Израиль переходит от демократии к автократии . Мнение

Каждый раз, когда кто-то сравнивает автократические тенденции в деятельности премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу с аналогичными тенденциями правления президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, находятся те, кто моментально парирует тем, что «Израиль не посадил в тюрьму двести журналистов».

Казалось бы, весомый аргумент. В Израиле наличие свободной прессы преступлением (пока еще) не считается. В Израиле, в отличие от Польши, правительство не заменило треть членов Верховного суда, в произвольном порядке снизив пенсионный возраст. И в отличие от Венгрии, у нас не заставили владельцев всех газет и независимых телеканалов продавать свои активы бизнесменам, близким к правительству. И хотя в Италии десять лет назад в законодательство были внесены изменения, обеспечивающие неприкосновенность премьер-министра Сильвио Берлускони, как можно сравнивать приписываемые ему преступления, от похотливых вечеринок до связей с мафией, с подозрениями против Нетаниягу?

Но, тем не менее, сравнивать надо. Потому что в каждой из стран, где последние годы демократия подверглась значительной эрозии, происходят аналогичные процессы, подобные тому, что мы наблюдаем сейчас в Израиле.

Стрелы летят, как правило, в одни и те же цели – независимые суды, устанавливающие конституционные границы для избранного правительства, свободные, независимые СМИ, а также верховенство закона, позволяющее преследовать в судебном порядке глав государств. Каждая страна и каждый правящий там режим безусловно отличаются уникальными характеристиками, но объединяет их то, что демократия подвергается там серьезной угрозе.

Так что давайте все равно попытаемся сравнить. В данном случае сравним Биньямина Нетаниягу и Сильвио Берлускони. Оба на протяжении десятилетий приходили на пост главы правительства и уходили с него, «отягощенные» длинным списком полицейских расследований, а в случае с Берлускони речь шла об обвинении во взяточничестве, уклонении от уплаты налогов, растрате и различных сексуальных скандалах, где был замешан итальянский премьер. Некоторые из обвинений были отклонены, когда судьи решили, что следствие не предоставило достаточных доказательств, или когда была удовлетворена поданная Берлускони апелляция. Однако бывало и так, что ему удавалась избежать наказания, благодаря изменениям в законодательстве: среди прочего, итальянский сенат сократил срок исковой давности по преступлениям, связанным с неуплатой налогов, и постановил, что мошенничество с корпоративными документами не считается уголовным преступлением. Более того, в 2008 году итальянские законодатели приняли новый закон, который предоставил премьер-министру иммунитет от судебного преследования, пока он находится на своем посту. Верховный суд отменил этот закон, что не помешало Берлускони принять его снова в 2010 году в несколько ином варианте. На этот раз Верховный суд ограничился тем, что аннулировал некоторые разделы закона и наделил судей полномочиями самостоятельно решать, возможно ли предоставление иммунитета или нет.

На протяжении всей своей политической карьеры Берлускони утверждал, что он столкнулся с массированным противодействием со стороны левых. «Как я могу иначе объяснить десятки дел, открытых против меня? — вопрошал он в 2004 году. – Это самое настоящее преследование». И гордо добавил, что его сопротивление негативному процессу и жертвенность «будут способствовать формированию у итальянцев более справедливой и эффективной правовой системы».

Когда в 2013 году Берлускони, наконец, осудили за уклонение от уплаты налогов за тот единственный период времени, на который не распространялся срок давности, — и приговорили к четырем годам лишения свободы, — уже не представлялось возможным привести приговор в исполнение, поскольку по итальянскому законодательству лицу, достигшему семидесятилетнего возраста, тюремное заключение может быть заменено на исправительные работы. В 2018 году Берлускони вновь осудили – на этот раз за подкуп свидетелей, проходивших по его делу об использовании услуг несовершеннолетней танцовщицы. И, наконец, два месяца назад стало известно, что «неистовый итальянец» подозревается в незаконном владении акциями одного из крупнейших банков Италии. Все это уже не имеет значения для 82-летнего Берлускони, который вновь баллотируется – на этот раз в Европейский парламент.

Хотя Италия и пережила семь поколений политической коррупции, Берлускони преуспел там, где другие премьер-министры потерпели неудачу, разрушая всю систему и подрывая доверие избирателей к политическим партиям. Не удивительно, что сегодня самым успешным движением считается правая «Северная лига» во главе с министром внутренних дел Маттео Сальвини, который даже не заикается по поводу фашистского прошлого Италии в эпоху Бенито Муссолини, не говоря уже о том, чтобы как-то критиковать это прошлое.

