Резюме: Теоретическое сравнение Горбачева с Трампом, поможет понять, как контрразведывательное расследование ФБР по своей сути превратилось в уголовное расследование действий предвыборного штаба Трампа (а затем и самого президента), по результатам которого в конечном итоге и был подготовлен доклад Мюллера.

 

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019

Автор «Форин афферс» считает прокурора Мюллера истинным патриотом США, который оказался вынужден копаться в грязи: якобы реальной попытке России «украсть выборы» и подробностях недостойного поведения афериста Трампа в этой ситуации. Автору кажется, что Мюллер спас США: мол, попадись Трамп на крючок «КГБ», он сделал бы с США то же, что Горбачев — с СССР. Но непонятно: если США так хороши, почему там столько ненависти, а Трамп оказался главой государства?

Роберт Мюллер играл в лакросс и учился в Принстоне по специальности «Госуправление». Он окончил университет в 1966 году и вскоре после этого стал добровольцем и был принят в морскую пехоту. За героизм во Вьетнамской войне он был награжден медалью «Бронзовая звезда», а затем учился на юридическом факультете Университета Виргинии. С тех пор он почти полвека занимался частной юридической практикой или работал в правоохранительных органах — в том числе 12 лет на посту директора ФБР. Мюллер является типичным представителем старого истеблишмента белых англо-саксов протестантского вероисповедания.

Дональд Трамп окончил Уортонскую школу бизнеса Университета Пенсильвании в 1968 году. Он сделал так, чтобы его не отправили воевать во Вьетнам, якобы попросив ортопеда выдать ему фиктивную справку о наличии у него пяточных шпор. Трамп добился славы и богатства в частном секторе, начав работать у своего отца в успешной компании недвижимости, которую он перевел из районов на окраине Нью-Йорка в более процветающие, роскошные и связанные с большим риском районы Манхэттена и в столицу казино Атлантик-Сити. Он пробовал свои силы в управлении авиакомпанией и быстро разбогатевшим университетом, после чего, наконец, нашел свое истинное призвание — исполнять роль фантастической версии самого себя в реалити-шоу. Трамп — типичный американец, такой же символ «истинных США», как традиционный американский яблочный пирог.

Эти два человека — «столп общества» и предприниматель-выскочка — столкнулись в мае 2017 года. Именно тогда Министерство юстиции США назначило Мюллера специальным прокурором для расследования (как говорилось в распоряжении, определявшем данное ему поручение и сферу его полномочий) «любых связей и/или взаимодействия между российским правительством и лицами, связанными с предвыборным штабом президента Дональда Трампа», а также «любых фактов, которые были выявлены или могут быть выявлены в результате расследования». За два последующих года Мюллер и его следователи опросили около 500 свидетелей, выдали около 2800 повесток и около 500 ордеров на обыск и арест, предъявили обвинения 34 российским физическим лицам и трем компаниям. Кроме того, они получили признания вины или добились осуждения, в частности, бывшего председателя предвыборного штаба Трампа и бывшего советника Трампа по национальной безопасности.

В марте этого года Мюллер представил в Министерство юстиции 448-страничный доклад в двух томах, отредактированную версию которого несколько недель спустя обнародовал генеральный прокурор Уильям Барр. В первом томе подробно рассматриваются доказательства возможного преступного сговора между предвыборным штабом Трампа и российским правительством. Россия, как говорится в докладе, вмешивалась в американские президентские выборы 2016 года «масштабно и систематически» путем распространения дезинформации в социальных сетях, а также путем кражи и распространения личной электронной переписки высокопоставленных лиц из предвыборного штаба Хиллари Клинтон, оппонента Трампа. Во втором томе рассматриваются доказательства возможного воспрепятствования правосудию со стороны президента в отношении расследования — то есть, возможность нарушения Трампом закона в попытке затруднить Мюллеру поиск истины.

В первом томе сделан более или менее однозначный вывод. «В рамках расследования было установлено, что российское правительство считало, что избрание Трампа президентом будет ему выгодно, и действовало с тем, чтобы добиться этого результата. Было также установлено, что предвыборный штаб рассчитывал, что в плане выборов он извлечет пользу из информации, похищенной и опубликованной благодаря действиям России. Однако расследование не установило, что члены предвыборного штаба Трампа были в сговоре или взаимодействовали с российским правительством в его деятельности, осуществлявшейся с целью вмешательства в выборы». Своими многочисленными контактами с россиянами предвыборный штаб закона не нарушал. Но, как ясно следует из доклада, Трамп и его главные советники, включая членов его семьи, знали, что Кремль пытается им помочь, и, вместо того, чтобы забить тревогу и сообщить властям США, они очень радовались этой помощи.

Выводы, сделанные во втором томе, оказались не столь однозначными. В силу мнения, давно сложившегося в Министерстве юстиции о том, что обвинения действующему президенту предъявляться не могут, Мюллер решил, что юридических полномочий обвинять президента у него нет. В результате традиционное прокурорское решение относительно воспрепятствования правосудию со стороны Трампа в докладе отсутствует. Совершил ли Трамп преступление, можно толковать по-разному. После получения доклада Барр и его заместитель Род Розенстайн, который назначил Мюллера и контролировал весь ход расследования, кроме последних двух месяцев, решили, что действия Трампа не были препятствием для совершения правосудия. И все же доступно изложенный Мюллером перечень подтвержденных фактов позволяет вынести в отношении действий Трампа во время избирательной кампании и президентства однозначное этическое обвинение.

