За последние два десятилетия неконтролируемая миграция приобрела характер настоящей социальной катастрофы для многих европейских стран. Конечно, проблемы с мигрантами из стран Азии и Африки имели место в Европе и прежде, но были куда менее масштабными. Сейчас, учитывая масштабы миграции, они приобрели такой характер, что и власти стран Евросоюза, и рядовые европейцы более не могут закрывать на них глаза. 



Известно, что места компактного проживания диаспор выходцев из азиатских и африканских стран превращаются в своеобразные гетто, а если мигрантов становится слишком много, лик городов меняется до неузнаваемости. Марсель никогда не был мононациональным городом, но сейчас с первого взгляда не поймешь, Франция это или Западная Африка. Только в одну маленькую Бельгию за последние десять лет прибыло не менее миллиона мигрантов из стран Африки и Азии. Можно представить себе, как они изменили жизнь и быт уютных бельгийских городков. Например, Моленбек, где сейчас проживает огромное количество выходцев из африканских и азиатских стран, считается самым неблагополучным и опасным районом Брюсселя. Коренные бельгийцы делают все возможное, чтобы переселиться подальше от этого района. Только в одном Моленбеке живет не менее 150 тыс. мигрантов – и это по официальным данным, а нелегалов может быть гораздо больше. 


Кварталы, заселенные легальными и нелегальными мигрантами, превращаются в эпицентры уличной преступности, наркоторговли и, что еще более страшно, в базы для экстремистских группировок. Именно среди мигрантов международные террористические организации вербуют исполнителей своих кровавых терактов, которые участились в европейских городах. Например, в упомянутом Моленбеке в Брюсселе открыто действуют представительства различных фондов и организаций, финансируемых Саудовской Аравией и Катаром. Кстати, от 2 до 4 тысяч жителей Бельгии арабского и африканского происхождения воевали в Сирии и Ираке в рядах террористических формирований. Многие из них потом вернулись в свой «новый дом» - в район Моленбек. Некоторые кварталы, населенные мигрантами, фактически не контролируются полицией, которая опасается туда заходить не только и даже не столько из-за повышенных рисков сопротивления правонарушителей, сколько из-за возможных проблем с правозащитниками. 



Естественно, что такое положение дел влечет за собой далеко не самые позитивные последствия для политической жизни Европы. В европейских странах происходит возрождение националистических и даже расистских настроений на бытовом уровне, а политики все чаще говорят о необходимости ограничения миграции и утверждают, что большое количество мигрантов может привести европейскую цивилизацию к краху. При этом акцент часто делается на несовместимость культурных ценностей европейцев и приезжих. К примеру, в Венгрии руководство страны открыто говорит о том, что прибытие большого количества мигрантов угрожает традиционному образу жизни венгерского населения, христианским ценностям. Примерно теми же словами рассуждают и политики Чехии, Словакии, Польши. 

Сейчас именно в Восточной Европе власти жестче всего настроены по отношению к мигрантам. В Венгрии, Польше, Чехии и Словакии мнения чиновников и народа по вопросу о миграции в целом сходятся. Это объясняется не только тем, что восточноевропейские страны всегда имели склонность к национализму и стремились к мононациональному составу населения, но и многочисленными экономическими и социальными проблемами. Руководители этих государств напоминают Евросоюзу, что сначала им бы хотелось решить собственные проблемы, а не размещать огромное количество беженцев и мигрантов на своей территории. В Евросоюзе страны Восточной Европы давно стали «диссидентами» по миграционному вопросу и такое положение будет сохраняться, пока Брюссель не «сменит пластинку» в отношении размещения беженцев и миграционной политики в целом. 

Впрочем, сейчас за странами Восточной Европы начали подтягиваться и западноевропейские государства. Одной из первых стремление положить конец нелегальной миграции высказала Италия. Именно эта страна является первой целью африканских мигрантов, переплывающих на ветхих суденышках Средиземное море. Добираясь до тунисского или ливийского побережья Средиземного моря, выходцы из Конго и Мали, Чада и Эритреи, Сомали и Судана на свой страх и риск плывут на лодках и катерах к итальянскому берегу. Теперь береговая охрана стала заворачивать такие суда обратно. А что делать?



