Статья — часть книги об Украине «Донбасс: свадебный номер в отеле „Война"», которую написал репортер Томаш Форро. Другие части из книги вы можете прочитать здесь и здесь.

Некоторые люди за свою жизнь не раз опускаются на дно, но им всегда удается подняться и взлететь. Однако в жизни Ксении все не так. Она уже много раз поднималась и взлетала, но каждый раз снова оказывалась в болоте. Каждое возвращение на Украину — очередное доказательство ее поражения. Каждый раз дома ее встречает все меньше людей, которым она нужна. С каждым разом становится все меньше денег и идей, как жить дальше. Но так плохо, как теперь, Ксении еще не было. Через два часа ее самолет приземлится в Киеве, и сегодня вечером ей уже негде будет спать.

***

Ксении 25 лет. У нее есть пятилетняя дочь и 60 долларов сбережений. Отец ее дочери провалился сквозь землю через два года после ее рождения, а до этого он и не скрывал, что изменяет ей. С ней, Ксенией, он жил якобы из жалости, о чем и сказал ей перед уходом. Она с трудом помнит, как после рождения дочери закончила вуз, а потому сразу пошла зарабатывать. На Украине на нечто вроде алиментов можно не рассчитывать. Закон работает только на бумаге.

Ксения работала в отделе кадров одной большой киевской компании, где мало платят. Но у нее был план. Она не хотела состариться на Украине с ее жалкими зарплатами и ленивыми мужчинами. Поэтому сразу после отмены визового режима с Европейским Союзом она отстояла очередь за биометрическим паспортом. Тогда, в середине 2017 года, желающие проводили перед учреждением, которое их выдавало, по несколько дней и ночей.

Через несколько недель одно агентство по трудоустройству уже отправило ее в Польшу, где она работала через день на кассе в супермаркете, а ночью на другой работе мыла посуду. Плата за дорогу, питание и проживание автоматически отчислялась с ее зарплаты. Она жила в ржавеющих постройках из жилых вагончиков, в каждом из которых ютилось по шесть человек, питалась в столовой, а на работу их развозили на микроавтобусе от агентства.

В итоге за восемь месяцев тяжелой работы в предместье Кракова она так и не побывала в его историческом центре. Свою дочь она видела максимум раз в неделю на экране ноутбука, когда ее старая мать, проживающая в украинской деревне, просила у соседей попользоваться интернетом.

За это время Ксения состарилась лет на пять, но ей удалось накопить почти две тысячи евро.

После возвращения она пообещала себе, что больше никогда не оставит своего ребенка, даже если на Украине ей придется жить в нищете. Приехав домой, Ксения в благодарность старой матери потратилась на ремонт ванной, а дочери купила несколько книжек с картинками, пару игрушек и хорошие сапоги на зиму. Через три месяца она снова покинула Украину. От заработанных денег почти ничего не осталось.

***

Уже казалось, что на этот раз все получится. Авторитетное агентство с филиалами по всему миру искало преподавателей английского для частных школ в разных странах. Ксения верила в себя, ведь в институте у нее были хорошие оценки по языкам, а в агентстве достаточно было заполнить анкету и указать уровень владения языка по собственной оценке. Никакого теста.

Турецкий город отличался от Украины: там было солнечно, тепло, и росли мандарины. Неудивительно, что в первые несколько недель Ксения пребывала в эйфории. Все ей там улыбались. Учительницы, которые работали в частной начальной школе, приехали с разных концов мира и говорили по-английски еще хуже, чем она сама. К счастью, учеников и родителей совершенно не интересовало, научатся они чему-то или нет. Главное — хорошие отметки. Ксения даже нашла там друзей.

Единственный минус был в том, что из-за бумажных проволочек она сначала не получала зарплату. Бюрократия в Турции хуже, чем дома.

Свои первые деньги она получила через три месяца. До тех пор ей приходилось жить на средства, одолженные у киевских знакомых. Когда ей наконец заплатили, оказалось, что зарплата на треть ниже того, что ей обещали. Якобы она неправильно поняла, как агентство взимает плату за свои услуги. Ксения смирилась бы и с этим. Но когда она узнала, что у ее турецкого любовника в соседнем городке есть жена, которая ждет второго ребенка, Ксения просто пожала плечами и выставила его среди ночи из своей съемной комнаты.

