Одно из важных направлений политики Польши заблокировано, а это делает слабой нашу переговорную позицию по разным вопросам, касающимся как безопасности, так и экономики, чем беспощадно пользуются иностранные игроки. Государственный секретарь США Майкл Помпео, несомненно, не позволил бы себе в присутствии главы польского МИД бесцеремонно выдвигать требования, связанные с удовлетворением претензий еврейских организаций, если бы он не был уверен в том, что Польша будет склонна их выполнить, лишь бы только получить какую-то видимость укрепления польской безопасности перед лицом якобы угрожающей нам России.

Рациональные политики руководствуются в своих расчетах не только убеждениями, но и данными социологических опросов, демонстрирующих, какова интенсивность того или иного явления. Наш страх перед Россией тоже выражен в цифрах, так что можно взглянуть, как менялись настроения на протяжении лет. Такие изыскания в международном масштабе проводит Исследовательский центр Пью (Pew Research Center) из США.

Выяснилось, что после украинских событий 2014 года поляки начали относиться к России значительно хуже, чем раньше. Центральные польские СМИ называли тогда Россию агрессором, который несет ответственность за развязывание боевых действий в Донбассе. В период до 2014 года симпатии поляков к России удерживались на относительно стабильном уровне, а максимума этот показатель достиг в 2010 году после смоленской катастрофы: тогда 45% респондентов относились к российскому государству положительно, а 46% — отрицательно. Дело было, по всей вероятности, в том, что польские СМИ активно рассказывали о звучащих из России соболезнованиях в связи с трагедией, а по главному российскому телеканалу показали фильм «Катынь».

Чуть позже ситуация изменилась под влиянием антироссийской кампании, которую развернула оппозиция, говорившая, что крушение самолета произошло в результате теракта, и возлагавшая ответственность за него на Москву. Колебания общественных настроений были, однако, относительно невелики: в 2013 году отрицательно относились к России 54% респондентов, а положительно — 36%. Резкие изменения наметились только в 2014 году после Майдана и украинских событий: доля поляков, отрицательно относящихся у России, увеличилась до 81% (положительно высказывались о ней всего 12% опрошенных). Что самое интересное, в Польше и многих других странах уровень негативного отношения к РФ был выше, чем на самой Украине, где он доходил лишь до 60%.

В тот год критические настроения достигли пика, а потом ситуация начала постепенно выправляться. Весной 2017 года, как показывают опросы, отрицательно относились к России 69% поляков, а положительно — 21%. Польша утратила в этой категории пальму первенства: список европейских стран, относящихся к РФ хуже всего, возглавили Швеция и Нидерланды. Получается, что за три года число людей, позитивно оценивающих российское государство, увеличилось у нас почти в два раза.

Согласно результатам того же самого исследования, 65% поляков считали Россию основной угрозой (это был самый высокий показатель на всей территории, где оно проводилось). Весной 2018 года картина оставалась практически такой же, правда, число респондентов, положительно относящихся к российскому государству, незначительно увеличилось: их стало 22%. При этом только наши соотечественники называли основной угрозой российскую мощь и влияние, а жители других стран опасались прежде всего климатических изменений (13 государств), ИГИЛ (запрещенная в РФ организация, — прим.ред.) (8) или кибератак со стороны иностранных сил (4).

По всей видимости, зная об этой польской специфике, государственный секретарь США Помпео вместе со штабом своих советников пришел к выводу, что давление на Польшу по вопросу реституции имущества жертв Холокоста можно усилить. Он рассчитывал на то, что поляки не станут протестовать из опасения обострить отношения с Америкой, которая, согласно их представлениям, защищает нашу страну от (воображаемой) российской угрозы. Такие предположения были, возможно, верны, однако, в отношении лишь определенных кругов, например, сосредоточенных вокруг издания «Газета польска». В них действительно говорили о том, что возможные негативные последствия закона № 447 обсуждать не следует, поскольку это нанесет удар по союзу с США, а тот нужен Польше из-за российской угрозы. Между тем на большую часть общественности такие аргументы не подействовали, и в итоге польскому правительству и даже самому Ярославу Качиньскому (Jarosław Kaczyński) (председатель польской правящей партии, — прим.пер.) пришлось заверить поляков, что никакие имущественные претензии мы удовлетворять не станем. Американское посольство, которое вторило Помпео в его угрозах, тоже пошло на попятную и постаралось их сгладить.

Значит, произошли какие-то изменения, а заинтересованная сторона осознала, что использовать страхи поляков и склонять их к шагам, противоречащим польским интересам, уже не получится. Центр Пью пока не публиковал результатов опросов за 2019 год, но есть и другие исследования на ту же тему, которые показывают, что мнение о России в Польше действительно стремительно меняется.

Согласно данным Европейского совета по международным отношениям, в апреле 2019 года основной угрозой РФ называли всего 15% поляков. Раз число таких людей сокращается, на этой теме уже не получится выстраивать всю внешнюю политику и стратегию действий правительства: все меньше поляков будет готово поддерживать власти за то, что те приглашают к нам американских военных, а все больше будет высказывать недовольство, говоря о бессмысленности такой инициативы, высоких затратах и возможной российской реакции.

Есть еще один важный фактор, существование которого следует учитывать. Во всех странах, где проводились исследования, наиболее положительное отношение к России демонстрировали респонденты 19-29 лет. В возрастной группе 50+ людей, высказывающихся об этой стране позитивно, было на 11-37% меньше. Так симпатии к России проявляют 35% молодых поляков и всего 20% представителей старшего поколения. Это значит, что русофобия будет ослабевать по мере того, как молодежь начнет подключаться к государственной жизни.

О положительном отношении к России также чаще говорят мужчины, чем женщины, по этому показателю разрыв составляет от 7% до 17%. Кроме того, во всех охваченных исследованием европейских партиях правой ориентации количество людей, доверяющих президенту Путину, превышает количество тех, кто ему не доверяет. Такое же отношение к России и Путину свойственно молодым польским избирателям, придерживающимся правых взглядов. Почему же они тогда не пошли голосовать на выборах в Европарламент? Их можно понять: они не увидели партий, которые бы выражали их взгляды. Некоторые члены «Конфедерации», правда, осторожно отмечали, что не считают Россию врагом, но сразу же подверглись за это нападкам и были вынуждены отрицать наличие у их движения каких-либо планов по сотрудничеству с Москвой.

После выборов Януш Корвин-Микке (Janusz Korwin-Mikke) начал даже чрезмерно выражать симпатии к России, но было уже слишком поздно. Между тем правда такова, и это демонстрируют опросы общественного мнения, что ядро электората «Конфедерации» (молодые мужчины с правыми взглядами) по большей части относится к РФ положительно, то есть Корвин-Микке действует верно: он выражает мнение своих избирателей, число которых будет увеличиваться. Не замечать этого явления просто невозможно.