Юрий Селиванов: «Учителя истории» с продавленных диванов

Попытки нынешних интерпретаторов истории отделить фашизм от нацизма служат только одной цели – приглушить в массовом сознании ощущение глобальной угрозы со стороны этой, единой в своей ксенофобской основе, тоталитарной западной идеологии     

Очередная годовщина начала Великой Отечественной войны породила в соцсетях очередную волну досужего умничанья на тему «исправления истории». Дескать, наши предки были недостаточно грамотными и поэтому путались в элементарных понятиях. В частности, не могли отличить нацизм от фашизма.

И потому неправильно говорили и писали в 1945 году о победе Советского народа над фашистской Германией. А еще раньше — о необходимости добить фашистского зверя в его логове.

А надо было писать не «фашизм», а «нацизм» твердят такие «знатоки». Вот типичный случай:

 Александр Сытник Только не фашизма. Нацизма. Немцы итальянцев сами не любили. 

Оставим «за кадром» убогий уровень «аргументации» таких «экспертов». Поражает здесь, прежде всего, та фантастическая бесцеремонность, с которой некоторые наши современники пытаются ковыряться своими пальцами в незаживающих ранах истории. И, при этом, не стесняются «поправлять» своих якобы заблуждавшихся предков. Тех самых предков, которые, между прочим, этот самый «нацизм-фашизм», ценой огромных страданий и  жертв, закопали в шар земной. Приходится отвечать таким потерявшим берега «знатокам» в том тоне, которого они вполне заслуживают:

Селиванов Юрий Давайте не будем заниматься псевдоученой фигней. Советский народ и Сталин решили, что они победили фашизм. Это их эксклюзивное право. И потому не нам их опровергать. Давайте сначала сами кого-нибудь победим, а потом получим право ярлыки вешать.

Тем более, что, при внимательном рассмотрении, та «дистанция огромного размера»,  которая якобы существует между фашизмом и нацизмом, согласно «новейшим открытиям» некоторых псевдоисториков, в реальной жизни была минимальной. И оправдывает, разве что, разделение фашизма на его отдельные версии – итальянского фашизма, германского фашизма, испанского фашизма и так далее. Это прекрасно понимал, например, выдающийся советский кинорежиссер Михаил Ромм, создавший свой нестареющий  обличительный фильм «Обыкновенный фашизм», в котором поставил полный знак равенства между разными национальными сортами этой человеконенавистнической идеологии. Но, к сожалению, совершенно не понимают многие нынешние  полузнайки и недоучки.

И действительно, если мы обратим внимание на то, что составляло основную суть всех фашистских режимов без исключения, то  увидим, что в своей основе это был культ тоталитарного, милитаристского государства. Именно вокруг такого государства была организована вся жизнь, идеология и культура здешних обществ.

Практически все остальные «различия» сводятся к вполне естественной разнице в атрибутике и символике, вплоть до цвета форменной одежды и фасона головных уборов в указанных странах. Но эти внешние мелкие отличия, конечно же, никак не могут составлять фундаментальную разницу между фашизмом и нацизмом. Тем более, что даже в части символики и обрядности между ними было большое сходство. Вплоть до полной неотличимости.  Одинаковые нацистские приветствия, факельные марши боевиков, фюрерский культ и даже черный цвет формы приверженцев этой идеологии – итальянских чернорубашечников и гитлеровских отрядов СС.

«Глубокие знатоки» вопроса утверждают, что принципиальная разница между германским нацизмом и итальянским фашизмом якобы существует  в области теории государственного строительства:

«Согласно Муссолини основное положения фашистской доктрины — это учение о государстве, его сущности, задачах и целях. Для идеологии фашизма государство является абсолютом — непререкаемым авторитетом и высшей инстанцией. Все индивиды или социальные группы не мыслимы без государства.

Отношение к государству национал-социалистов было принципиально иным. Для идеологов Третьего рейха государство — это «только средство для сохранения народа». В отдаленной перспективе национал-социализм не ставил цель поддерживать структуру государства, а стремился реорганизовать его в общественные институты. Государство в национал-социализме рассматривалось как промежуточный этап, в построении идеального, чистого в расовом отношении общества.

Однако данная аргументация представляется откровенно притянутой за уши. Потому что критерием истинности любой теории всегда является практика. А потому совершенно неважно, какие теоретические построения придумывали на сей счет некоторые абстрактные мыслители. Но важно лишь то, что осталось от этих идей  в реальной  действительности. А осталось, в случае с той же Германией и Италией, практически одно и то же – тоталитарные, милитаристские, вертикально организованные режимы, принудительно насаждавшие единомыслие и всеми способами подавлявшие своих политических противников. Даже чисто формально, политическая борьба в обеих этих странах закончилась практически одинаково — утверждением у власти единственной легальной партии тоталитарного толка.