Через пять месяцев у нее случился рецидив тяжелой астмы. Так Ксения узнала, что агентство не платит за нее обязательную медицинскую страховку. Ей пришлось на свои деньги пройти два обследования и купить несколько лекарств. Больше она позволить себе не могла.

Ксения понимала, что, будучи гражданкой такого государства, как Украина, в Турции ей ничего не добиться. Ее словацким и румынским коллегам из Европейского Союза с самого начала вовремя платили полную зарплату и, разумеется, оплачивали им медицинскую страховку. Когда Ксения попыталась пожаловаться в агентство и властям, там просто не брали трубку.

***

На протяжении последних двух недель она судорожно искала работу в Турции, на Украине, в Евросоюзе и где только можно. Если она вернется домой без новой работы и перспективы, то деньги, заработанные на частную школу для дочери, ей придется потратить на каждодневные нужды. Такая перспектива приводила ее в отчаяние. А именно в таком состоянии человек способен наделать больше всего ошибок.

Страницу языковой школы в Дубае она нашла на какой-то онлайн-ярмарке. В последние годы туда ехали с Украины и из других бедных стран тысячи наемных учителей, медсестер и горничных. У Ксении были основания надеяться, что именно там она наконец найдет работу с достойной зарплатой. И возможно… Возможно, когда-нибудь она перевезет туда свою дочь и мать, и все вместе они будут жить вдалеке от своей холодной и печальной родины.

Она отправила заявление еще из Турции, вместе с медицинской справкой, анкетами, фотографией и 1600 долларами на визу и оформление.

В последнем письме, которое она получила из языковой школы, был номер счета. С тех пор никто уже не писал. На телефонные звонки никто не отвечал, как и на сообщения на «Фейсбуке», хотя там регулярно раз в несколько дней появлялась новая запись. На картинке красовались улыбающиеся дети в школьной форме, и было написано, что продолжается запись в новые классы, а также ведется набор преподавателей.

Это было за три дня до того, как она села в самолет в Киев с 60 долларами в кармане.

***

Те последние пару часов в стратосфере над Черным морем она думала о своем прежнем кредо о том, что все неудачи делают ее сильнее. Но в чем, собственно, она стала сильнее? Свое единственное сокровище она не способна прокормить. Она потеряла все, что накопила для дочери. Ей нечем будет заплатить даже за школьную столовую в будущем году.

Самый последний урок ей преподали перед самым отъездом. Поступило еще одно предложение о работе, которое могло изменить ее жизнь. На этот раз в Англии. Зарплату за работу частного преподавателя и воспитательницы для двух златовласых ангелочков и их добродушного отца с наметившимся брюшком предлагали приемлемую. Проживание и питание — бесплатно. Страховка, пенсионные отчисления и так далее.

Вскоре после того, как она отправила заявку и очередной взнос, на форуме обманутых украинских претенденток она нашла фотографии, которые получила от своего «работодателя» по электронной почте. Кто-то из пользователей увеличил копию паспорта мнимого английского отца и выяснил, что документ принадлежит совершенно другому человеку. Фотографию прилепили на украденный паспорт как попало.

В комментариях под записью высказался сотрудник британской биржи труда. Якобы это мошенничество расследуют уже несколько месяцев. Преступники из разных стран завлекают претендентов на работу и берут с них взносы за оформление. Британская полиция регулярно связывается со своими местными партнерами, но раз те бездействуют, защитить жертв мошенников некому.

Вот так. Ксения вернулась домой, где бок о бок живут хищники и их жертвы. Деваться некуда. Соотечественники найдут тебя везде: в Турции, в Дубае и в Великобритании. Они знают, какого цвета у тебя паспорт, знают твои комплексы, твои мечты о лучшей жизни и понимают собственную безнаказанность. И они пользуются этим против тебя.

