Руководство Беларуси сделало ряд решительных заявлений, связанных с членством страны в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). 27 ноября президент РБ Александр Лукашенко, обращаясь к главам правительств государств-членов ЕАЭС, заявил: ключевой элемент – создание общих энергетических рынков. «При этом белорусская сторона не понимает, почему в интересах справедливой конкуренции все признают необходимость единых тарифов на железнодорожные перевозки, но не все согласны с симметричным подходом в вопросах транспортировки газа», –сообщается на официальном сайте президента Беларуси.

Встреча Лукашенко с главами правительств государств-членов ЕАЭС в Минске

«Субъекты хозяйствования ожидают, что через десять дней в Питере главы государств поставят наконец свои подписи под программами формирования общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов – о чём мы договаривались. Таким образом, будет сделан шаг к появлению стабильной топливно-сырьевой основы союза. Но для этого сегодня в Минске нужно решить остающиеся проблемы», – сказал Лукашенко.

Главной из «остающихся проблем» на сегодняшний день для Беларуси является «большой налоговый манёвр» (БНМ) в российской нефтянке, который начнётся с 1 января 2019 года и продлится шесть лет. Изменения налогового законодательства РФ в нефтяной сфере преследуют цель снизить зависимость российского бюджета от мировых цен на нефть. Цена вопроса – 1,3-1,6 триллиона рублей дополнительных доходов.

А в Беларуси говорят о возможной потере республикой 9-10 миллиардов долларов и снижении импорта российской нефти из-за БНМ. По данным белорусского министерства финансов, в бюджет РБ не поступят около $3 млрд экспортных пошлин от перепродажи российской нефти (Россия поставляет Белоруссии нефть по внутренним ценам), ещё более $6 млрд дополнительно потратят нефтеперерабатывающие заводы при закупке сырья. Так как «большой налоговый манёвр» предполагает отмену экспортной пошлины и повышение налога на добычу полезных ископаемых, стоимость нефти вырастет, поэтому перепродажа и переработка уже не будут приносить Беларуси таких доходов. 

От российского государства белорусское хочет получить компенсации в размере утраченных прибылей – тех самых, которые нынче формируются из-за того, что РФ поставляет РБ такое количество дешёвой нефти, что она с лихвой закрывает потребности белорусской экономики и ещё позволяет получать миллиарды долларов за счёт экспорта нефтепродуктов и сырья.

Чтобы было совсем понятно, Минск требует от Москвы компенсировать сокращение, а затем и отсутствие дармовщины – с завершением «налогового манёвра» она сойдёт на нет.

Подталкивает Беларусь к жёсткому диалогу с Россией и Международный валютный фонд – он предлагает белорусскому руководству искать запасной вариант пополнения бюджета, если российских компенсационных денег не будет. Мониторинговая миссия МВФ, которая работала в Минске 5-15 ноября, пришла к выводу, что дефицит бюджета Беларуси вырастет до 4%. Далее, после ввода в эксплуатацию Белорусской АЭС Фонд прогнозирует постепенное снижение этого дефицита, но… «Даже с учетом полной компенсации последствий налогового манёвра в 2020 году (по оценке властей) и отсутствия значительных изменений обменного курса, госдолг с учетом гарантий расширится и стабилизируется на уровне чуть менее 60% ВВП», – посчитали в МВФ. Рецепт «спасения Беларуси» у Фонда простой: снижение степени интеграции с Россией, которая якобы и не даёт состояться белорусскому экономическому чуду. Дескать, слишком тесные связи у РБ с РФ.

В самой Беларуси стремятся освоить некую странную сущность, способную, судя по названию, одновременно двигаться в разных направлениях, – многовекторность. На практике это выглядит так: Минску удаётся способствовать установлению мира на Украине (через переговорную площадку) и в то же время поддерживать Киев в войне с Донбассом (через военно-техническое сотрудничество с Украиной). 