Представленное Мюллером документированное изложение событий, сопровождавшихся уловками, лавированием, неэтичным поведением и некомпетентными действиями со стороны Трампа, производит удручающее впечатление. А вот то, как Мюллер беспристрастно и жестко излагает юридические аргументы и строго соблюдает правоприменительную практику и процессуальные нормы, воодушевляет. Документ подобно рентгену выявляет продажного политика и коррумпированную политическую систему. В то же время он воплощает в себе многие ценности, которые делают США великими: честность, педантичность, профессионализм, гражданский долг и верховенство права.

Конечно, среди черт, благодаря которым Америка стала такой, какая она есть, также следует назвать умение показать себя и привлечь к себе внимание, дух авантюризма, бесшабашность и умение идти ва-банк. Трамп в свойственной только ему манере назвал доклад Мюллера «полным оправданием» и «абсолютной чушью». Трамп — феноменальная личность. Только по-настоящему сильный человек мог выдержать такое огромное, неослабевающее давление со стороны следствия и враждебность, даже если он в немалой степени сам их на себя навлек. Трампу не хватает умения эффективно управлять, но он знает, как привлечь внимание высокообразованных людей и быть в центре новостей. Есть причина, по которой он оказался способным за один избирательный цикл победить давно существующие династии Бушей и Клинтонов. Недостатки и проступки Трампа теперь хорошо задокументированы. И все же он своими действиями не вызвал катастрофу, даже отдаленно напоминающую по масштабам войну в Ираке или глобальный финансовый кризис.

В докладе отчетливо видно, что Трамп-политик напоминает Трампа-бизнесмена. До того, как стать президентом, всякий раз, когда он попадал в неприятности (в которые он попадал постоянно), он подавал в суд, добиваясь заключения соглашения, чтобы выпутаться из сложной ситуации. Он и его компании участвовали примерно в 3500 судебных процессов, в большинстве из них — в качестве истца. Если никакие другие методы не действовали, Трамп объявлял о банкротстве. В период с 1991 по 2009 годы его компании пережили шесть корпоративных банкротств в соответствии с главой 11 (Кодекса США о банкротстве). Но хотя ему пришлось отказаться от многих своих активов, он избежал необходимости подавать заявление о личном банкротстве.

Его президентство фактически является седьмым банкротством. Но опять же, оно, возможно, не личное. Зато оно может быть банкротством Америки, что для страны является шансом сократить свои потери и начать все заново.

Для этого потребуется, чтобы сторонники Трампа признали, что его портрет, нарисованный Мюллером, является изобличительным. Что же касается противников Трампа, им пришлось в этом случае бы признать, что их портрет Трампа как единственной угрозы республике не имеет ни контекста, ни и перспективы. (Представьте себе, например, что специальный прокурор расследовал бы действия предвыборных штабов президента Линдона Джонсона и годы, проведенные им в Белом доме, когда Джонсон еще занимал свой пост — результаты были бы неутешительными).

Кампания Трампа и его президентство так же, подобно рентгену, раскрывают многое из того, что в последние годы пошло не так в американской политике и обществе. На фоне последствий его некомпетентности и неблаговидных действий у США может появиться возможность проявить себя лучше, чем Трамп, и, что еще более важно, быть выше, преодолеть те условия, в которых он победил и остается у власти.

Доклад подробный, но не полный

В докладе Мюллера подтверждается, что президент немало постарался в деле разрушения устоев демократии и принципов элементарной порядочности, но эта деградация началась задолго до него, и это повторяют многие из его политических противников. Трамп вписывается в более длинную и широкую шеренгу лиц, скрытых под красноречиво уничижительным ярлыком «популизм». Его образ карнавального зазывалы, самоуверенного человека отнюдь не чужд Соединенным Штатам. Его выдающиеся способности в сфере маркетинга, примененные к политическому миру, умопомрачительно «хороши». Возьмите его мнение о расследовании Мюллера, которое он выразил в «Твиттере» в июне 2017 года: «Они сфабриковали фальшивую историю о сговоре с русскими, не нашли никаких доказательств, и теперь нацелились на препятствование правосудию по этой фальшивой истории. Молодцы». Сильно сказано и в своем роде пророчески — и в своих интересах.

Восхождение Трампа выглядит как большая американская затея, несмотря на его международные связи. Кандидат Трамп, похоже, отчаянно хотел построить в Москве высокоприбыльную башню Трамп-тауэр — во всяком случае, не меньше, чем своего избрания президентом. В докладе Мюллера также зафиксированы совершавшиеся в это время дела бесчисленных болтунов, прихлебателей и мошенников, которые потянулись к Трампу и его предвыборному штабу. Подобно криминальному триллеру, доклад переполнен сомнительными персонажами, и некоторые из них, как им и свойственно, избежали наказания (или, по крайней мере, пока). Но им это сошло с рук не благодаря их криминальному таланту. «Доказательств, достаточных для того, чтобы обвинить какого-либо членов предвыборного штаба Трампа в сговоре с представителями российских властей о вмешательстве в выборы 2016 года, не обнаружено», — говорится в докладе, но только потому, что это было просто за рамками их возможностей. Как зять и советник Трампа Джаред Кушнер сказал стажерам Конгресса в июле 2017 года, «они думали, что мы были в сговоре, но мы не могли сговориться даже с нашими местными службами». Это жалкое, но точное оправдание: невиновны по причине неспособности.