***

Когда Ксения вышла из международного аэропорта в Борисполе, был уже вечер, и никто ее не ждал. Она надеялась, что из благодарности приедет хотя бы брат. Хотя он на пять лет старше, она заботилась о нем всю жизнь, и когда на востоке началась война, несмотря на беременность, она взяла отгул и привезла его к себе в Киев.

Их родное село к тому моменту уже превратилось во фронтовую линию, а он отрешенно просто сидел в родительском доме, смотрел на горящие дома соседей и ждал, когда взрыв погремит у них. Благодаря Ксении он оказался в столице и нашел там работу, начав строить свою жизнь с нуля. Так же, как и остальные беженцы.

 

Ксения получила смс-сообщение, что у брата нет времени. В прошлом году он женился и переехал в частный дом жены недалеко от Киева. С тех пор он почти перестал общаться с сестрой. Ксения еще ни разу не видела свою невестку. Похоже, властная супруга, которая старше брата, держит его на коротком поводке.

 

Ксения попросила брата оставить у него хотя бы чемоданы. В ближайшие несколько дней она будет спать в одной комнате с подругой, и для ее вещей там места уже не найдется. Через несколько минут брат неуверенно согласился. Но вещи она должна была привезти сама.

Тогда она взгромоздила на себя все три чемодана (все свое имущество) и отправилась из зала аэропорта в холодную декабрьскую ночь. Ах, опять эта чертова Украина. Вот она. Во всей красе. Теперь ей тут гнить. Ксения печально усмехнулась, а по щекам покатились слезы. Из 60 долларов 15 ей пришлось потратить на такси в город.

Аня

Она только готовится бежать из украинской реальности. Но раз это удалось четырем миллионам эмигрантов, которые успешно покинули свою страну, то почему не получится у нее, Ани? Она приехала в Киев из небольшого городка несколько лет назад только для того, чтобы исполнить свою мечту — стать врачом и помогать людям. С тех пор идеалов у нее поубавилось, но со своего пути она не сходит ни на минуту.

Аня живет в семейном общежитии в окрестностях Киева, предоставленном ей медицинским институтом. Слово «семейный» означает маленький блок, состоящий из двух комнатушек, в котором проживает она, супружеская пара с маленьким ребенком и несколько сотен тараканов.

Если бы это было возможно, то большую часть времени Аня проводила бы на улице, но холодно. Морозными вечерами она сидит в своей комнате и слушает, как в кухне Костя играет на гитаре задумчивые песни. Его жена работает, как сумасшедшая, по три смены, только чтобы накопить хоть что-то для ребенка. Домой она возвращается под утро. Аня слышит, как Костя ругает ее, что она его опять разбудила.

Когда у его жены редкий выходной, Аня предпочитает уходить, какой бы погода ни была. В тесном жилом блоке три человека сталкиваются друг с другом, ребенок все время плачет, а безработный Костя повторяет своей жене, что она и ребенок очень мешают его творческому развитию.

Костя — типичный пример менталитета, свойственного еще советским мужчинам. Их матери работали до кровавых мозолей, чтобы дать сыновьям в жизни все, чего не было у них самих. И так вырастали ленивые, эгоистичные нарциссы, которые понятия не имели об ответственности. Единственное, на что были способны эти трутни, — найти себе самку, чтобы она взяла на себя роль матери, оплодотворить ее, жить с ней и воспитывать таких же сыновей, как они сами.

***

В последние годы вся жизнь Ани проходит между учебой и работой. Но работа — на первом месте. Ведь если у нее не будет денег, ей не на что будет учиться. А с деньгами на Украине можно учиться, и не учась.

Все просто. Преподаватель собирает дань за сдачу своего экзамена. Если послушно принесешь ему деньги в конверте, то экзамен сдан, даже если ты отсутствовал. Собственно говоря, ходить в институт вообще не обязательно. А вот если ты не заплатишь, то придется туго, даже если ты ходил на все занятия, честно выполнял задания и проводил над книгами все свободное время. Скорее всего, тебя заставят дважды пересдавать экзамен, потому что ты портишь рынок. Поэтому студентам проще заплатить в любом случае.

Поэтому часть специалистов, которых выпускают украинские медицинские вузы, просто не в состоянии выполнять свою работу. Армия медработников с дипломом и квалификацией для спасения жизней на самом деле оказывается в лучшем случае некомпетентной, а в худшем — представляет смертельную опасность.

