Правда об украинской действительности: трудности перевода

Заскорузлые идеологические штампы зачастую определяют оценки украинских событий в официальных кругах европейских стран. Но поскольку политическая конкуренция подразумевает формирование альтернативного общественного мнения, в западных демократиях все чаще встречаются отличные от правительственных взгляды на «демократию» по-киевски. Другое дело, что такие прозрения не имеют системного характера. Скорее речь идет о спорадичных журналистских расследованиях и маргинальных экспертных дискуссиях.

Киевский режим в то же время сегодня также находится в поисках новой формулы майданного мифа. Перед выборами целесообразно было бы создать видимость справедливого расследования расстрелов людей во время так называемой революции достоинства. Пробным камнем в этом плане можно назвать дело Ивана Бубенчика, добровольно признававшегося в убийстве сотрудников правоохранительных органов в феврале 2014 года. На этого «стрелочника» предполагалось ни много ни мало возложить ответственность за срыв перемирия между Януковичем и оппозицией. Однако даже в этом случае украинская власть не решается совершить правосудие, боясь гнева «патриотического» сообщества. Тем более на адекватную оценку трагических событий в Одессе и на Донбассе рассчитывать сегодня нечего.

В то же время для находящейся под внешним управлением Украины любые, пусть и неофициальные критические сигналы с Запада могут оказывать определенное влияние на внутренние процессы. Власть реагирует на них достаточно болезненно, а простая публика легко находит доступ в Интернете к альтернативной информации о событиях в собственной стране. Именно поэтому Киев уделяет такое большое внимание пропаганде и цензуре в СМИ.

В этой связи стоит провести различие между критикой политики украинской власти в контексте ее несоответствия западным ожиданиям и стандартам с адекватной оценкой причин и последствий украинской «революции» как таковой. И если в первой категории желающих подать голос хоть отбавляй, в том числе среди местных записных «еврооптимистов», то развенчание сказки о добром майдане движется с ощутимым скрипом.

Например, в ежегодном докладе организации Freedom House «Nations in Transit 2018. Confronting Illiberalism» от 11 апреляутверждается, что на Украине впервые со времени «Революции достоинства 2014 года» зарегистрирован спад показателей демократических процессов. Директор проекта «Страны в переходном периоде» Нейт Шенкан говорит, что, хотя реформы по децентрализации продолжаются, другие ключевые приоритеты, в том числе меры по борьбе с коррупцией, зашли в тупик. По его словам, окно возможностей для Украины не закрылось, но сузилось.

Выходит ли эта критика за рамки мировоззрения адептов прозападного выбора Украины? Напротив, такие заявления лишь укрепляют позиции тех украинских политиков, которым удобно считать точкой отсчета истории своей страны бунт на майдане.

В рамках «цивилизованного европейского» дискурса на Украине готовы терпеть и более унизительные заявления. Главное, чтобы они не ломали картину «многовековой борьбы украинского народа с деспотичной Россией». Вот, скажем, заявил польский журналист Якуб Корейба о том, что «сегодняшняя Украина — это государство, находящееся в плачевном состоянии, и оно, как любая нищая страна, экспортирует в том числе криминалитет, экстремизм и невежество». Ну и что? Официальные лица и провластные эксперты на Украине абсолютно не расстроились. Традиционно списали эти унизительные выводы на козни Москвы, где Корейба часто участвует в телевизионных ток-шоу. Что не удивительно, ведь этот польский журналист никогда не позволяет себе ставить под сомнение европейский выбор Киева и даже ностальгирует по временам расцвета Речи Посполитой, когда украинцы «интегрировались» с поляками, почти как сейчас.

«Мимо кассы» пролетают и другие трезвые оценки места Украины в современном мире из уст отдельных европейских политиков. Вот французский депутат, глава группы дружбы с Украиной в Национальной ассамблее Франции уроженка Одесской области Валерия Флор-Мунтян отмечает: «Франция ничего не должна Украине! Мы по своей воле помогаем вам в сложной ситуации, мы поддерживаем диалог. Но при этом ни Украина не должна ничего Франции, ни Франция не должна ничего Украине. Ваша страна должна сама встать на ноги, должна сама решить свои проблемы. А мы готовы поставить на ноги Минский договор, поддерживать нормандский формат. Но мы не обязаны и не будем решать проблемы вместо Украины».

Выводы? Да никаких, собственно. Ведь госпожу Флор-Мунтян не особо волнует вопрос о том, почему Украине понадобились минский и нормандский форматы и какую роль во всем этом сыграл государственный переворот 2014 года? А главные персонажи киевского режима и так привыкли решать свои проблемы самостоятельно. За счет родной страны и присвоенной ими власти, естественно.

Следует признать, что украинские политики довольно хорошо адаптировались к современным глобальным трендам, согласно которым «ручные» СМИ и НГО особо не беспокоятся по поводу поиска истины. Информация все чаще становится банальным инструментом манипуляций общественным сознанием и имеет мало общего с реальными фактами. Проще говоря, «ложь» и «правда» практически равноценны в глазах обывателя, который наблюдает за происходящими вокруг событиями глазами зрителя непритязательной мыльной оперы, абсолютно оторванной от его повседневной жизни. Поэтому перед украинцами регулярно разыгрывают дешевые драматические сценки (арест Савченко, компромат на Холодницкого и т. п.), которые с успехом удовлетворяют запросы основной массы местного «плебса». От политиков на Украине не ждут откровений и трезвых оценок. Ведь Порошенко, Тимошенко, Ляшко, Садовый, Березюк, Саакашвили, Рабинович – все, как на подбор, артисты разговорного жанра.

