Феерическое объявление Ангелы Меркель о её решении не выставлять свою кандидатуру на пост председателя ХДС на съезде этой партии в декабре 2018 года, а в 2021 г. – на пост канцлера ФРГ, дало обильную пищу прогнозам о новой эпохе пост-Меркель и в Германии, и в Европе, и в мире в целом. 

Сначала был шок. Никто не ожидал, что бундесканцлерин уйдёт по доброй воле. Одни надеялись, другие требовали и даже вслух, но на уход после октябрьских выборов в Баварии и Гессене всерьёз не рассчитывали. 

Сдержанная, не идущая на поводу эмоций Ангела Меркель поддастся разочарованию итогами выборов в двух федеральных землях? Опытный политик, известная умением держать удар, та, под чьим руководством Германия быстрее и легче других вышла из финансово-экономического кризиса 2008-2009 годов, Меркель не пасовала ни под ударами долгового кризиса в Евросоюзе, ни во время кризиса еврозоны: напротив, из этих испытаний Германия вышла на позиции бесспорного лидера Евросоюза. К тому же выборы в федеральной земле, даже такой крупной, как Бавария, не могут спровоцировать «революционную ситуацию» в стране. Отбросим словесную шелуху про «катастрофические результаты» и «упадок»: демохристиане победили в обеих предвыборных гонках. Да, с потерями, но потери не были сюрпризом, их очень точно обрисовали данные опросов, которые проводились перед выборами. То есть Гессен и Бавария просто не могли вынудить канцлера к громкому заявлению. Кстати, сама Ангела Меркель на это и указала, сообщив, что решение не выдвигать свою кандидатуру в 2018 и 2021 годах она приняла перед летним отпуском. Её заявление сначала на заседании президиума партии, а затем на пресс-конференции по итогам выборов в Гессене – не спонтанный шаг.  А если Меркель объявила о своем решении не под влиянием минуты, тогда почему?

Вспомним, как характеризовали канцлера американские дипломаты: как политика методичного, рационального и прагматичного, не любящего риск. Рискованным было бы выставлять свою кандидатуру на декабрьском съезде ХДС – это могло бы обернуться крахом долгой политической карьеры; и этот крах неизбежно ассоциировался бы не только с кризисом немецких народных партий, и демохристиан в частности, но и с ударом по институтам «глобального управления». 

В то же время Ангела Меркель заслужила достаточный авторитет, чтобы не становиться подставной фигурой в закулисной игре. Её позиция всегда сводилась к следованию правилам либерального истеблишмента, даже если ради этого надо было отменить прежние установки. Самый яркий тому пример – легализация однополых «браков» в июне 2017 года вопреки политической традиции христианских демократов и христианской культуре. 

Пинать стареющего льва легко, но не много чести. К тому же стареющий лев остаётся львом. Ангела Меркель не устроила истерики, не спровоцировала внеочередные выборы. Она – не Бильбо Бэггинс, она не может позволить себе внезапно исчезнуть. Однако она и не Борис Ельцин: своим объявлением она дала старт «сезону охоты» в своей партии. На её политическое наследство пока официально претендуют генсек ХДС  Аннегрет Крамп-Карренбауэр, бывший глава фракции ХДС в бундестаге Фридрих Мерц и действующий министр здравоохранения Йенс Шпан. Некоторые кандидатуры, прежде упоминавшиеся в прессе или публично поддержанные иными политиками, отошли в сторону: например, ветеран партии Вольфганг Шойбле (видимо, в силу возраста);  премьер-министр земли Северный Рейн – Померания Армин Лашет, который сослался на несовместимость своего поста с лидерством в партии; Урсула фон дер Ляйен – скорее всего, из-за её надежды стать генеральным секретарём НАТО. Из трёх названных выше кандидатур больше других шансов у Фридриха Мерца, избрание которого символизировало бы верность ХДС либеральному курсу. 

С этой точки зрения неслучайным выглядит выбор Ангелой Меркель момента для своего заявления. Обратим внимание на комментарий Эльмара Брока, возглавляющего консервативную фракцию Европарламента: «Я не рассчитывал, что это решение будет сегодня». 

Итак, почему формально Меркель увязала свое политическое харакири с итогами земельных выборов? Похоже, это провокация лидеров партий-партнёров коалиции. Переведя дух, большинство  СМИ и многие политики начали ставить Меркель в пример лидеру ХСС Курту Зеехоферу и лидеру СДПГ Андреа Налес. Призыв к уходу Зеехофера равносилен требованию отказа от популистского манёвра, то есть от попытки демохристиан перехватить лозунги партии «Альтернатива для Германии». (АдГ). Принесёт ли эта стратегия выигрыш или немецкие политики из либерального лагеря обманывают себя, полагая 15%-ю поддержку электората потолком для «Альтернативы», покажет время. 

Что же касается СДПГ, то уход Налес, надо полагать, был бы равнозначен концу «большой коалиции», то есть уходу в отставку действующего федерального правительства. Новые выборы в этом случае не неизбежны. Есть вариант формировать правительство меньшинства, хотя Меркель всегда была против этого, избегая ситуации, при которой бундестаг может блокировать решения правительства. Пугающим историческим примером служит для немцев Веймарская республика: канцлеры Брюнинг, Папен и Шлейхер, оказавшиеся в таком положении, были вынуждены управлять страной посредством чрезвычайных постановлений, а в итоге всё обернулось приходом к власти национал-социалистов. Уместны ли, однако, сегодня такие исторические параллели? Вольфганг Шойбле считает, что современная немецкая демократия способна справиться с вызовом. Впрочем, более вероятной выглядит реанимация коалиции ХДС с либералами из СвДП и зелёными – в 2017 г. её формирование сорвал лидер СвДП Кристиан Линднер. Тогда условием работы в правительстве он выдвинул отставку Ангелы Меркель. К слову, её заявление Линднер уже приветствовал и назвал свой прошлогодний отказ от участия в правительстве ошибкой.