Однако это часть украинской системы высшего образования, как и других сфер. Когда обыватели платят своему преподавателю, медсестрам в больнице и полицейским на дороге, это считается нормальным «решением проблемы». Когда этим занимаются политики, это называют коррупцией, что доказывает: правящий класс, в отличие от обывателей, не имеет никакого понятия о нравственности.

Поэтому Аня работает и платит. На жизнь она зарабатывает ассистенткой в университетской больнице, а кроме того, обслуживает пациентов, которые лечатся дома. Она приходит к беспомощным старикам, людям, пережившим тяжелые операции, а также к тяжело больным детям, многие из которых были пациентами ее университетской клиники.

Аня говорит, что после этой работы она уже никогда не станет опять той же невинной девочкой, которая когда-то пришла сюда учиться. Одно дело — изучать онкологическую диагностику, и совсем другое — видеть все собственными глазами. Весь жизненный цикл рака, с которым стоит и падает жизненный цикл пациента и его семьи.

Например, однажды она проходила практику на рентгене, и привели 5-летнего ребенка, у которого обнаружили опухоль. Потом она, в качестве медсестры, того же самого человечка полгода лечила агрессивными методами. А когда все врачебные попытки провалились, сидела с ним дома у его постельки уже как частная сиделка и получала деньги от его родителей.

Она присутствовала там и каждый день видела, как он медленно уходит. Она была там, когда запищало ЭКГ, и она в последний раз закрыла ему глаза.

С тех пор Аня много курит и еще больше пьет.

***

Аня не хочет поддаваться цинизму, с которым сталкивается на своей работе. Многие врачи беззаветно помогают людям, несмотря на низкие зарплаты, а другие остаются равнодушными. Некоторые превратили самые тяжелые заболевания в бизнес.

За одним онкологом из их больницы она наблюдает уже третий год. Она проходила практику в его отделении, когда к нему пришел мужчина с тяжело больной женой. Перед тем как она заболела, все у них было хорошо. Мужчина успешно руководил фирмой, и опухоль появилась именно в тот момент, когда они хотели создать семью.

 

С тех пор окружающий мир перестал для этого мужчины существовать. Он забыл о фирме и о карьере. Его единственной целью было спасти жену. Он спал на соседней койке в больнице, был готов заплатить за любое лечение и за любую попытку ей помочь. Лечащий врач с удовольствием это отметил. Он давал ему надежду, за которую мужчина хватался, как за соломинку, и платил больнице, вернее врачам: за новейшую терапию, за частные консультации и за дополнительные лекарства и уход.

 

По подсчетам Ани, этот мужчина тратил на свою слепую надежду от ста до двухсот евро в день. Целый год. Но все в отделении с самого начала знали, что у женщины нет шансов. И все молчали. Кроме Ани.

— Доктор, разве есть смысл так их мучить? Давайте расскажем им правду. Нужно остановить ей химию, и пусть он забирает ее домой. Пусть они хоть пару недель поживут еще вместе. Ведь мы только вредим ей. Смысла продолжать нет.

— Именно так, — отвечал врач. — Для них смысла нет, а для нас — есть. Если ты хочешь тут работать, не высовывайся и делай, что тебе говорят.

Наконец Аня не выдержала и после ночной смены все рассказала мужчине. Она рассказала, что состояние его жены не оставляет никаких надежд, даже если поместить ее в лучшую американскую клинику. Если он хочет что-нибудь сделать для своей любимой, то пусть сделает ее последние дни прекрасными. Пусть она угаснет дома среди близких и без лишних страданий.

Мужчина смотрел на нее, как на инопланетянку. Лучший доктор надрывается, чтобы спасти жизнь его жене, а тут какая-то практикантка говорит, мол, дай своему самому дорогому человеку умереть, как паршивому псу?

Благодаря лекарствам женщина прожила еще месяц, почти не приходя в сознание. Муж все это время сидел рядом с ней. Он потратил на лечение своей супруги все деньги, продал фирму и собственную квартиру. Когда она наконец умерла, в коридоре больницы мужчина благодарил врачей со слезами на глазах за то, что они сделали для жены все, что было в человеческих силах.