Возможно, точно так же видится в Беларуси и многовекторность в отношениях с Россией и Западом: с одной стороны, получение максимальных выгод от России за членство страны в ЕАЭС и Союзном государстве, с другой – бонусы от Запада за «диверсификацию» портфеля зависимостей, за обсуждение с представителями «запасных аэродромов» условий приземления. Правда, Лукашенко прекрасно понимает, что на мягкую посадку в случае чего рассчитывать не стоит. «Если глубоко осмысливать эту тему, и знаете, без пропаганды и политики, без намёков, что там Лукашенко повернулся на Запад, помните, что я понимаю, что Беларусь с Лукашенко на Западе абсолютно не нужна. Здесь должна быть другая власть, чтобы с распростёртыми объятиями меня встречали на Западе. Мы хотим с ними сотрудничать, но это не значит, что мы там от кого-то куда-то отвернулись. Знаете, что касается меня, наверное, ушло то время, когда я мог куда-то отворачиваться», – сказал белорусский президент в недавнем интервью телеканалу «Россия 24». 

При этом он заметил: «Это счастье, что мы создали ЕврАзЭС».

Фрагмент интервью Александра Лукашенко о «национальном эгоизме»

Удивительно, но параллельно этим заявлениям появились и другие. Заместитель министра финансов Беларуси Андрей Белковец на первом международном экономическом и инвестиционном форуме Belarus Crossway’18, рассуждая о перспективах договорённостей Минска с Москвой по поводу компенсаций белорусских потерь в результате «большого налогового манёвра», произнёс следующие слова: «Но вообще такое действие (БНМ. – Ред.) правительства Российской Федерации – оно в определенной степени противоречат самой сути создания Единого экономического пространства, которое предполагало вообще единый рынок энергоносителей и так далее. Фактически все эти договорённости будут дезавуированы, и смысла такого союза, в котором одна сторона как бы считает только свои интересы отстаивать, а другие фактически должны с этим согласиться – такого не будет. Вернёмся к вопросу о целесообразности нахождения Белоруссии в таком союзе, его дальнейшего существования».

Андрей Белковец: «Источника, который бы заместил выпадающие доходы от экспорта нефти и нефтепродуктов, в настоящий момент попросту нет. Поэтому белорусская сторона занимает жёсткую позицию в переговорах с Россией»

Это и есть многовекторность в чистом виде: российским журналистам Лукашенко говорит о счастье создания Евразийского экономического союза, а в это время в Минске представитель белорусского правительства сигнализирует иностранцам о том, что при определённых условиях Беларусь может ЕАЭС покинуть.

Белорусская многовекторность – это, с одной стороны, согласованные с РФ и Евразийским фондом стабилизации и развития кредиты на 2019 год в объёме $1630 млрд, с другой – десантирование в Минск американских экспертов в погонах, представляющих конторы, занятые «сдерживанием России». Гости из США ни слова не сказали в Минске о желании помочь белорусской экономике деньгами (или дешёвыми углеводородами), зато пообещали привезти в страну сотрудников своих центров (читай: внедрить их в структуры власти Беларуси).

Эхо белорусской многовекторности прозвучало и из Лондона. «Украина, Белоруссия и Молдавия, составляющие западную группу стран, сотрудничающих с Евросоюзом по программе «Восточное партнёрство», находятся на передовой ожесточённой битвы за их собственное будущее. Они крайне подвержены различным угрозам, исходящим от России, которая задействует целый ряд инструментов для ослабления их суверенитета», – говорится в ноябрьском (2018) докладе британского Chatham House. 

К слову, Беларусь успешно торгует нефтепродуктами из российской нефти с британскими компаниями, получая прибыли за счёт того, что РФ поставляет чёрное золото белорусам по «братской» цене. А прежде, когда Россия заливала Беларусь ещё и дешёвыми продуктами переработки нефти, Соединённое Королевство вообще удерживало пальму первенства среди импортёров этих продуктов. Вводя «большой налоговый манёвр», Россия, по логике белорусского руководства, обязана компенсировать Беларуси прибыль, которую получила бы страна, перепродавая нефть и поставляя нефтепродукты из неё той же Британии, призывающей белорусов бороться с «негативным влиянием» России. Такова логика многовекторности.

Осталось добавить, что белорусские экспортёры нефти и нефтепродуктов многовекторно считают невыгодным сотрудничество с российскими портами. То ли дело прибалтийские.