Возможная интервенция

«Рассматриваются все варианты по Венесуэле». Эта не раз звучавшая от Дональда Трампа фраза подчеркивает готовность американской администрации пустить в ход все средства, чтобы добиться ухода президента Николаса Мадуро. Судя по всему, США всерьез изучают возможность военного вмешательства, хотя против него категорически выступают Группа Лимы (13 южноамериканских стран и Канада) и Европейский союз.

В интервью агентству «Франс-Пресс» 8 февраля лидер оппозиции Хуан Гуайдо сам заявил, что может дать разрешение на американское вмешательство, опираясь для этого на суверенитет Венесуэлы и свои президентские полномочия. Международное право действительно не запрещает правительству какого-либо государства обратиться за иностранной военной поддержкой на своей территории.

Маневры в ОАГ

Только вот тут нужно задать себе очень серьезный вопрос: действительно ли у Хуана Гуайдо есть сейчас полномочия требовать американского военного вмешательства? Признательности со стороны более 50 стран, которой он пользуется как временно исполняющий обязанности президента, недостаточно, чтобы предоставить ему такие права. В международном праве прописано, что правительство, практически полностью лишенное возможности действовать, не может с полным на то основанием требовать иностранного военного вмешательства.

Кроме того, такой вариант может повлечь за собой очень серьезные структурные последствия. Так, любому государству будет достаточно признать какую-либо оппозиционную группу «законным» правительством (более чем неоднозначное понятие), чтобы затем предпринять военное вмешательство по его просьбе. В подобных условиях, как уже постановил Международный суд ООН в 1986 году по делу об американском интервенционизме в Латинской Америке (речь шла о Никарагуа), сложно представить, что останется от принципа невмешательства в международном праве, если вмешательство, которое уже может быть оправдано требованием правительства, будет допускаться и по требованию оппозиции«.

Помимо зыбкой тропы вмешательства стоит отметить и большие маневры в Организации американских государств, которая включает в себя 35 стран обеих Америк. Там американская администрация записала на свой счет целый ряд дипломатических успехов. 5 июня 2018 года Вашингтону удалось продвинуть резолюцию с осуждением серьезных нарушений на выборах 20 мая и заявлением о возможной приостановке членства Венесуэлы.

Эта прописанная в 9 статье устава ОАГ возможность использовалась в исключительном порядке лишь дважды в истории организации: в отношении Кубы в 1962 году и Гондураса в 2009 году. 10 января была принята вторая резолюция, ознаменовавшая собой очередную победу американской дипломатии: ОАГ заявила, что больше не признает легитимность Николаса Мадуро с 10 января 2019 года, и призвала провести новые, свободные и прозрачные президентские выборы. Наконец организация призвала «режим» (понятие «правительство» старательно избегалось) допустить на свою территорию иностранную гуманитарную помощь.

Два препятствия

Эти резолюции подготавливают почву для военного вмешательства? Полностью исключать подобный вариант нельзя. Стоит вспомнить, что во время вторжения в Гренаду в 1983 году США Рейгана до последнего пытались добиться от ОАГ легитимизации операции «Вспышка ярости» (не получив большинства, они были вынуждены довольствоваться поддержкой Организации Восточно-карибских государств). К этой гипотезе стоит отнестись тем серьезнее, что генеральный секретарь ОАГ сам заявил (к огромному удивлению ряда южноамериканских правительств), что военное вмешательство входит в список рассматриваемых вариантов для смещения Николаса Мадуро.

Как бы то ни было, военное вмешательство в Венесуэле под эгидой одной лишь ОАГ столкнулось бы как минимум с двумя препятствиями в плане международного права.

Прежде всего, эта организация зиждется на прочных принципах невмешательства в силу своей непростой истории. Начало военных операций против Венесуэлы стало бы нарушением ее устава, статья 18 которого гласит: «Никакое государство или группа государств ни при каких обстоятельствах не имеют права на прямое или косвенное вмешательство во внутренние или внешние дела любого другого государства. Вышеуказанный принцип относится не только к вооруженному вмешательству, но и к любой другой форме вмешательства или его попытке».

Далее, что самое важное, вмешательство в рамках ОАГ пошло бы против главы VIII устава ООН, которая касается отношений международной организации с региональными: любое военное вмешательство последних должно быть предварительно одобрено Советом безопасности ООН.

Вето России и Китая

Наконец, дипломатические маневры ведутся на международном уровне, в ООН. А разногласия в Совете безопасности по этому вопросу остры как никогда. После прошедшего 26 февраля процедурного и сложного собрания, 28 февраля на голосование было вынесено два совершенно разных проекта резолюции. Американский был предварительно изучен несколькими членами Совбеза, которые хотели убедиться, что он не будет воспринят как разрешение на применение силы против Венесуэлы.

Отсылка к статье 39 главы VII устава ООН (поддержание мира и безопасности) была удалена из текста, в который также внесли правки, чтобы сделать его менее агрессивным (было вычеркнуто понятие «коррумпированное правительство», а процесс восстановления демократии окрестили «мирным»). Тем не менее всего этого оказалось недостаточно, чтобы убедить Россию, Китай, ЮАР и Экваториальную Гвинею, которые проголосовали против (проект в итоге был отклонен из-за российского и китайского вето). В ходе дебатов представитель России открыто (и очень громко) напомнил о ливийском прецеденте 2011 года, выразив опасение, что гуманитарная помощь может в очередной раз стать предлогом для смены политического режима.

Подготовленный российской дипломатией проект резолюции тоже постигла незавидная участь, поскольку ему не удалось набрать необходимые девять голосов. В целом, он призывал к регулированию политического кризиса самими венесуэльцами, а также осуждал угрозу применения силы против территориальной целостности и политической независимости Венесуэлы и различные попытки вмешательства во внутренние дела страны. В таких условиях представляется маловероятным, что члены Совбеза смогут в обозримом будущем прийти к консенсусу по выходу из этого кризиса.

В текущей обстановке все указывает на то, что если против Венесуэлы и будет начато военное вмешательство, оно будет осуществляться вне рамок международной законности. Такой авантюризм стал бы не только наплевательством на уроки прошлого, но и ударом по серьезно пошатнувшемуся международному правопорядку.