Более того, как я утверждал в течение многих лет, российским спецслужбам и не нужно было вступать в сговор со штабом Трампа, в котором царила полнейшая неразбериха. Они вполне могли самостоятельно взламывать электронную почту, подыскивать для распространения компрометирующих материалов такие сайты, как «Викиликс», выдавать себя за американцев в социальных сетях и изучать имеющиеся в открытых источниках результаты элементарных исследований о колеблющихся штатах и неопределившихся избирателях. Доклад Мюллера это подтверждает, несмотря на некоторую по-прежнему существующую неясность в отношении связей штаба Трампа с «Викиликс», который для России является действительно ценным ресурсом.

Что же касается воспрепятствования правосудию, которое Трамп открыто пытался чинить нескольких месяцев подряд, в докладе говорится, что «попытки президента повлиять на расследование были в основном безуспешными, но во многом это объясняется тем, что люди из окружения президента отказались выполнять приказы или удовлетворить его просьбы» (обратите внимание на фразу «в основном»). Многие чиновники администрации знали, что Трамп подталкивает их к незаконным действиям или, по крайней мере, к «сумасшедшим действиям», как выразился Дональд Макган, бывший юрист Белого дома, невольно ставший «звездой» доклада. Но на примере ряда захватывающих эпизодов Мюллер демонстрирует, что Трамп является просто потенциальным гангстером, который страшно боится, что его бандиты-подчиненные носят на себе «жучки». Но не думайте, что он закатывает своих врагов в бетон. Трамп, в отличие от настоящего криминального босса, не внушает страха, не говоря уже о чувстве преданности. На самом деле он вновь и вновь упрашивает сотрудников аппарата выполнять его приказы, а потом, когда те тянут время, не решается их наказывать. Оказывается, действительно есть «закулиса», оппозиция в государстве, которая мешает Трампу, но ее представители являются не якобы либеральными ненавистниками Трампа в ФБР, а назначенцами Трампа в его администрации. И когда им тайно удается помешать ему, они защищают его от тюрьмы.

В том, что касается, разоблачения всего этого, доклад Мюллера — документ, безусловно, подробный и обстоятельный. Но при этом вызывает тревогу то, что он не является полным. Мюллер решил не выдавать повестки для дачи показаний, когда они, казалось, гарантированно привели бы в суд. Очевидно, он учитывал необходимость вести расследование быстро, не затягивая, чтобы закончить его до начала избирательной кампании 2020 года. В докладе отмечается, что некоторые полученные Мюллером доказательства были неприемлемыми, а некоторые свидетели ссылались на свое право не давать невыгодных для себя свидетельских показаний, предусмотренное Пятой поправкой, уничтожали улики или рассчитывали на то, что зашифрованные сообщения долго не хранятся. Мюллер также приводит примеры того, что может быть истолковано как давление на свидетелей. Трамп, отмечается в докладе, «участвует в действиях», направленных на то чтобы «предотвратить предъявление доказательств [специальному прокурору], в том числе путем публичных и частных контактов с потенциальными свидетелями». Ложные показания, данные людьми, связанными с предвыборным штабом Трампа, — говорится в докладе — «в существенной степени негативно сказались на расследовании вмешательства России в выборы».

Доклад является неполным и в другом отношении: основное внимание в нем уделяется уголовному расследованию вмешательства России, а не контрразведывательному расследованию, которое параллельно проводило ФБР — с которого и началась вся история. Россия осуществила кибератаку на американскую демократию, продемонстрировав другим потенциальным противникам (не говоря уже о потенциальных «имитаторах» американцев), что это возможно. Это явная и реальная опасность. Но когда следователи обнаружили попытки работников предвыборного штаба Трампа взаимодействовать с людьми, действовавшими в интересах России, возникла необходимость начать уголовное расследование, что осложнило проведение контрразведывательного расследования.

Те разделы доклада, в которых говорится о том, что Россия намеревалась сделать, и что ей удалось сделать, были отредактированы больше всего. В общедоступной версии доклада вмешательство осуществлялось по приказу российских властей «самого высокого уровня», а не конкретно президента Владимира Путина. В этом смысле доклад Мюллера не имеет почти никакого сходства с последним подробным докладом о преступлении, совершенном зарубежным противником против Соединенных Штатов, подготовленном национальной комиссией 9/11 по поручению правительства США. В том докладе был представлен тщательный анализ того, как «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещенная в РФ — прим. ред.) планировала и осуществляла теракты, проанализирован характер сбоев в системе безопасности США и изучены по-прежнему существовавшие уязвимости, а также было дано множество рекомендаций по их устранению. Публичная версия доклада Мюллера ничего подобного не содержит. Многие разделы, посвященные роли технологии, обеспечившей возможность российского вмешательства, в значительной степени отредактированы: почти две трети текста, посвященного действиям России в киберпространстве, замазаны черными чернилами. В итоге он дает ограниченное представление о связях, если таковые были, между многими различными лицами с российской стороны, не все из которых были государственными служащими.