А что касается мечтаний отдельных гитлеровских теоретиков о конечном упразднении государства в некоем туманном будущем, то не хочу в это даже вникать. Третий Рейх на практике был воплощением самого рафинированного этатизма и закончил свои дни, подмяв под себя все  общественные структуры и даже личную жизнь самих немцев.  Так что и здесь разницы между фашизмом и нацизмом нет никакой. Тем не менее, продолжим поиски  этой разницы с помощью наших любителей разделять разные сорта исторического дерьма.

«Второй камень преткновения между двумя системами — национальный и расовый вопрос. Для фашистов был крайне важен в этом отношении корпоративный подход в решении национальных проблем. Муссолини заявлял, что «раса — это чувство, а не реальность; 95% чувства». Более того, Муссолини старался по возможности избегать этого слова, заменяя его понятием нация. Именно итальянская нация была для дуче предметом гордости и стимулом для её дальнейшего возвеличивания.

Гитлер называл понятие «нация» «устаревшим и пустым», несмотря на присутствие этого слова в названии его партии. Национальный вопрос германские лидеры решали через расовый подход, в буквальном смысле путем механической очистки расы и поддержанием расовой чистоты через отсеивание инородных элементов. Расовый вопрос — краеугольный камень нацизма.»

Отрицать наличие существенной разницы в практических действиях Италии времен Муссолини и Германии времен Гитлера, было бы конечно, совершенно неправильно. Третий рейх, в своем отношении  к инородцам, особенно к славянам и евреям, докатился до абсолютного мирового рекорда зверской жестокости.

Однако является ли это доказательством глубокого сущностного различия между «фашизмом» и «нацизмом»? Разумеется, нет!  Государственные механизмы и массовая идеология обоих режимов были практически тождественными. И если в реальной действительности их поведение отличалось, то это находит свое объяснение не столько в  системных отличиях между ними, сколько в конкретно-исторических обстоятельствах их существования. Которые для каждой страны, естественно, другие.

В частности, небывалая, даже в истории Германии, вспышка антисемитизма имеет прямое отношении к тяжелейшей психологической травме немецкого народа после сокрушительного поражения в первой мировой войне. Печать этого поражения стояла на всех последующих  метаморфозах германской государственности – от прихода к власти нацистов, до концлагерей и «окончательного решения еврейского вопроса».

Италия, которая встретила  первую мировую войну будучи союзником Германии, а затем непринужденно перешла на другую сторону, никаких особо глубоких психологических травм в результате не испытала. Именно поэтому итальянский фашизм оказался несколько  более «мягким», чем его германский аналог.

Да и то, как посмотреть! Легендарная «мягкость» итальянского фашизма отнюдь не помешала ему вести в тридцатых годах беспощадную войну на уничтожение  против практически безоружной африканской страны Абиссинии. А затем участвовать вооруженным путем в свержении законного правительства республиканской Испании.

Так что вся эта кажущаяся «мягкость» одного из фашистских хищников является не более, чем продуктом ситуативной разницы. И будь у того же Муссолини чуточку больше поводов обижаться на всякого рода «недочеловеков» и будь в его распоряжении столько же дивизий, сколько было у Гитлера, еще неизвестно как бы все повернулось в случае с   той же Италией.

И, уж конечно, так называемая «принципиальная разница» между фашизмом и нацизмом никак не помешала сторонникам этих якобы далеких друг от друга идеологий, вместе сеять смерть на советской земле, а затем вместе заслуженно умирать в окопах под Сталинградом.

Именно поэтому главным ориентиром для всего  Советского народа   на протяжении всей войны был призыв «Смерть фашистским захватчикам!», независимо от их национального происхождения. А в приказе Верховного главнокомандующего И.В Сталина от 8 мая 1945 года говорилось о «победоносном завершении Великой Отечественной войны против немецко-фашистских захватчиков».

Что же касается нынешних умствований досужих экспертов о том, народ-победитель и его верховный главнокомандующий, дескать, все перепутали, то они, конечно же, не стоят и ломаного гроша. И если что и доказывают, то лишь крайнюю степень  безнравственности и человеческой незрелости таких «исправителей истории», которые, лежа на своих продавленных диванах,  возомнили себя вправе учить уму-разуму тех,  кто на полях сражений победил фашизм.

Юрий Селиванов