Серж Саргсян перестал быть для Москвы предпочтительной фигурой
Бурные события в Армении вызывают одно большое недоумение – почему Россия занимает столь сдержанную, внешне спокойную, даже отстраненную позицию? Ведь речь идет о ее союзнике по ОДКБ и ЕврАзЭС. Вспомним и сложившееся представление о подчеркнуто негативном отношении России к любым событиям, хоть как-то напоминающим «цветные революции». А тут народ на улицах, лидер страны под давлением многотысячного митинга вынужденно подает в отставку – и Россия внешне ведет себя так, как будто речь идет не об Армении, а о какой-нибудь отдаленной стране, в которой у нее нет ни интересов, ни инвестиций.
Самый простой ответ, в котором, безусловно, есть немалая доля правды – в России существует уверенность в том, что Армения все равно никуда не уйдет. Что любое правительство страны должно будет сохранять союзнические отношения с Москвой, чтобы не оказаться в одиночестве между Турцией и Азербайджаном. Вряд ли всем армянам нравится военное присутствие России, но они понимают, что это возможность предотвратить азербайджанский реванш в Карабахе. Неудивительно, что лидер протестов Никол Пашинян, выступавший в качестве представителя миноритарной оппозиционной фракции против евразийской ориентации Армении, сейчас заявляет о необходимости сохранения братских отношений с Россией. И о том, что нельзя развивать отношения с Евросоюзом в ущерб российскому фактору.
Однако, как представляется, это объяснение недостаточно. Начнем с того, что современная Россия – это не империя Александра I периода Священного Союза, когда русский государь не решался поддержать даже православных греков, восставших против своего законного сюзерена, турецкого султана. Нынешний российский легитимизм носит творческий характер – следование ему зависит от конкретных интересов в данный момент. Когда киргизский президент Курманбек Бакиев решил слишком сильно сблизиться с США, Россия поддержала восставшую против него оппозицию. А в 2014 году, через несколько месяцев после киевского Майдана, Россия расценила отстранение признанного ею абхазского президента Александра Анкваба как внутреннее дело республики – хотя оно было не более конституционным, чем смещение Виктора Януковича, которое Россия однозначно считает государственным переворотом. Разве что Анкваб был вынужден подписать заявление об уходе, так как бежать куда-либо, кроме России, ему было нельзя. И Россия поддерживала будущего лидера Рауля Хаджимбу. Уж если кого и считать главным постсоветским легитимистом, так это белорусского президента Александра Лукашенко – но это уже другая история.
Алексей Макаркин