Вперед, к племенам?

Более недели в Киргизии продолжались масштабные этнические чистки. Несколько тысяч человек было убито, около 300 тысяч стали беженцами. Эти кровавые события могут иметь массу причин, но одно объяснение. Бывшая советская Средняя Азия стремительно африканизируется, и нынешние погромы — это лишь начало большого и не совсем приятного для местных обществ процесса деградации. Остановить его местные элиты не в силах.

Прощай, империя?

Внятных причин кровавого безумия, которое царило в Оше и Джалал-Абаде 11–18 июня, так и не названо. Ряд наблюдателей усматривают в этом криминальную подоплеку (раздел сфер влияния между местными кланами), другие основываются на бытовой версии (драка между киргизами и узбеками переросла в этнические чистки). Временное правительс-тво в Бишкеке уже обвинило в организации беспорядков свергнутого в апреле президента Киргизии Курманбека Бакиева, который сам является выходцем с юга страны. В свою очередь, Бакиев возложил всю ответственность за происшедшее на правительство Розы Отунбаевой, которое оказалось беспомощным перед погромами.

Но если задуматься, так ли это было? Первые этнические погромы в Киргизии прошли еще в апреле текущего года сразу же после свержения Бакиева. Тогда громили русских и русскоязычных. Но размах этих беспорядков был относительно невелик. Что же касается событий в июне, то здесь расклад совершенно иной. Известно, например, что ядром погромщиков являются хорошо вооруженные и организованные группы людей, которые сжигают дома, громят магазины и убивают мирных жителей. Они захватывали без проблем военные склады и на БТР штурмовали кварталы узбеков. Есть даже сведения, что киргизские солдаты не только не противодействовали погромщикам, но и иногда присоединялись к ним. Кроме того, узбекская община в Киргизии к подобным погромам не готовилась, и они стали для нее неожиданностью. Все это наводит на мысль о том, что конфликт носит организованный характер.

Масла в огонь добавляет и то, что Киргизия в целом находится в «подвешенной» ситуации: после свержения Бакиева власть временного правительства в стране условна. А погромы начались как раз в преддверие референдума о конституции 27 июня. Референдум интересен с точки зрения политики — согласно новому проекту основного закона Киргизия будет окончательно превращена в парламентскую республику. По сути, это то, что хотят местные кланы и крупные иностранные игроки.

Ведь в таком случае эта страна окончательно превратится в некое подобие территории тутси и хуту, сжигающих своих противников заживо, предварительно нахлобучив на них резиновую покрышку. Для Москвы опасность такого сценария заключается в том, что речь идет об одном из государств-членов ОДКБ, а также вообще о месте России в Средней Азии.

Временное правительство просило Россию о военной помощи, но Кремль отказался. Отказались помочь стране и другие государства — Евросоюз, Узбекистан, Казахстан, США и Китай. Каким бы ни было решение России, надо понимать, что с влиянием на постсоветском пространстве ей приходится прощаться.

Жизнь тяжкая

Структурно причина хаоса в Киргизии заключается в том, что бедное государство со слабыми как демократическими, так и автократическими традициями (для Азии последнее более важно) стало заложником двух процессов: аграрного перенаселения и общего мирового экономического кризиса на фоне окончательного проедания «советского наследия» (в виде инфраструктуры, промышленности, медицины и т. п.). И даже если сейчас какимто образом удастся остановить перманентное насилие в Оше, новые витки конфликтов в этой стране, к сожалению, неизбежны. Население Киргизии, несмотря на массовый отъезд русских, немцев, татар, евреев и ряда других национальностей в 90-х годах, увеличивалось взрывообразно. С 4,2 миллиона человек в 1990 году до почти 5,5 миллионов человек в конце 2009 года. При этом средняя зарплата в республике осенью 2009 года составляла 150 долларов. По разным подсчетам, от 30 до 45% ВВП Киргизии формируется за счет притока денег от гастарбайтеров, трудящихся в России, Казахстане и ряде других государств. Их общая численность варьирует от 500 тысяч до 1 миллиона человек.

Аграрное перенаселение в стране привело к тому, что в крупные города хлынул поток выходцев из сельской местности, в которой до сих пор проживает до 70% населения страны. В итоге Бишкек, рассчитанный на 600–700 тысяч человек, сейчас вмещает в себя, по неофициальным данным, до 1,2–1,3 мил-лионов человек.

К этому необходимо добавить и экономическую деградацию республики. Основная статья дохода государства — это продукция сельского хозяйства (мясо, хлопок, шерсть), а также горнорудной, преимущественно золотодобывающей промышленности. Стоит также отметить добычу ураносодержащих руд, молибдена, тория на Кара-Балтинском горнорудном комбинате, вольфрама на месторождениях «Трудовое» и «Меликсу», производство металлической сурьмы на Кадамжайском сурьмяном комбинате.

