В начале 1950-х годов в американской политике висел в воздухе вопрос: «Кто упустил Китай?». Сегодня следует спрашивать о том, кто упустил саму Америку. Дни, когда политические силы США, независимо от внутриполитических разногласий, выступали единым фронтом на международной арене, прошли. Два главных соперника Америки — Россия и Китай — терзают душу американской политики.

Каждая партия гневно осуждает одну из стран: Китаю достается от республиканцев Дональда Трампа, России — от демократов. Обеими сторонами движет противоборство на внутренней арене. Демократы считают, что Трамп вступил в сговор с Россией, чтобы выиграть президентские выборы. Трамп в свою очередь утверждает, что Китай пытался повлиять на выборы 2016 года в пользу Хиллари Клинтон. Вашингтон поглощен игрой обвинений с нулевой суммой. В результате США теряют контроль над национальными интересами.

Это серьезная проблема для союзников Америки — и неожиданная удача для ее соперников. На протяжении большей части холодной войны обе партии придерживались широкого консенсуса по вопросу о сдерживании Советов. Их разногласия в основном сводились к тактике.

В этом месяце вице-президент Майк Пенс объявил новую холодную войну с Китаем. Его выступление оказалось вдвойне шокирующим: оно должно было сигнализировать о крупном внешнеполитическом сдвиге, но вместо этого обернулось настоящим внутриполитическим провалом. Демократы не обратили на него внимания.

Приводя довольно слабые доказательства, Пенс утверждал, что предполагаемое вмешательство России в американские выборы «меркнет по сравнению» с тем, что сделал Китай. Более того, Китай хотел сместить Трампа с поста президента. В отличие от того, что имело место в ходе предыдущей холодной войны, Пенс не предложил никакой стратегии сдерживания Китая. Подтекст его выступления заключался в том, чтобы отвлечь внимание от обвинений демократов в отношении России.

Демократы страдают от противоположной близорукости. На прошлой неделе Берни Сандерс, кандидат в президенты на выборах 2016 года, который рассматривает возможность баллотироваться в 2020 году, выступил с большой внешнеполитической речью, в которой он упомянул Китай только один раз — да и то в благоприятном ключе.

 США и Китай должны работать вместе, чтобы бороться с глобальным потеплением, сказал он. С другой стороны, Россия стала главной авторитарной угрозой глобальным прогрессивным ценностям. Молчание Демократической партии в отношении Китая разительно расходится с послужным списком этой страны в области прав человека. Оба сенатора, возглавляющие расследование предполагаемого интернирования Китаем до одного миллиона уйгурских мусульман, — Марко Рубио и Тед Круз — являются республиканцами.

Частично слепота левых имеет своей причиной привычку. Билл Клинтон и Барак Обама много поставили на то, что Китай постепенно будет становиться более либеральным. И по мере глобальной экономической интеграции давление на Китай с целью демократизации будет возрастать. Это был исторический просчет. Чем выше поднимался размер ВВП Китая, тем более жестким становился там политический контроль. Си Цзиньпин возглавляет страну, которая находится под гораздо более жестким контролем, но, при этом, она значительно богаче, чем при его предшественнике Ху Цзиньтао. Действительно, Китай менее свободен, чем в конце 1990-х годов, когда его экономика была на треть меньше, чем сегодня.

Однако демократы практически не изменили свое дискредитированное мировоззрение. Несмотря на то, что экономика России является крупицей в сравнении с китайской и, к тому же, технологическим карликом, именно Москва рассматривается как главная угроза Америки. Они льстят Владимиру Путину, воображая, что политика США — это пластилин в его руках.

Культура синофобии и русофобии теперь глубоко укоренилась в основах каждой из партий. Оплоты консерваторов, такие как телеканал «Фокс ньюс», регулярно публикуют страшилки о методах наблюдения в Китае и системе социального кредита. Левые, тем временем, одержимы кремлевскими фабриками хакеров и армиями ботов.

Может ли последовательная внешняя политика США ликвидировать этот беспорядок? Любое видение национальных интересов Америки предполагает рассматривать Китай и Россию как представляющие угрозу великие державы.

Америка спит на ходу, гуляя в мире радикальной геополитической нестабильности. Ей срочно нужна доктрина. Трамп прав, видя в Китае большую, чем Россия, стратегическую угрозу. Но он не знает, что с этим делать. Вступив в конфронтацию с союзниками, такими как Канада и Япония, и выйдя из Транстихоокеанского партнерства, он отверг единственный подход, который мог бы сработать: многостороннее давление на Китай с целью заставить его следовать глобальным правилам.

Он также оттолкнул Индию, которая до недавнего времени рассматривалась как «естественный союзник» Америки. На прошлой неделе Индия купила российские ракеты на пять миллиардов долларов и привлекла Россию к строительству шести ядерных реакторов. Индия также вышла из четырехсторонних военных учений с США, Японией и Австралией. Так Трамп теряет еще и Индию.

По мере того, как Россия и Китай сближаются, а Индия дрейфует с орбиты Америки, США еще более замыкается на себя. Вместо того, чтобы искать консенсус о том, как ориентироваться в многополярном мире, политики США используют Китай и Россию в качестве боксерских груш для сведения внутриполитических счетов. Ответ на вопрос, кто упустил Америку, становится все более очевидным: в США демократия теряет сама себя.