***

Аня уже почти достигла своей цели. В институте ей остается закончить стажировку со специализацией и без права на зарплату, а потом она будет свободна. У нее будет диплом врача, и перед ней распахнется весь мир. Она сможет наконец уехать. Уехать из своей прекрасной, печальной Украины, где молодые люди, как она, не могут жить нормально, если не врут и не дают взяток и не закрывают глаза на происходящее вокруг.

Аня нацелилась на Германию, которая ей не понравилась, когда она впервые там побывала. Но Германия дает ей надежду на перемены в жизни, на то, что там впервые ей выплатят зарплату, за которую не придется стыдиться, и не нужно будет давать взятку. Она будет работать на новом оборудовании и помогать людям возвращаться к жизни и не будет лишать их достоинства и наживаться на их несчастье.

Первая поездка в Германию дала ей хотя бы общее представление. На протяжении нескольких месяцев она работала помощницей в больнице, а потом ее перевели в онкологическое отделение, где она увидела все то оборудование, о котором дома она могла только мечтать. Аня буквально потеряла дар речи.

Второй шок случился через пару часов, когда она поняла, что ее учеба на Украине с купленными экзаменами и с зарабатыванием денег вместо зубрежки привела к определенным последствиям: после стольких лет она на самом деле практически ничего не знает о своей медицинской профессии. Она и понятия не имеет о современных методах, лекарствах и реальной практике.

Но Аня не сдается. Она приходит сюда каждый день вот уже несколько месяцев, работает для себя и готовится к тому, о чем мечтала всю жизнь.

У нее есть и план Б, который она придумала не так давно: мужчина средних лет, русский по происхождению, но с немецким паспортом, который безумно в нее влюблен. Что касается ее самой, то он у нее не вызывает никаких чувств, но в жизни приходится идти и на компромиссы похуже.

Альбина

Герхард не ходит в бордели, а если и заглядывает туда, то только ради коллег. Когда они идут попить пиво, они не раз заканчивают в борделе или стриптиз-клубе. В Киеве их полно. Шлюхи и бордели — неотъемлемая часть этого шумного и безумного города так же, как пробки, смог и самые дорогие лимузины, которые стоят рядом с разбитыми ладами и побирающимися старушками. Так считает немец Герхард, который по работе бывает в Киеве почти каждый месяц.

Сегодня вечером все вышло точно так же. Сначала он встретился с иностранными корреспондентами в хорошем ресторане, поужинал, а вскоре они пошли в пивную и затем оказались перед розовой неоновой вывеской. Вот они ждут, когда им откроет молчаливая охрана.

 

В заведении все, как везде. Платишь за вход несколько евро и внутри можешь поглощать пиво и напитки хоть до самого утра, а еще разглядывать голую танцовщицу, щупать хостес и покупать им дорогие напитки, а можно выбрать одну из десятков девушек и за 70 евро уединиться с ней на полчаса в одной из небольших комнат.

 

В первом часу ночи остались только трое, а вскоре — только один Герхард. Чех напился вдребезги, а австрийский коллега, в ужасе заломив руки, сказал, что одна из девушек выглядит, как его 16-летняя дочь. Потом он заплатил за нее и отвел в качестве своего трофея в комнату для клиентов.

К Герхарду подсаживается девушка. Ей не более 18. На ней красное платье и намного меньше макияжа, чем у ее полуголых коллегах вокруг. Она хостес, и ее зовут Альбина. Она спрашивает Герхарда, не купит ли он ей коктейль.

Герхард еще не настолько пьян, чтобы не понимать, к чему она ведет. Если он не проявляет интереса к предлагаемым девушкам, то заведение пытается заработать на нем по-другому. Он должен купить коктейль хостес за десять евро почти без алкоголя, поэтому Альбина может выпить их за ночь хоть 30. Ее бандитские хозяева делают ставку не только на секс, но и на другие приземленные мужские инстинкты: попробуй-ка не купи бедной девушке коктейль, когда она так мило об этом просит.