Возьмем, к примеру, печально известный случай, который произошел 27 июля 2016 года, когда Трамп в своей предвыборной речи попросил Россию помочь ему ослабить позиции Хиллари Клинтон, разыскав ее личную электронную переписку, которую она отказалась предоставить во время расследования по поводу использования ею личного почтового сервера в бытность госсекретарем. «Россия, если вы слушаете, я надеюсь, вы сможете найти 30 тысяч пропавших электронных писем», — сказал Трамп. Мюллер показывает, что в течение примерно пяти часов офицеры российского военного разведывательного управления впервые совершили кибератаку на компьютерную систему в кабинете Клинтон, отправив скрытое в электронных письмах вредоносное ПО на 15 адресов, связанных с ее кабинетом. «Неясно», загадочно отмечается в докладе, как они смогли «идентифицировать эти адреса электронной почты, которые не были предназначены для общего пользования».

«Правдоподобная гиперболизация»

Как и когда Соединенные Штаты оказались в «сумеречной зоне», описанной в докладе Мюллера, и как реагировали на это? В некотором смысле это началось с двух фантазий, существовавших одновременно во времена холодной войны.

Первой была фантазия ЦРУ. Хотя американский дипломат Джордж Кеннан в своей «Длинной телеграмме» предложил проводить политику сдерживания, которая в конечном итоге приведет к внутренней эволюции или к краху советского коммунизма, ее смысл поняли не все. ЦРУ мечтало о чем-то другом. Многие лица и группы в правительстве США и за его пределами, включая разведывательные службы, пытались свести на нет советскую угрозу, поддерживая вооруженных мятежников, которые стремились свергнуть советский режим и привести к краху его союзников. Эти меры обычно приводили к обратным результатам.

Но потом, в 1985 году, в Москве появился волшебник по имени Михаил Горбачев. Находясь на вершине власти в стране со сверхцентрализованной системой правления, советский лидер ослабил цензуру, чтобы добиться поддержки реформ. Это стало стимулом для советских журналистов, и они начали публиковать одну за другой запрещенные до этого разоблачительные статьи, что изрядно портило имидж режима. Горбачев ввел правовые механизмы свободного рынка, расшатав плановую экономику, а также конкурентные выборы, позволив населению продемонстрировать недовольство монополией коммунистической партии. Он также потребовал от государств-сателлитов СССР в Восточной Европе провести реформы, что дестабилизировало всю империю. Чтобы защититься от государственного переворота, он даже саботировал централизованный контроль над всей системой, осуществлявшийся партийным аппаратом — единственное, что позволяло не допустить распада федерального государства. Другими словами, он невольно создал добровольный федеральный союз государств, которые при желании могли из него выйти. Генеральный секретарь Коммунистической партии сделал то, о чем ЦРУ мечтало, но так и не смогло добиться: он разрушил эту систему.

У КГБ тоже была мечта. Во время холодной войны его оперативники фантазировали, предаваясь мечтам об ослаблении и, возможно, даже распаде НАТО и разрушении сплоченности Запада. А еще агенты КГБ хотели ослабить альянсы США в Восточной Азии, пытаясь вбить клин между Соединенными Штатами и Южной Кореей или Японией. КГБ работал сверхурочно, пытаясь дискредитировать политическую систему США, распространяя информацию с тем, чтобы разуверить американцев в беспристрастности американских судов и судей, подорвать доверие к американским СМИ и внушить американской общественности мысль о том, что политическая система США нечестная и коррумпированная. Москва стремилась разобщить американцев на «племена» в надежде на то, что недовольство перерастет в кризис, а может даже и в социальный коллапс. Но США отличаются разнообразием политических взглядов, и ее значительные политические различия являются нормальными и не представляют угрозы, поскольку в стране есть демократические институты, обеспечивающие возможность их выражения и конкуренции. И как бы ни старались КГБ и его постсоветские преемники, они не смогли разрушить американскую систему извне.

Потом появился Трамп. Очевидно, что сравнение Горбачева с Трампом не самое удачное. США — не коммунистический режим, а страна, в которой существует конституционный строй с верховенством права, динамичной рыночной экономикой и открытым обществом. Действительно, большинство республиканцев не пришли в ярость из-за действий Трампа отчасти потому, что они считают (и совершенно правильно), что американские институты устойчивы. (Это объясняется еще и тем, что они согласны с политикой Трампа, боятся поражения на выборах без его поддержки и рассчитывают на то, что он не допустит демократов к руководству Белым домом — эту цель поддерживает почти половина электората). Однако чисто теоретическое сравнение Горбачева с Трампом, вероятно, поможет понять, как контрразведывательное расследование ФБР по своей сути превратилось в уголовное расследование действий предвыборного штаба Трампа (а затем и самого президента), по результатам которого в конечном итоге и был подготовлен доклад Мюллера.