Хотя руководство Евросоюза упорно пропагандирует идеологию толерантности, обычные европейцы не менее явно дают понять, что ее не разделяют и разделять не собираются. Это относится даже к сотрудникам правоохранительных органов, которых в идеологическом отношении обрабатывают очень плотно. Но полицейские работают «на земле», живут не в самых престижных кварталах и сами прекрасно видят, к каким последствиям приводит рост неконтролируемой и нелегальной миграции. Поэтому когда в Нидерландах проводилось социологическое исследование настроений личного состава полиции, то социологи были крайне удивлены его результатами – оказывается, более 60% полицейских не видят ничего предосудительного в том, чтобы останавливать людей для проверки документов на основании их расовой или национальной принадлежности. Интересно, что точно такие же результаты дали и опросы обычных голландцев – 64% респондентов ответили, что считают приемлемым задержание мигрантов в качестве профилактического метода борьбы с преступностью. 

Конечно, вступить в террористическую организацию может и этнический голландец, но гораздо больше вероятности, что так поступит все же выходец из азиатской или африканской страны. Голландцы не одиноки – в Великобритании более половины опрошенных британцев тоже считают необходимым проявление большего внимания со стороны полицейских к людям арабской и африканской внешности. Если это и расизм, то виновны в нем лишь те группы населения, чьи представители слишком активно отметились в уличных грабежах и драках, изнасилованиях и торговле наркотиками, терроризме и массовых беспорядках. 

Однако проблема миграции в Европе уже зашла слишком далеко. Если новых мигрантов можно не пускать в европейские страны, в том числе и силовыми методами, если нелегальных мигрантов можно выявить и депортировать, пусть потребуются для этого значительные усилия полиции, то как быть с теми мигрантами, кто уже обзавелся гражданством, родил в европейских странах детей, являющихся, получается, новыми коренными жителями? На самом деле, не только недавно приехавшие мигранты, но и дети и даже внуки мигрантов сейчас представляют собой большую проблему для социокультурного единства европейского общества. 

Во Франции социологи еще давно обращали внимание на проблему второго поколения мигрантов. Если мигранты – родители, приехавшие в свое время во Францию, пытались устроиться на работу, интегрироваться в новое общество, то их дети в конечном итоге оказались все равно никому не нужными, социально депривированными, и это привело их либо на преступный путь, либо в экстремистские организации. Например, братья Саид и Шериф Куаши, совершившие громкий теракт в офисе редакции журнала Charlie Hebdo, родились в семье алжирских иммигрантов, но рано потеряли родителей и воспитывались в приюте. Все их детство прошло во Франции, эта страна была их родиной. Но братья Куаши, повзрослев, пошли по наклонной дорожке – случайные заработки, не требующие особой квалификации, употребление наркотиков, мелкий криминал, а затем – вербовка в террористическую организацию.

Для потомков мигрантов их национальное происхождение становится тем важным способом самоидентификации, который позволяет отделить себя от коренного населения, все равно не принимающего их, и даже поставить себя над «развращенными» европейцами, подчеркнуть свою инаковость. Кроме того, «возвращение к корням» очень полезно и в практическом смысле – связываясь с диаспорами, такие потомки мигрантов получают возможность заработка, находят поддержку и защиту в конфликтных ситуациях. 

Мигранты привыкли встречать сочувствие и помощь и со стороны леволиберальной общественности. Многие европейские политические активисты буквально помешались на идеях толерантности, действуя даже в ущерб собственным согражданам. Права и интересы совершенно чужого человека, приехавшего из Афганистана или Сомали и не собирающегося интегрироваться в европейское общество, работать и учиться, для них оказываются более значимыми, чем безопасность и комфорт коренного населения. В результате мы становимся свидетелями парадоксального отношения к насильникам, в том числе и насилующим подростков и детей – такие горе-правозащитники пытаются оправдать их самыми нелепыми аргументами, в том числе и выставляя виноватыми самих жертв преступлений. 