Для ясности: у Герхарда нет предрассудков по поводу проституции или мафии. Но он не вчера родился и не собирается платить за секс или за коктейль профессионалкам. И когда Альбина садится к нему ближе, неуверенно моргая, Герхард объясняет ей, медленно и на ломаном русском, что секс его не интересует, как и ее желание выпить. Он просто пришел с друзьями. Альбина робко замолкает.

— Тогда… Давайте хотя бы поговорим. А то меня уволят, — говорит девушка.

Герхард впервые смотрит на нее внимательнее.

— Ты недавно тут работаешь, да?

— С сегодняшнего дня. Я пришла сегодня. Я чувствую… Тут страшно.

— Тогда что ты тут делаешь? Не стоило бы тебе пойти поучиться или погулять с каким-нибудь парнем?

— Ты думаешь, что кто-то здесь работает потому, что ему здесь нравится? А на что нам жить? У меня нет денег даже на жилье. Я приехала в Киев учиться без копейки денег. Вы там в Европе и понятия не имеете, как мы тут живем.

— И тебе пришлось сразу пойти в бордель.

— Я не знала, как тут все выглядит. Мне тут страшно!

Герхард почувствовал, как что-то в нем перевернулось.

— Слушай, Альбина… Если ты говоришь правду, то действительно не возвращайся сюда. А может, утром ты все забудешь и скажешь себе, что эти деньги того стоили. Но эта работа изменит тебя навсегда. Плюнь на это, пока еще есть время. Вскоре ты найдешь нормальную работу. Не приходи сюда больше.

— Думаешь, я не знаю? Ты видел Кристину? Это девушка, которая ушла с твоим другом. Ей 17 лет. Она начала сегодня утром вместе со мной. У нее уже было три клиента. После каждого из них у нее лицо, как у… зомби.

Альбина тихо и испуганно заплакала.

— Я не хочу тут оставаться. Ни минуты.

Когда Герхард проснулся утром, то нашел в своем мобильном номер Альбины. Они встретились днем. Он — стареющий режиссер теленовостей, разведенный, у которого 15 лет не было постоянной подруги. Благодаря спокойной жизни, спорту и сидячей работе он выглядит на пару лет младше. Она — 19-летняя студентка, изучающая дизайн одежды в киевском университете, неудавшаяся проститутка, у которой сейчас нет денег ни на что, даже на оплату общежития. Без красного платья и макияжа она выглядит как обыкновенная милая девушка, которую вряд ли заметишь в толпе.

Они зашли выпить чаю и пообедать. Час погуляли по Крещатику, главной улице Киева. Потом каждый пошел своей дорогой. Перед уходом Герхард сунул ей в руку сто евро.

— Этого должно хватить на общежитие. Но пообещай мне, что в бордель ты больше никогда не вернешься.

— Никогда. Лучше вернусь домой к маме. А твоих денег мне не надо. Я не нищенка и не шлюха.

Но в конце концов она взяла деньги. Выбора у нее нет.

Вот так началась их спокойная, нереальная любовь.

***

Герхард по-прежнему ездил на Украину раз в несколько недель. Война на востоке страны продолжается уже пять лет, и конца ей не видно. Неудивительно, что люди теряют надежду. Это не первый конфликт в мире, который он освещает для своего телеканала. Ему уже знакома эта апатия на лицах местных жителей, когда после первых месяцев патриотической мобилизации война превращается в убийственную рутину.

Они оказались заточенными в стране, которая от своей экономики ждет не роста, не иностранных инвестиций и не процветания для своих граждан, а средств на ведение войны. Это государство, которому, как опасному партнеру, кредиты дают под высокие проценты и которое по тем же причинам сторонятся иностранные инвесторы.

Вот уже пятый год украинская администрация решает проблему собственного выживания и не может завершить жизненно важные реформы, справиться с вездесущей коррупцией, популизмом и растущим политическим радикализмом.

Это все видно по лицам простых людей. Они на самом деле не понимают, почему в магазинах растут цены, почему зарплаты не повышаются и почему все труднее найти нормальную работу. Они знают только одно: их жизнь постепенно из тяжелой превращается в невыносимую.

