Лондон одолевают уличные банды. К 2016 году в городе насчитывалось около 3,6 тысяч гангстеров, состоящих примерно в 225 группировках, 58 из которых действуют постоянно. Полиция считает их ответственными за две трети преступлений, связанных с бандами. Это нападения, кражи, убийства и прежде всего, распространение наркотиков, которым, по некоторым сведениям, промышляют молодые темнокожие мужчины, особенно ямайцы.

Это говорит не только о провальной политике правительства относительно молодёжи из этнических меньшинств, но и отражает трагическое наследие колониализма.

 

Британская империя оставила Ямайку и другие колонии в бедности и опустошении. Освобождение от рабства устранило самые грубые черты рабовладельческой системы, не особо затронув классово-расовое расслоение. Хотя Конституция Ямайки 1944 года ввела так называемую демократию, она была встроена в набор административных структур, сложившихся ещё со времён введения колониальных правил в 1866 году.

Ямайские банды возникли из нищеты 1950-х годов. По данным Британского национального архива, в период с 1948 по 1970 год почти полмиллиона человек из Вест-Индии (включая страны Карибского бассейна) приехали в Британию, причём многие переселялись по инициативе правительства для работы в транспортной системе, почтовой службе и больницах. Надо напомнить, что выходцы из Вест-Индии сражались за Британию во время Второй мировой войны.

Большинство иммигрантов обосновались в Лондоне, причём опыт переселения оказался травмирующим – как первое, так и второе поколение приехавших столкнулись с неприкрытой враждебностью со стороны СМИ, политиков и общественности.

Бедность и дискриминация привели к появлению бандитской культуры в течение одного поколения; дети иммигрантов сворачивали на путь криминала ради престижа и денег. Не усвоив уроки, сменявшие друг друга правительства так и не смогли услышать голос этнических меньшинств – детей и внуков мигрантов; им не помогли интегрироваться в общество.

В мае прошлого года ООН осудила Британию за структурный расизм. Этнические меньшинства составляют всего 14 процентов населения, однако 26 процентов заключённых британских тюрем не являются белыми. К 2011 году в некоторых районах Британии полиция задерживала и обыскивала темнокожих в 28 раз чаще, чем белых. Для детей чернокожих карибов вероятность исключения из школы в три раза выше, чем для белых детей.

К 2016 году показатель занятости среди белых британцев равнялся 74,7 процента, в то время как среди темнокожих – всего 59,3 процента; уровень бедности составлял 17,2 и 39,9 процента соответственно. Доля тех, кто имеет доступ к хорошему образованию в колледже, насчитывает 76,3 процента для белых и 60,3 процента для этнических меньшинств в целом.

Бедность, безработица, тюремные сроки и общая дискриминация с огромной силой давят на семьи этнических меньшинств, во многих из которых дети воспитываются без отцов. Среди белых родителей в браке не состоят 22 процента, но для чернокожих этот показатель составляет 51 процент.

Сочетание этих факторов создало слой социально отчуждённых, озлобленных молодых людей, которые уверены, что их единственная надежда на уважение и востребованность состоит в том, чтобы вступить в банду. К 2014 году средний возраст лондонского гангстера составлял 21 год. Согласно официальному докладу, молодёжь «втягивается» в банды по ряду причин, многие из которых уже отмечались выше. Это бедность, отсутствие образования и навыков работы, а также проблемы в семье. Привлекательность членства в бандах заключается в кажущихся «безопасности, защите, азарте, финансовых возможностях и чувстве вовлечённости». В докладе также отмечается, что зачастую эти молодые люди являются наиболее изолированными элементами британского общества, сталкиваются с различными уровнями лишений и часто растут в условиях травмирующей жестокой среды.

Итак, британское правительство использовало жителей Карибских островов и их африканских предков в качестве рабов, а затем как дешёвую рабочую силу для восстановления послевоенной Британии. Подвергаясь эксплуатации, они и их дети оказались перед лицом нищеты и дискриминации.

Ещё одним свидетельством провала политики в отношении этих молодых людей является тот факт, что многие из них по-настоящему верят в использование магических заклинаний для самозащиты (обеа). Здесь очевидна связь между современным бандитизмом и колониализмом. Обеа возникли в западноафриканском Ашанти несколько веков назад. Испанские, а позднее английские работорговцы завезли эти традиции вместе с их носителями в страны Карибского бассейна, а затем и в современный Лондон.

Многие из сегодняшних темнокожих лондонских гангстеров уверены, что обеа защитит их от полиции и пуль соперничающих банд. Примечательно, что в прошлом люди, прибегающие к обеа, «играли ключевую роль в восстаниях рабов и создавали порошки, которые якобы обладали магическими свойствами, защищавшими от оружия белого человека». Сегодняшнее оружие белого человека – это дискриминация на работе, расизм в действиях стражей порядка, экономическая система, которая благоприятствует состоятельным людям и представителям среднего класса, а также нежелание сменяющихся правительств понять, что заставляет этих молодых мужчин вступать в банды.

Как и многое другое, лондонский бандитский кризис не в последнюю очередь является одним из трагических последствий колониализма.