Естественно, что больше всего в такой ситуации достается полиции. Стоит полицейским применить силу или оружие против распоясавшихся уличных хулиганов или преступников, как тут же начинаются атаки по всем фронтам – заявления правозащитников и либеральных политиков, уличные акции протеста леваков, беспорядки и погромы, организованные самими мигрантами. Такая ситуация очень не нравится полицейским. Пресс-секретарь Альянса национальной полиции во Франции Валери Мурье подчеркивает, что полицейские устали от такого непонимания. Мало того, что они ежедневно рискуют, находясь на страже порядка, так они еще и становятся объектом нападок со стороны всевозможных правозащитников. 

В то же время, вряд ли можно говорить о существовании в современной Европе расизма в том виде, в каком его разделяли, к примеру, американские куклуксклановцы или южноафриканские националисты. Европейцы с подозрением относятся к арабским и африканским мигрантам не потому, что те обладают смуглым или темным цветом кожи, а потому что поведение многих мигрантов идет вразрез с европейскими правилами поведения, с культурными ценностями и с нормами законодательства. Проще говоря, европейцы боятся мигрантов из-за многочисленных уличных преступлений, террористических актов, вовлеченности в наркобизнес. Если у европейца есть какие-то средства, он сделает все возможное, чтобы съехать с района, где проживает много африканских или ближневосточных мигрантов. 

Между тем, и сами мигранты далеко не лояльны к принявшим их европейцам. Чаще всего они относятся к ним презрительно или пренебрежительно, считая слишком слабыми, развращенными, трусливыми. Людям, выросшим в традиционных обществах Африки или Среднего Востока, сложно привыкнуть к европейским моделям поведения. Для европейцев, в свою очередь, кажутся недопустимыми такие обычаи мигрантов, как женское затворничество или обрезание девочек, домашнее рабство, многоженство, практика выдачи замуж без согласия девушки. Что таить, полиции большинства европейских стран фактически закрывают глаза на то, что творится внутри диаспор, позволяя мигрантам жить так, как те считают нужным. Но в мигрантской среде такой подход лишь способствует еще большей убежденности в слабости европейцев. 

Те же потомки мигрантов, что родились и выросли во Франции и Бельгии, Нидерландах и Великобритании, если не смогли продвинуться выше по социальной иерархии и остались в нижних слоях общества, начинают ориентироваться на своих соплеменников, недавно приехавших в Европу. Они кажутся им более брутальными, активными, организованными. Мигранты второго и третьего поколения очень хотят вновь стать «в доску своими» среди современных мигрантов первой волны. Отсюда и возрождение интереса к национальным традициям, и склонность к поддержке религиозно-экстремистских идей. То есть, фактически мы можем говорить о появлении в Европе «расизма наоборот», в котором жертвой становится как раз белый человек. И это действительно так – достаточно сопоставить, к примеру, количество подвергшихся изнасилованию со стороны мигрантов европейских женщин и количество африканских или азиатских женщин, изнасилованных европейцами. 



Понятно, что такое поведение некоторых мигрантов рано или поздно родит настоящее противодействие со стороны населения Европы. Причем из-за отдельных преступников, насильников, наркоторговцев пострадают и вполне добропорядочные люди из числа мигрантов, которые планировали просто жить и работать в европейских странах. Сейчас у европейских элит уже не остается выхода – или они начнут ограничивать миграцию и более жестко контролировать мигрантскую среду, или в обозримом будущем их сметут альтернативные политические силы националистического толка. Ведь националисты набирают все больший политический вес в европейских странах, что связано с растущей поддержкой населения. 

Если в Европе политический маятник вновь качнется вправо и к власти придут радикальные националисты, то виноваты в этом будут, прежде всего, не малограмотные переселенцы из развивающихся африканских и азиатских стран, а те современные европейские политики, кто поддерживал политику «открытых дверей» и впускал в европейские страны неограниченное количество мигрантов, не думая о настоящем и будущем.