Чемпионат мира сломал «матрицу восприятия России»

Чемпионат мира по футболу полностью меняет восприятие России Западом, считает президент ФИФА Джанни Инфантино. Действительно, в мире увидели незнакомую прежде Россию – и теперь нам нужно решить, что с этим делать. Нужно ли нам быть белыми и пушистыми – или пускай и дальше за рубежом верят в агрессивных и угрюмых русских?

«Россия – гостеприимная и теплая страна. Это событие полностью меняет восприятие России Западом. На улицах городов вы можете видеть болельщиков в футболках разных сборных, все вместе они отмечают это событие. Это большой праздник для России и всего мира. Благодарю всех россиян за то, что вы принимаете всех нас», – заявил президент ФИФА Джанни Инфантино.

Действительно, главным итогом чемпионата для России уже можно назвать положительные изменения в имидже нашей страны – не только на Западе, но и в мире вообще. Например, исламский и уже тем более латиноамериканский мир в плане информации о той же России сильно зависит от мировых медиа – а они если и не напрямую англосаксонские, то находящиеся в западной матрице.

Конечно, и в Азии, и в Африке, и в Латинской Америке есть немало людей, которые интересуются Россией. Из-за нашей литературы и музыки, из-за СССР, или потому что видели у себя в странах наших специалистов или сами учились в нашей стране. И они в своем большинстве всегда восторженно отзывались о России и русских – надо же, какие вы душевные люди!

Но это считаные проценты. А основная масса жителей Земли все-таки формирует свое представление о русских и России из мировых медиа и Голливуда. Для них русские – это такой странный народ, неулыбчивый, агрессивный, грубый, который при этом первым полетел в космос, родил Ленина и придумал автомат Калашникова.

И вот теперь за счет сотен тысяч иностранных болельщиков, посетивших Россию, и сотен миллионов телезрителей, увидевших по телевидению репортажи из нашей страны, мир с удивлением обнаруживает приветливую, красивую и открытую Россию.

Это ломает «матрицу» – Голливуд и Си-эн-эн проигрывают битву за Россию.

Конечно, русофобские традиции на Западе имеют многовековую историю – а уж последние сто лет, начиная с советского периода, шла и вовсе открытая демонизация. «Империю зла» придумал не Рейган, Америку пугали коммунистами, которые едят детей, задолго до него.

После Крыма мы столкнулись с массированной кампанией по возгонке русофобии – изображая Путина угрозой миру, атлантисты всего лишь использовали один из своих любимых приемов. Русский царь – угроза миру: так говорили про обоих императоров Николаев, про Сталина и даже Брежнева, теперь пришел черед Путина.

Но сейчас образ коварного русского тает – и мир действительно получает шанс увидеть настоящую Россию. И тут возникает неожиданный вопрос – а нужно ли это нам? Может быть, лучше, чтобы нас боялись? Чтобы считали нас больше дикими и воинственными, нежели душевными и все понимающими? Чернокожие английские фанаты всерьез опасались того, что у нас бьют негров – что, конечно, очень умилительно слышать от граждан страны, еще в середине прошлого века владевшей третью черной Африки. Понятно, что они жертвы своей пропаганды. Но, может, нам и выгодно, чтобы, грубо говоря, солдаты потенциального противника видели в нас страшную силу? Глядишь, и не будет очередного похода «объединенной Европы» на восток.

Да и вообще – так ли мы добры и веселы? Вот наши доморощенные европейцы и космополитки вовсю упрекают нас, что мы грубы, вонючи, отстали от Европы на столетия, что у нас деспотия и азиатчина-с. Да и если говорить серьезно – мы ведь сами знаем про себя, что можем быть жесткими и идти до конца. Так нужна ли нам «мягкая сила» – в мире, который вошел в эпоху повышенной турбулентности, в условиях, когда перед нами стоят огромные задачи не просто по возрождению страны, но и собиранию воедино всех осколков великой России?

Все дело в том, что это ложное противопоставление. Нам не нужно выбирать между двумя образами России для внешнего мира. Потому что есть только одна русская душа – и она органично сочетает в себе все: и отзывчивость и открытость к миру, и любовь к родному Отечеству, и широту и доброту, и удаль и отвагу, переходящие даже в безрассудство и загул. Мы можем убивать – тех, кто пришел к нам с мечом. Но для тех, кто пришел к нам с мячом – мы доброжелательны и гостеприимны.

У русского орла две головы, и от других народов зависит, какой именно стороной эта птица к ним повернется. Мы открыты миру – со всей нашей загадочной для него русской душой.