Трамп озвучивал строки прямо из установок КГБ: пресса — это враг народа, американские правоохранительные органы коррумпированы, НАТО устарела, торговые партнеры США — пройдохи и мошенники. Все это время члены семьи и соратники Трампа тайно встречались с русскими и лгали — сначала о факте этих встреч, а затем об их сути. Эти встречи проходили в контексте многолетних попыток Трампа заняться бизнесом в России и других странах на постсоветском пространстве. Завышенные цены на недвижимость в какой-то степени являются бизнесом, основанным на отмывании денег, при этом все покупатели, расплачивающиеся только наличными, должны отмывать средства сомнительного происхождения и искать партнеров, которые не предпринимают необходимых мер предосторожности. Любое серьезное расследование в отношении Трампа с выдачей повестки для дачи свидетельских показаний и проверкой деятельности его компаний, означало бы серьезную угрозу привлечения к юридической ответственности его и членов его семьи. (В докладе Мюллера коротко говорится о попытках Трампа заключить сделки с недвижимостью в Грузии и Казахстане. Остается неясным, учтены ли эти факты или факты, связанные с ними, в тех 12-ти текущих уголовных расследованиях, которые канцелярия специального прокурора передала в другие органы. И подробности проведения которых в версии доклада, имеющейся в открытом доступе, вымараны.)

Связи Трампа с Россией во время президентской кампании вряд ли были для кого-то секретом. В июне 2016 года Кевин Маккарти из Калифорнии, который был в то время лидером республиканского большинства в Палате представителей и теперь является лидером меньшинства и верным сторонником Трампа, сказал за закрытыми дверями однопартийцам во время тайно записанной встречи: «Есть два человека, которым, как я думаю, платит Путин: Рорабейкер и Трамп». (Дана Рорабейкер был на удивление пропутинским представителем Республиканской партии от штата Калифорния.) Когда некоторые из присутствовавших засмеялись, Маккарти добавил: «Клянусь Богом!»

Самым показательным примером связи команды Трампа с Россией была печально известная июньская встреча в Трамп-тауэр в 2016 году с группой россиян, которые заявили, что у них есть компромат на Хиллари Клинтон. Встреча была организована Дональдом Трампом-младшим, и на ней присутствовали Кушнер и Пол Манафорт, который в то время возглавлял предвыборный штаб. Стив Бэннон, бывший председатель совета директоров новостного сайта «Брайтбарт» (Breitbart), который через несколько месяцев после этой встречи стал председателем предвыборного штаба Трампа и который позже был главным стратегом Белого дома, сказал журналисту Майклу Вольфу, что встреча была «предательской». Бэннон добавил: «Даже если [они] не считали, что она была предательской, или непатриотичной, или мерзкой, а я считаю, что она такой и была, [они] должны были немедленно позвонить в ФБР». Бэннон был прав, несмотря на то, он продолжал настаивать не на том, что от встречи следовало отказаться, а на том, что ее надо было устроить подальше («в „Холидей Инн" в Манчестере, Нью-Гэмпшир»). И что полученные во время встречи материалы, если они могли скомпрометировать Клинтон, надо было «слить „Брайтбарту" или куда-нибудь в этом роде, или, возможно, какому-то другому, более легитимному изданию».

Учитывая факт таких контактов, нет сомнений в том, что независимое расследование кампании Трампа было более чем оправдано. И все же история о связах Трампа с Россией заставила большую часть СМИ пуститься во все тяжкие, что было сумасшествием даже по нынешним невысоким меркам. В своем освещении этой темы противники Трампа в комментариях иногда опускались до его уровня. «Я играю на фантазиях людей, — писал Трамп в книге „Искусство заключать сделки" (The Art of the Deal). — Люди хотят верить, что нечто является самым большим, самым лучшим и самым зрелищным. Я называю это правдоподобной гиперболизацией». В последние два года основным источником «правдоподобной гиперболизации» был не только Трамп, но и элитные медиа-персоны, такие как Рэйчел Мэддоу из MSNBC, которые подогревали желание либералов, хотевших, чтобы история о связях Трампа с Россией была самым большим, самым лучшим и самым зрелищным политическим скандалом в истории США.

Среди наиболее смешных обвинений было утверждение, согласно которому русские еще больше поляризовали американцев. В действительности же во время президентской кампании 2016 года граждане США создавали и распространяли в интернете материалы, гораздо более способствующие обострению разногласий, чем это могли бы сделать русские. А еще больше таких материалов распространяли американские журналисты. Точно так же в гневной риторике в отношении того, насколько беспрецедентным было столь наглое вмешательство враждебной иностранной державы в выборы в другой стране, как бы случайно сбрасываются со счетов бесчисленные примеры того, как то же самое делают другие страны. КГБ делал это в США в годы холодной войны. Британцы делали это в США еще раньше, в 1939 году, даже получив доступ к конфиденциальным данным опросов. А США делают это во всем мире. Великие державы вмешиваются в дела других стран, потому что могут, и они будут делать это до тех пор, пока не заплатят за это дорогую цену.

Иллюзия всемогущего, все контролирующего, безнадежно злобного Кремля отвлек слишком много внимания от собственных недостатков американцев и их обязанностей по их исправлению. Сегодня в России все еще существует множество теорий заговора, согласно которым ЦРУ развалило Советский Союз, а Горбачев на самом деле невольно (а, возможно, и сознательно) был агентом американцев. Неважно, что Горбачев был достойным гордости продуктом советской системы. И горбачевский реформированный коммунизм тоже был полностью доморощенным. Если бы российское общество признало все это, а не цеплялось за слухи о Горбачеве, оно могло бы в более полной мере понять те внутренние факторы, которые привели к развалу советской системы. Точно так же и в США зацикленность на вмешательстве России и сумасбродные спекуляции о том, что Трамп является агентом Кремля, способствовали тому, что американцы закрыли глаза на многие внутренние проблемы, из-за которых стала возможной победа Трампа.

