белая ворона с левыми убеждениями

Профессор социологии Михаэль Хартман из Университета Дармштадта в ученом мире фигура неоднозначная. Да что там говорить - настоящая белая ворона. Дело не в линялой футболке и старых джинсах и даже не в том, что после лекций он гоняет в футбол - таких профессоров в Германии немало, - а вот любовь к Карлу Марксу и подчеркнутая близость с трудовым народом (лучшие друзья профессора, по его признанию, - плотник и жестянщик) - это уже экзотично.

При выбранном образе чудака Михаэль Хартман - один из немногих левых мыслителей, к которым в обществе прислушиваются - по крайней мере, после того как в 2002 году он опубликовал научную работу, в которой камня на камне не оставил от "немецкой мечты". Изучив биографии 6500 юристов, экономистов и инженеров с высшей академической степенью (Dr.), он буквально с калькулятором доказал, что социальные лифты в Германии работают крайне неважно. Сын мойщика посуды не станет топ-менеджером даже если будет отлично учиться - для успеха недостаточно успешно сданных экзаменов, утверждает Михаэль Хартман.

Уверенность в себе и чувство "я из вашего круга", необходимое на собеседовании, на лекциях не выучишь - их прививают в семье, считает он. "Решение о том, взять на топ-позицию того или иного человека, в бизнесе принимают исходя из того, насколько он похож на своих будущих коллег, - говорит профессор Хартман. - Тут действует биологический принцип социальной похожести, ведь только себе подобному можно доверять".

Песочные часы неравенства

По словам социолога-бунтаря, социальная структура немецкого общества представляет собой не пирамиду, а напоминает скорее песочные часы с небольшой верхушкой, к которой тянется тонкий - с волосок - перешеек, по которому представители социальных низов могут подняться наверх.

"У нас появились районы компактного проживания богатеев - южнее Мюнхена, некоторые районы Гамбурга, или - зачем далеко ходить? - соседний Висбаден, где цены на недвижимость для нормального гражданина уже недоступны, - говорит Михаэль Хартман. - Проблема тут в том, что, отделяясь от массы, они одновременно теряют всякое представление о том, как и чем живут обычные люди".

Замкнутая на себя бизнес-элита воспитывает своих детей в частных школах и университетах, где новое поколение учится не только управлять подчиненными, но и, как опасается социолог, воспринимать всех менее обеспеченных и менее успешных в качестве неудачников.

Бизнес готов платить и думать

Точку зрения о том, что общество завтрашнего дня станет кастовой структурой, разделяют далеко не все. Профессор кафедры социального предпринимательства в Университете Люнебурга Маркус Бекман считает, что бизнес будет не раскалывать, а объединять; не отдаляться от общества, а наоборот становиться к нему ближе - через идею корпоративной социальной ответственности.

"Деловые люди готовы делать добровольный вклад в развитие общества, - говорит он, - это в их интересах". Бизнес заинтересован в том, чтобы общество не только нормально функционировало, но и признавало право бизнеса вести дела. Поэтому в таких условиях бизнес не только не может позволить себе отделиться от общества, но и вынужден постоянно держать руку на пульсе общественных проблем, считает 33-летний Маркус Бекман.

Идея корпоративной социальной ответственности пришла в Европу из США около десяти лет назад. "Когда мы задумались о конкретных шагах по ее воплощению, то с удивлением обнаружили, что те меры, которые бизнес в других странах еще только готовится добровольно принять, у нас давно уже закреплены законодательно, - говорит социолог из Люнебурга. - Но мы не собираемся ждать, пока подтянутся другие, мы хотим идти дальше".

Выгодно и морально

Социальное государство, которое защищает социолог-скептик Хартман, появилось не само по себе, считает Маркус Бекман, - механизмы социальной защиты были сперва опробованы бизнесом - в виде добровольно принятых мер (справедливости ради отметим, что дармштадтский социолог сказал бы, что права эти рабочие завоевали сами).

"Медицинская страховка и даже пенсии были впервые введены на фабрике Круппа во второй половине девятнадцатого века, - говорит молодой профессор. - И сейчас, когда государству все сложнее тянуть социальную лямку, деловой мир может взять на себя часть заботы об обществе". Не заменить государство - об этом речь не идет, но стать партнером общества.

Маркус Бекман советует пересмотреть старые стереотипы. "Противоречие между "выгодно" и "морально" отошло в прошлое, - говорит он. - Современный предприниматель успешен именно потому, что осознает свою ответственность". Цепочка ответственности в идеале тянется от контроля поставщика - бизнес следит, чтобы на фабриках в Азии не использовался детский труд, до заботы об окружающей среде - чтобы отходы не сливали в Рейн, и обеспечения оптимальных условий труда - например, строительства детских садов для детей сотрудников.

Двадцать лет ожидания

Интересным образом научный оптимизм (или пессимизм) ученых соотносится с их биографией. Михаэль Хартман уже в 26 лет щеголял высшей академической степенью - для социологии возраст едва ли не рекордный, но карьерный рост его на этом на долгие годы прекратился (как он сам утверждает - из-за его левых взглядов). Более двадцати лет доктор Хартман перебивался должностью младшего научного сотрудника, был безработным, играл на бирже и в футбол - и подружился с жестянщиком и плотником.

Университет Дармштадта пригласил 47-летнего бунтаря на профессорскую должность тогда, когда он уже давно перестал на это надеяться. А уже через три года он превратился едва ли не в главного эксперта по элите и социальному неравенству в Германии.

Дружба с "сыном плотника"

33-летний Маркус Бекман уже является профессором в Университете Люнебурга, куда его пригласили сразу после защиты докторской диссертации - с отличием. Его путь от школы до профессорской кафедры - череда зарубежных стажировок в лучших вузах мира и практик в концернах с именем. Вместо дружбы с плотником - повышенное внимание к словам и делам "сына плотника" - он активно участвует в церковной жизни Германии.

Неизвестно, что сказал бы Михаэль Хартман, проанализировав биографию молодого коллеги, но профессор Бекман - волей-неволей представитель элиты - никак не производит впечатление человека, равнодушного к нуждам общества. Однако и теория о корпоративной социальной ответственности нуждается в подтверждении делами - посмотрим, например, как концерн BP справится с очисткой Мексиканского залива.

Дмитрий Вачедин