Еще один инструмент, которым умело пользовался Берлускони на протяжении всей своей политической карьеры – сеть кабельных телеканалов. Причем, вначале эти телеканалы предлагались в качестве дополнительной услуги арендующим жилье в многоквартирных домах, которые Берлускони построил в Милане. Будучи в свое время только предпринимателем, он прибег к помощи политиков для изменения существующего законодательства, что позволило ему расширить сферу телевизионного влияния и приобрести частные каналы по всей Италии. Став во главе правительства, Берлускони уже сам позаботился об укреплении собственного обрааза, взяв на себя управление Общественной радиовещательной корпорацией Rai.

А теперь поговорим еще об одном молодом и амбициозном политике, который с 90-х годов прошлого столетия поддерживал тесные контакты с Берлускони, потерял власть, пробыв в течение одного срока в качестве премьер-министра своей страны, и также понимал необходимость контроля над СМИ. Нет-нет, мы не будем его сравнивать с Биньямином Нетаниягу, который после поражения на выборах 1999 года сказал, что для того, чтобы вернуться к власти, «мне необходимо мое собственное СМИ».

Но мы говорим сейчас не о Нетаниягу, а о венгерском премьере Викторе Орбане, который с момента возвращения к власти полностью изменил структуру собственности чуть ли не всех частных средств массовой информации. 

Биби, его жена Сара и Виктор Орбан.Фото: Хаим Цах, GPO

Во владение ими пришли предприниматели, дружившие с правительством, а лицензии на новые телеканалы получили родственники и близкие друзья. Правительственные компании и те, кто хотел выиграть государственные конкурсы, знали, в какие СМИ следует переправлять свои рекламные бюджеты. Акционеры независимых газет, которые понимали, куда дует ветер, поспешили изменить характер освещения событий или продали свои акции членам правящей партии.

В результате в конце 2018 года большинство «независимых» СМИ в Венгрии были «добровольно» переданы центральной холдинговой компании. По разным оценкам, 90 процентов венгерских СМИ поддерживают правительство Орбана, за исключением нескольких отдельных веб-сайтов – как правило, они финансируются за счет пожертвований и принадлежат журналистам, изгнанным из других масс-медиа.

Параллельно, захватив средства массовой информации, правительство Орбана с 2010 года внесло ряд далеко идущих законодательных поправок, ставящих своей целью ущемление полномочий конституционного суда по отмене законов и вмешательству в решения, принимаемые правительством. Следует отметить, что эти поправки принимались после каждой победы на выборах, — а Орбан последовательно побеждал в трех кампаниях, начиная с 2010 года, — и знаменовали собой поворот к консервативной христианской политике семейных ценностей, налагали ограничения на НПО, занимающиеся правами иммигрантов, а также ограничивали в свободе действий систему правосудия. Сегодня Венгрия вновь пересматривает свою конституцию, и детали этого пересмотра пока неизвестны.

Карьера Орбана началась в годы, последовавшие за падением коммунистического режима в Венгрии. Тогда молодой политик придерживался либеральных взглядов, но только в последнее десятилетие, вернувшись к власти, утверждая и укрепляя свой режим, он, похоже, сформулировал новый вектор политики, назвав его «нелиберальной демократией».

Однако же вернемся в Израиль. Нет, у нас еще не приняты законы, гарантирующие иммунитет премьер-министру и сокращающие срок давности за совершенные преступления, подобные тем, что приняло правительство Берлускони в Италии. И, в отличие от Венгрии, израильские СМИ (по крайней мере, частично) все еще не контролируются прямо или косвенно правящей партией. Нам еще предстоит принять законы, ограничивающие полномочия Верховного суда, а политики не полностью подчинили себе комиссию по назначению судей.

При этом не стоит сравнивать ситуацию с тем, что происходит в Турции, в ожидании, когда нечто подобное начнет происходить и у нас. Уже начало происходить. И даже Турция Эрдогана не сразу стала сажать журналистов в тюрьму за «оскорбление президента» и «поддержку терроризма». Собственно, начал Эрдоган с исков о клевете против журналистов и карикатуристов. Так что не сравнивайте.

Аншель Пфеффер, «Хаарец»

Малюта