А тем временем сторонники Трампа распространяют конспирологическую теорию, утверждая, что расследование действий предвыборного штаба Трампа было зловещим заговором, спланированным в ФБР. Эти две альтернативные выдумки, согласно которым Трамп является российским агентом, а ФБР — закулисной оппозицией государству, служат зловещими копиями друг друга и продолжают формировать политику. Как будто Мюллер никогда и не писал своего доклада.

Сбывшиеся и несбывшиеся ожидания

Лидеры больше не привлекают достаточного внимания историков. Очень немногие в этой области пытаются лучше понять, когда и как люди находят способы трансформировать политическую конъюнктуру — понимать и использовать возможности, которые другие не замечают, превращать невыносимое положение в прорывы. В немалой степени этому способствует везение, но решающее значение имеет видение будущего и высочайшая тактическая ловкость. Кроме того, эти прогрессивно мыслящие, способные к преобразованиям личности обычно занимают самые высокие посты в политической и общественной жизни: президенты (Рональд Рейган), госсекретари (Джордж Маршалл), председатели совета управляющих Федеральной резервной системы (Пол Волкер), лидеры движения (Мартин Лютер Кинг-младший). Канцелярия специального прокурора (временного сотрудника Министерства юстиции) не обладает полномочиями осуществлять такие преобразования. Те, кто надеялся, что Мюллер спасет республику, преувеличили его роль и не учли его возможности. И, все-таки, имеют ли налогоплательщики право ожидать большего, чем то, что сделал Мюллер?

Редко когда американцам предоставляли столько правдивой (и характерной) информации о работе исполнительной власти их правительства. Несмотря на всю нечистоплотность СМИ, в докладе Мюллера подтверждается большая часть материалов, собранных в результате расследований, проведенных журналистами изданий «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times), «Вашингтон Пост» (The Washington Post) и «Уолл-стрит Джорнел» (The Wall Street Journal). В отличие от этих изданий, Мюллер не был обязан защищать свои источники, гарантируя им анонимность. Кроме того, несмотря на наличие средств оказания значительного давления, связанных с возможностью вызывать свидетелей для дачи показаний и предъявлять обвинения в совершении преступлений, специальный прокурор всячески старался быть справедливым по отношению к Трампу. Он предоставлял не только уличающие, но и оправдательные доказательства, а также предъявлял высокие требования при определении того, что будет считаться «взаимодействием» уголовного характера. Мюллер также не стал вменять президенту коррупционные мотивы, хотя Трамп не выполнил многочисленные обещания дать показания лично, а затем впал в состояние невероятно тяжелой амнезии, отвечая на письменные вопросы. Возможно, из-за этой беспристрастности картина поведения Трампа становится еще более изобличающей.

Доклад Мюллера служит образцом гражданских добродетелей, благодаря которым американские лидеры смогли бы обновить страну. Инструменты, которые им понадобятся, находятся под рукой в виде солидных демократических институтов страны и твердых основополагающих принципов умеренности, честности, порядочности и здравомыслия. Это, конечно же, не произойдет в ближайшем будущем. Пока что политика берет верх над технократией. Мюллер действовал как сдержанный профессионал в условиях звучащей со всех сторон необъективной болтовни. Но, как оказалось, искусным тактиком он не является. В отличие от него, Барру удалось опубликовать почти весь доклад (разделы об отвратительном поведении Трампа отредактированы меньше всего), не вызвав гнева президента, который вместо этого обвинил Мюллера в компрометирующих его разоблачениях. Публичная версия отчета не знаменует собой ни победу сторонников Трампа, ни победу его противников. И, что действительно вызывает разочарование, доклад не предполагает возможности примирения этих двух сторон. В основном появление доклада привело к тому, что тупиковая ситуация стала еще более безвыходной.

Возможно, сделать нечто большее не позволяли обстоятельства. С самого начала Мюллеру было поручено осуществить уголовное преследование, осуществить которое невозможно. Вполне предсказуемо, что любое решение не предъявлять Трампу обвинения большинство республиканцев воспримут как оправдание, хотя в докладе буквально говорится, что он «он его не оправдывает». Не менее предсказуемо было и то, что явный отказ Мюллера оправдывать Трампа будет воспринят большинством демократов как фактическое обвинение. Мюллер сделал и кое-что еще. Он обратился к Конгрессу, сделав то, о чем в положении о действиях специального прокурора не говорится. В докладе содержится 21 страница текста, в котором речь идет об исполнительной власти президента, разделении властей и Конституции, а также совершенно очевидная рекомендация: «Вывод о том, что Конгресс может применить законы, препятствующие злоупотреблениям при осуществлении президентом полномочий, соответствует нашей конституционной системе сдержек и противовесов и принципам, согласно которым никто не может быть выше закона». Некоторые демократы и критики Трампа ухватились за это как за «предложение рассмотреть вопрос об импичменте».

Однако сегодняшнее противостояние разыгрывается между хранящим молчание и оказывающим сопротивление Белым домом и чрезмерно ревностной Палатой представителей, контролируемой Демократической партией, по поводу налоговых деклараций Трампа и многих других важных документов и свидетельств, которые в конечном итоге будут обнародованы, к чему и стремится Конгресс. Основанные на принципах состязательности политическая и правовая системы будут осуществлять надзор и в случае необходимости привлекут президента к ответственности в рамках средств правовой защиты, предусмотренных Конституцией, и, прежде всего, с учетом мнений избирателей.