Нельзя сказать, что альтернативные мнения о природе майдана не попадали в украинский эфир. Тот же телефонный разговор министра иностранных дел Эстонии Урмаса Паэта с комиссаром ЕС по иностранным делам Кэтрин Эштон через 5 дней после расстрелов на Майдане упоминался на украинских интернет-ресурсах. Другое дело, что подозрения упомянутых политиков в причастности оппозиционных лидеров к убийствам людей не озвучивались ими на официальном уровне. Поэтому неудивительно, что эта новость быстро была утоплена в «правильном» информационном потоке.

А ведь «чтобы заговорили об этих мёртвых, нашим демократиям следовало бы просто высказаться. Официально, открыто. Нужны жёсткие реакции канцлеров. коммюнике министров иностранных дел», – призывал двумя годами позже известный французский журналист Пауль Морейра, автор первого резонансного документального фильма о майдане и трагических майских событиях в Одессе «Украина. Маски революции».

Но западные демократии на официальном уровне молчат до сих пор. Никто, конечно же, не собирается признаваться в открытой поддержке преступных действий людей, захвативших в Киеве власть. Никто не стремится к переоценке происходящего на Украине, пока продолжается эскалация противостояния между Москвой и коллективным Западом.

При этом важно понимать, что относительно адекватную оценку украинскому государственному перевороту изначально давала российская информационная индустрия. Однако ее усилия лишь помогли зафиксировать естественный раскол между сторонниками и противниками переворота. Поэтому «прозрения» западных обозревателей, экспертов и политиков ценны не столько новизной и оригинальностью, сколько возможностью худо-бедно апеллировать к «целевой» аудитории – тем зомбированным украинцам, которые окончательно уверовали, что солнце встает на Западе.

Осенью 2017 года тему майдана слегка оживила документальная короткометражка итальянского военного корреспондента Джиана Микалессина «Украина: скрытые истины». Интервью с предполагаемыми грузинскими снайперами свидетельствовало в пользу того, что расстрелы в Киеве организовала оппозиция, которую активно поддерживали европейские политики. Протестные движения направлялись по сценарию «революции роз» в Грузии, а действия снайперов координировали Сергей Пашинский, грузинский военный советник Мамука Мамулашвили и его американский коллега Брайан Кристофер Бойнджер. Впоследствии грузинские «мирные революционеры» вступили в ряды батальона «Грузинский легион» и отправились на Донбасс. 

От выводов итальянского расследования отталкивались и авторы израильского документального фильма местной тележурналистки Анны Стефан под названием «Площадь разбитых надежд», увидевшего свет в феврале 2018 года. В данном произведении в роли провокаторов и организаторов расстрелов на майдане также выступают грузинские стрелки, Сергей Пашинский, Андрей Парубий, Михо Саакашвили и упомянутый ранее господин Бойнджер.

Работа других иностранных публицистов и политологов, критически осуждающих происходящее на Украине, остается практически незамеченной. Ведь сама украинская проблематика не является приоритетной для иностранцев, за исключением отдельных стран-соседей. А украинским политикам, да и обществу в целом не интересна переоценка событий недавнего прошлого, в зеркале которой большинство из них будет выглядеть, мягко говоря, нелицеприятно.

В условном «оранжевом» или, точнее сказать, антирусском лагере украинских политиков считается хорошим тоном списывать альтернативные оценки ситуации на Украине на особенности актуальных внутриполитических процессов в ЕС. Дескать, в Европе входит в моду правый радикализм, который противоречит «исконным» европейским ценностям, тождественным «священным» идеалам майдана. Ничтоже сумняшеся украинские «лидеры» причисляют себя к «коренной» европейской элите, радея об укреплении единства и мощи западного мира перед лицом «российской агрессии».

Вот, например, что заявляет один из записных идеологов антирусского проекта на Украине Роман Бессмертный: «Выборы в Италии, а еще раньше выборы в Греции, Чехии, Германии показали, что Европа съезжает с катушек. Набирают обороты националистические, праворадикальные течения. К сожалению, уроки войны между Украиной и Россией Европа не выучила. Ситуация на европейском континенте будет обостряться, противостояние продлится. Идя к европейским ценностям, нам вместе предстоит противостоять волне популизма и правого радикализма. И, по моему убеждению, здесь может быть только один рецепт – это здоровый современный консерватизм и христианская идея».

Какие «христианские идеи» исповедуют адепты майдана, остается загадкой. Как и то, что общего между консерватизмом и тщательно организованными уличными бунтами. А говорить о том, что Украина сегодня являет собой пример борьбы с популизмом и правым радикализмом, может только слепой или заангажированный наблюдатель.

Так, в начале апреля демонстранты в Киеве взяли и сожгли перед посольством Польши польский флаг. В Варшаве, конечно, возмутились. «МИД Республики Польша выражает возмущение по поводу вызывающего поведения демонстрантов, а также отсутствия соответствующей реакции со стороны украинской службы охраны. Особое беспокойство министерства иностранных дел Польши вызывает тот факт, что это был очередной инцидент антипольского характера на территории Украины за последние недели», – говорилось в официальном заявлении.

А депутат Верховной Рады от фракции «Народный фронт» Юрий Тимошенко тем временем выступает «сто процентов за красно-черный флаг, за священный флаг борьбы, за флаг ОУН-УПА и за то, чтобы дать достойный отпор тем польским негодяям, которые топтали этот флаг, издеваясь над нами и нашим достоинством».

Наблюдая за этой оживленной дискуссией, остается только удивляться наивности и долготерпению западных «мичуринцев», которые надеются, что взращиваемое ими «украинское дерево» начнет со временем приносить лишь лакомые для них плоды. Гораздо реалистичнее ожидать, что украинский проект в его теперешней версии придется в скором времени рубить под корень.

Войцех Михальски,