Несмотря на большие гидроэнергетические запасы, в стране существует дефицит электроэнергии, поскольку часть произведенной на своих ГЭС электроэнергии Киргизия продает за границу. При этом в стране полностью отсутствует машиностроение, какая-либо заметная наукоемкая промышленность, не говоря уже о выпуске продукции с высокой добавленной стоимостью. Даже относительно развитые горнорудная индустрия и энергетика существуют за счет ветшающей инфраструктуры, построенной еще в советское время. С началом кризиса в 2008 году в республике нормой стали веерные отключения электроэнергии и рост цен на продукты. Обеспечить свою семью в таких условиях большинство населения может лишь за счет сельского хозяйства или работы гастарбайтером за рубежом.

В подобных условиях земля превращается в главную ценность. И именно земля стала причиной для Ошской резни в 1990 году (тогда киргизы в Оше были национальным меньшинством). Сейчас, убивая и изгоняя узбеков, отряды погромщиков (как бы это цинично ни звучало) вольно или невольно решают вопрос с переделом сельскохозяйственных земель. Между тем, как жить далее почти 1 миллиону узбеков, которых вытесняют из Киргизии, не совсем понятно. Если даже к этим погромам они не готовились, то вряд ли они допустят повторение подобного. А значит, они будут вооружаться.

Слабейший из нескольких

В схожих с Киргизией условиях существуют ее соседи: Таджикистан, Узбекистан и Туркмения. У них тоже произошел взрывной рост населения (несмотря на выдавливание русских, украинцев, татар, евреев и немцев). Так, население Узбекистана с 1990 по 2009 годы увеличилось практически на треть — с 20 до 28,5 миллионов человек, — при этом около 60% населения живет в сельской местности. В Туркмении за последние 20 лет численность населения выросла почти вдвое — с 3,55 до 6,7 миллионов человек. По мнению ряда экспертов, официальные данные не являются достоверными, более точной может быть цифра в 6–6,2 миллиона человек. В одной из самых бедных республик бывшего СССР — Таджикистане, численность населения, несмотря на гражданскую войну и разруху, выросла с 5,5 до 7,3 миллионов человек.

Все эти государства, если не считать Казахстана, население которого за счет оттока русских и увеличения численности казахов оказалось стабильным на уровне 16 миллионов человек, состоят, преимущественно, из молодежи (доля людей в возрасте до 20 лет колеблется от 35 до 45%). У всех этих государств имеется практически один и тот же набор проблем: нехватка сельскохозяйственных земель, нехватка водных ресурсов, отсутствие развитой индустрии (если не считать отчасти Узбекистана и Казахстана). Их экономики носят преимущественно сырьевой и аграрный характер, а в сельской местности существует заметное аграрное перенаселение.

В каждом из постсоветских среднеазиатских государств заложена мина межнациональных конфликтов: в Киргизии проживает заметная узбекская диаспора, в Узбекистане — таджикская, а в Таджикистане — узбекская.

И эти мины начинают приводиться в действие.

Для молодежи в этих государствах часто нет ни работы, ни возможности просто прокормить свою семью. Местные политические системы заточены под концентрацию ресурсов в руках одного правящего клана. Такой авторитаризм помогает подавлять растущее социальное напряжение, однако насколько его хватит, сказать сложно. Вероятно, вопрос лишь в том, насколько хватит нефтегазовых ресурсов у Узбекистана, Туркмении и отчасти Казахстана.

Киргизия в этом плане оказалась слабейшим звеном. Деградация экономики на фоне растущего социального неравенства, усугубленного сильным приростом населения, сломали ее хрупкую политическую систему. Сейчас эта страна стремительно превращается в очаг напряженности и беспорядков в Средней Азии. При этом вокруг нее находятся государства, которые так же легко скатываются в подобную анархию. Ведь авторитарные режимы в Астане, Ташкенте или Ашхабаде, не говоря уже о Таджикистане, крайне слабы — у них нет сильных армий, устойчивых политических традиций и серьезной экономической базы (Казахстан тут, правда, выглядит сильнее всех). Рецессия на мировых рынках может сократить спрос на экспортные товары этих государств, прежде всего сырье.

В этом случае большая часть Средней Азии станет зоной настоящего экономического бедствия. Впрочем, это еще не самая большая угроза.

Социальные и межнациональные противоречия могут вылиться в рост популярности исламистов в регионе. И в этом случае африканизация или, если это уместно, афганизация бывших советских республик станет еще более вероятным сценарием.

Дмитрий ПОНОМАРЕВ