Один большой сюрприз

О чем мы в конечном итоге узнали? Может показаться, что в докладе лишь перечислено, хотя и более подробно, то, что нам уже известно. Но на самом деле, в нем содержится огромный сюрприз. Некоторые наблюдатели, включая меня, давно предполагали, что во время избирательной кампании 2016 года русские, которые действовали по приказу Кремля (или пытались угодить ему), не стремились вступать в сговор с представителями предвыборного штаба Трампа. Они скорее пытались получить беспрепятственный доступ к внутренней переписке членов штаба, чтобы получить оперативные секреты и компрометирующие материалы (компромат) на Трампа и его людей. Или вовлечь их в незаконные действия. Я счел реальную историю связей Трампа с Россией историей внедрения и предположил, что российская разведка прослушивала мобильные телефоны не только Манафорта и его заместителя Рика Гейтса, но и самого Трампа и членов его семьи. Я предположил, что российские спецслужбы установили устройства в проводке под башней Трамп-тауэр и внутри нее, и задался вопросом о тех принадлежащих русским квартирах, расположенных наверху недалеко от кабинета Трампа. (Первые семь месяцев своего президентства Трамп не приезжал в башню, словно там было небезопасно. А в 2017 году, когда он обвинил администрацию Обамы в прослушивании телефонов в башне, я воспринял это как типичную ложь Трампа о чем-то, что было правдой, но несколько иначе). То, что такая слежка велась во время избирательной кампании, казалось само собой разумеющимся. Ведь чиновники в России, которых я давно знаю, хвастались этим, и такие методы работы были элементарными.

Поэтому представьте мое удивление, когда я прочитал в докладе Мюллера, что русские, пытавшиеся выйти на штаб Трампа, не могли понять, с кем связаться, кто был главным, или кто именно играл значительную роль. Российские оперативники и посредники выходили на членов штаба со всех сторон, изучая каналы связи с помощью людей, которые не имели никакого влияния на политические позиции, поскольку штаб вообще не имел никакого влияния. Дело в том, что никто, кроме Трампа, не был главным, и никто не играл значительной роли. А он в своем исполнительном кресле в зависимости от своего настроения метался из стороны в сторону. Но русские не смогли получить к нему доступ, даже когда штаб и Белый дом распахнули двери. (В докладе говорится, что тогдашний посол России в США Сергей Кисляк отверг предложение Кушнера общаться в безопасном месте в российском посольстве в Вашингтоне.) Я ошибался, и это важно.

Петр Авен, директор крупнейшего в России частного банка и бывший чиновник российского правительства, рассказал следователям специального прокурора о том, что впервые после избрания Трампа Путин созвал свою очередную ежеквартальную встречу, на которой присутствовало около 50 главных российских олигархов. В докладе приведены слова Авена, который сказал: «Путин говорил о трудностях, с которыми сталкиваются российские власти в налаживании контактов с пришедшей к власти администрацией Трампа». По словам Авена, Путин сказал, что не знает, с кем вести официальные переговоры, и что он вообще не знает людей из окружения избранного президента. Конечно, это могли быть слова, вводящие в заблуждение, дезинформация, которую Путин хотел повсеместно распространить. Но Мюллер воспринимает это иначе. «Как только стало известно, что Трамп избран президентом, российские правительственные чиновники и видные российские бизнесмены начали пытаться наладить отношения с новой администрацией, — говорится в докладе. — Судя по всему, у них до этого не было контактов, и они всячески пытались наладить связь с высокопоставленными чиновниками из окружения избранного президента».

Это поразительное открытие, следующее из доклада: Путин, предположительно, мог помочь Трампу победить на выборах, но не мог поговорить с ним, несмотря на публичные высказывания Трампа о своем желании и желании своих людей наладить контакты и заключать сделки.

Справедливости ради следует отметить, что русским удалось передать членам семьи Трампа «планы заключения мира» на Украине, только эти предложения лежали в папках для входящей почты, пока русские неоднократно просили узнать — от имени «босса» (Путина) — продвигаются ли дела в этом направлении. Как оказалось, действительно важные игроки в команде, такие как Дональд Трамп-младший и Кушнер, были не в восторге от внешней политики и не понимали, как добиться каких-то действий от правительства.

Похоже, что Путин и его оперативники были так же не готовы к победе Трампа, как Трамп и его люди. Безусловно, по-прежнему не исключается, что российская разведка действительно следила за внутренними звонками и перепиской в окружении Трампа. Но если это так, то собранная ими информация не представляла особой практической ценности, во всяком случае, с точки зрения налаживания полезного диалога для продвижения интересов России. Вполне возможно, что «мир Трампа» был слишком неорганизованным, чтобы им можно было манипулировать. Но не исключено, что российская разведка в своих действиях была не столь профессиональной, какой ее обычно изображают, особенно при попытке действовать на территории США и под наблюдением контрразведки ФБР, а не анонимно и издалека через компьютеры.