Во время последнего визита группа Герхарда снимала на востоке страны, откуда родом Альбина. По сравнению с этим краем Киев — все равно что Европейский Союз. Школьники, отвечая на вопрос, чем они займутся в жизни, все как один говорят, что уедут к своим знакомым в Польшу или Германию. Их бывшая учительница якобы пошла от отчаяния на панель, чтобы прокормить детей.

Альбину он в тот раз не видел, потому что в Киеве был проездом. Кроме первой встречи, они виделись еще два раза, но ни разу встреча не закончилась сексом. Альбина меняла одну плохую работу на другую, пребывала в постоянном стрессе и страхе за свое будущее. Поэтому Герхард не давил на нее. Он уже не молодой самец, и ему противно принуждать к чему-то молодую девушку из-за ста евро, которые каждый раз при встрече он давал ей. Скоро у нее все наладится, и он пригласит ее к себе в гости в Германию. Тогда Альбина наконец успокоится.

Герхард чувствует, что эта странная, молчаливая девушка с грустными глазами, которые так редко смеются, нравится ему все больше.

***

Проблемы Альбины со здоровьем начались с невинных простуд, которые ее во время той переменчивой зимы несколько раз приковывали к постели. Герхард разговаривал с ней по телефону из Берлина, потому что для служебных и частных визитов на Украину не было времени. Он регулярно отправлял Альбине в Киев деньги и цветы, хотя цветы она не любит. Больше всего она хочет быть с ним, а если это невозможно, то достаточно денег.

 

Их отношения продолжались, несмотря на расстояние, пока состояние Альбины совсем не ухудшилось. С детства у нее проблемы с сердцем, и постоянные простуды ослабили ее организм настолько, что ее пришлось госпитализировать. Она принимала тяжелые препараты и боялась за себя, ведь в Киеве у нее, кроме нескольких знакомых, никого нет.

 

Впервые за много лет Герхард начал о ком-то переживать. Альбина была в больнице уже третью неделю. Каждые несколько дней он отправлял ей сотни евро. Как-то он снимал в украинской больнице репортаж и хорошо знал, что без взяток персоналу пребывание там может превратиться в кошмар. Альбина была ему благодарна, но лечение ослабило ее и говорить она не могла. Но время от времени они переписывались. Обеспокоенный Герхард взял несколько дней отпуска.

Когда Альбина узнала, что вскоре он приедет ее навестить, то очень обрадовалась. Но на следующий день просто пропала. Герхард проверял свой мобильный телефон каждые пять минут. Сообщения, отправленные по мессенджеру, не доставлялись. Ее телефон был отключен. Ясно, что либо у нее поднялась температура, либо она лежит без сознания, а телефон зарядить некому. Последнюю ночь перед вылетом Герхард не мог спать от беспокойства.

***

Киев был таким же, каким он его помнил по прошлым приездам: серый, неприветливый и суетливый. Без Альбины все тут кажется еще грустнее. Герхард взял в аэропорту такси и поехал прямо в больницу. Его подруга не отзывалась уже третий день. Но дальше вахтера его не пустили. Уже слишком поздно и время посещения давно закончилось.

Страшно обеспокоенный он поселился в отеле, тысячу раз пытался дозвониться на номер, который был все время занят, а потом на автомате пошел гулять по улицам, где когда-то встречался с Альбиной. Герхард посидел в грузинском ресторане, где впервые ее поцеловал, снова попытался дозвониться и пошел дальше. Им овладела грусть и невероятный страх от того, что он узнает завтра в больнице.

Наконец посреди ночи Герхард, отупевший от алкоголя, оказался перед большой розовой неоновой вывеской борделя, где несколько месяцев назад спас Альбину от падения на дно. «Свиньи», — сказал он тихо.

Сам не помня, как оплатил вход, Герхард зашел на второй этаж. Его встретила толпа девушек с вопросительными и как бы невинными взглядами. Не замечая, он прошел мимо них и открыл дверь в бар. Там было пусто, а прямо напротив него спиной стояла молодая женщина в красном платье.

Она медленно повернулась к нему, и их удивленные взгляды встретились.