Покончить с этим и забыть

Американская общественность должна понять не только то, что сделали русские, но и то, чего они не сделали. Россия не выбирала кандидатов в президенты от соответствующей партии и не изобретала коллегию выборщиков. Клинтон провела единственно возможную кампанию демократов, которая могла закончиться поражением, а Трамп провел единственно возможную кампанию республиканцев, которая могла закончиться победой. Какими бы незначительными ни были последствия действий России, они стали возможными только благодаря решающим действиям и бездействию, в которых Россия никогда не участвовала. Прежде всего, не Россия была автором нелепой путаницы и уязвимостей избирательной системы США.

Более того, не Путин внедрил спящего агента в общежитие Гарварда в 2002 году, а затем заставил его изучать психологию и информатику, разрабатывать алгоритмы социальных сетей, бросить учебу в 2004 году, проникнуть в Силиконовую долину и создать частную компанию, которая получает феноменальную прибыль, монетизируя любовь американцев к чрезмерному обмену информацией и постоянную потребность чувствовать себя оскорбленными. И не Путин заставлял те самые СМИ, которые компания этого российского спящего агента помогла вытеснить с рынка, вознося этого агента до небес. И не он заставлял инвесторов вкладывать деньги в это скрытое российское оружие, расширяя тем самым сферу его влияния и укрепляя его власть. Нет, «Фейсбук» сам попал в руки Путина в 2016 году и по-прежнему там находится. В докладе Мюллера американские технологические фирмы действительно привлекают к себе внимание: один раздел называется «Операции с использованием «Фейсбука», другой — «Операции с использованием «Твиттера». Но в нем ничего не говорится о том, что должны сделать власти, чтобы минимизировать уязвимости, которые создают социальные сети.

По-прежнему неясно, узнает ли когда-нибудь общественность подробности важного контрразведывательного расследования ФБР в отношении российского вмешательства. Сотрудники ФБР сотрудничали с офисом Мюллера и получали от него информацию, «не вся из которой содержится в этом томе», говорится в докладе. Но в докладе ничего не говорится о том, что стало с этой информацией. Если контрразведывательное расследование продолжается, и к нему привлекаются секретные источники, а также и используются секретные методы, то вполне возможно, что Барр был прав, отказавшись выполнить требование Конгресса предоставить полный текст доклада Мюллера и лежащие в его основе материалы. Из-за этого отказа Палата представителей пригрозила ему обвинением в неуважении к Конгрессу.

В конечном счете, доклад Мюллера не дает ответа на вопрос о том, что служит причиной подобострастного отношения Трампа к России. Там, где речь идет о болезненной реакции Трампа на любое упоминание о российском вмешательстве и о его странных публичных заявлениях, в которых он соглашается с Путиным, отрицающим причастность России к вмешательству, в докладе говорится о неуверенности Трампа, связанной с тем, что его избрание могут признать нелегитимным. И о его желании построить башню Трамп-тауэр в Москве, которая принесет ему неожиданный доход. В докладе нет раздела, в котором приводится анализ давней зависти Трампа к сильным правителям. Не рассматриваются в докладе и общие неудачи в российско-американских отношениях. Три президента, которые предшествовали Трампу, которые находились на президентском посту по два срока, не могли понять, как регулировать американо-российские отношения в долгосрочной перспективе. Каждый из них пытался наладить взаимодействие или «перезагрузить» отношения, после чего следовала некая версия попытки изоляции, кульминацией которой были санкции и никакого видимого пути для продвижения вперед. Вмешательство России во внутреннюю политику США во многом было результатом этих неудач, так же, отчасти, как и примирительные жесты Трампа. Но Трамп даже не дошел до своей «перезагрузки»: несмотря на его чрезмерное выражение восхищения Путиным, его администрация сразу же перешла к фазе санкций и взаимных обвинений.

В этом свете нападение России на американскую демократию нельзя считать даже тактическим успехом. Вместо того чтобы добиться юридического признания нарушения целостности территории Украины или отмены санкций, Путин получил дополнительные санкции. Кибератаки и специальные операции по распространению похищенной электронной переписки были техническим успехом, но их вклад в победу Трампа был самым незначительным. Кремль заставил Вашингтон патологически зациклиться на России, и действия Москвы способствовали началу расследования в отношении президента США, которое вызывало негодование. Но в США есть устойчивые институты (в отличие от коррумпированных российских), мощная экономика (в отличие от российской средней экономики) и в значительной степени самоорганизованное гражданское общество (в отличие от российского общества, подвергающегося преследованиям). Именно поэтому высокообразованные, предприимчивые россияне по-прежнему уезжают в США.

И поэтому, несмотря на несбывшиеся и оторванные от действительности ожидания, связанные с докладом Мюллера, «момент Трампа» — это возможность. Необходимо заново открыть Соединенные Штаты в самом лучшем из их воплощений и переориентировать на решение тех проблем, которые стоят перед страной сегодня: дилемм, связанных с биоинженерией, повышением уровня мирового океана и экстремальными изменениями климата, чрезмерной концентрацией экономической мощи и геополитическим соперничеством с Китаем. Прежде всего, стране необходимы огромные внутренние инвестиции в человеческий капитал, инфраструктуру и в систему эффективного управления. То, что Трамп инстинктивно воспользовался недавними неудачами Вашингтона в своих интересах, служит ярким напоминанием о том, что страна должна уделять внимание тем качествам, которые составляют величие Америки. Несмотря на высокую цену, которую приходится платить, Трампа все же можно считать «даром», настоящей находкой, если его правильно понять.

ИноСМИ.ru