Резюме: В основе большинства историко-политических конструктов, предлагаемых сегодня гражданам Украины, лежат ложь и фальсификация, благодаря чему страна не объединяется, а, наоборот, разъединяется. И если в 1990-е гг. власти еще умели сохранить компромисс между противоречащими друг другу регионами и традициями, то после активизации националистов, поддержанных западными политиками, ситуация резко усложнилась.

Всякое нациестроительство (впрочем, как и любое иное социальное «строительство» – государственное, партийное, религиозное, научное и др.) – процесс объективный и субъективный одновременно. Объективен он в той степени, в какой существование какой-либо нации определяется географическими, климатическими, социально-политическими, экономическими и внешнеполитическими условиями. Но все это только предпосылки к возникновению нации, потому что настоящее ее рождение связано с факторами субъективными, т.е. с осознанием «самое себя» в культуре (этническое и языковое осмысление), в пространстве (геополитическое осмысление), во времени (историческое осмысление) и в вечности (религиозно-мифологическое осмысление). Все четыре фактора тесно переплетены, и зачастую не так просто разделить их в конкретных историко-политических или религиозно-мифологических сюжетах. Впрочем, в данном случае такой задачи и не ставится. Речь пойдет о роли исторического осмысления в процессе нациестроительства.

Необходимость исторического обоснования нациестроительства – аксиома, не нуждающаяся в доказательствах. Проблема в другом – какое именно понимание истории используется в том или ином случае. В этом отношении, учитывая ограниченные возможности человеческого познания вообще и исторического познания в частности, нужно четко разделять несколько методов осмысления исторической действительности. Первый – «интерпретация»; второй – «мифологизация», третий – «фальсификация».

Интерпретация – стремление наиболее полно отразить историческую реальность на основе различных источников и определенного теоретического осмысления, что присуще научному познанию. При этом существование различных интерпретаций, как и научных дискуссий по тем или иным проблемам – нормальное, более того, обязательное явление в исторической науке, ведь специалисты-историки по-разному оценивают одни и те же исторические события, факты, процессы.

Мифологизация – абсолютизация какой-то одной интерпретации как единственно правильной, стремление утвердить ее в качестве общепринятого понимания прошлого в научном мире или на официальном уровне. Мифологизация истории в государственно-политических целях – обыденное явление в мировой культуре, более того, официальная история того или иного государства или народа всегда была, есть и будет результатом мифологизации. Проблема в степени мифологизации, важно ведь, чтобы мифологизация истории не основывалась на ее, истории, фальсификации.

В свою очередь, фальсификацией следует признать преднамеренное и сознательное искажение исторической реальности в политических, научных, групповых или каких-то иных интересах. Свидетельствами фальсификации исторического знания являются поддельные документы, отрицание реальных исторических сведений, вольные, не имеющие доказательств, суждения и «теории», намеренное осовременивание исторических процессов и др.

Распад СССР породил еще один метод – фолк-хистори (поп-история, антиистория и т.д.). Это совокупность ненаучно-фантастических сочинений на исторические темы, в небывалом количестве расплодившихся по всему постсоветскому пространству в последние двадцать-тридцать лет. Тому было много причин, одна из важнейших – активное нациестроительство в бывших советских республиках, породившее даже не фантастические, а поистине фантасмагорические исторические «теории» и «концепции». Подобного рода сочинения писались как «по зову сердца» отдельных авторов, которым вдруг «открылась» «истинная» история их народа или даже всего человечества, так и на основе социального заказа, как это происходит с официальными учебниками истории в некоторых странах «ближнего зарубежья».

Сегодня все четыре метода осмысления исторической действительности связаны между собой, их путают, нередко – преднамеренно, выдавая одно за другое. Больше всего от этого страдает историческая наука, достижения которой остаются незамеченными или же извращенными в угоду сиюминутным политическим интересам. К сожалению, политических спекуляций на истории не удалось избежать ни одному государству в мире, в том числе и государствам на постсоветском пространстве, но особенно прославилась на этом поприще, конечно, Украина.

Простой нарратив для сложной истории

Украинцы – молодая нация, отделившаяся от общерусского древа во второй половине XIX века и окончательно сложившаяся в XX столетии, во многом благодаря целенаправленной политике коммунистических идеологов, стремившихся снизить влияние «русского фактора» в ходе «строительства общества нового типа». Нынешнее государство Украина – тоже детище «коммунистического проекта»: в свое время, исходя из экономической и политической целесообразности, к традиционным украинским территориям были произвольно присоединены огромные восточные и южные области с преобладающим русским и русскоговорящим населением, а также западные регионы, которые на протяжении нескольких столетий развивались в совершенно иной культурно-исторической парадигме. Поэтому провозглашенная в 1991 г. независимая Украинская республика изначально не была единой, а фактически состояла из четырех больших культурно-исторических регионов: Западная Украина с центром во Львове (историческая Галиция и Волынь), Центральная Украина с центром в Киеве (историческая Малороссия), Новороссия и Крым. В центре и на Западе преобладало собственно украинское население, украинский язык и украинская культура (при этом существовали серьезные различия между традициями, религией, культурой, языком украинцев западных и центральных областей), в Новороссии и в Крыму – русское население, русский язык и русская культура. Кроме того, есть еще Закарпатье, где голос за свою национальную и религиозную независимость периодически поднимают православные русины и, независимо от них, венгры.

Наконец, на Украине сложилась очень сложная конфессиональная ситуация: помимо Украинской православной церкви Московского патриархата, возникли самозваные Киевский патриархат и Украинская автокефальная православная церковь, в западных областях вновь возродилась и получила очень сильное влияние греко-католическая (униатская) церковь, в годы независимости по всей территории страны массово распространились различные протестантские общины. Таким образом, для современного государства Украина изначально оказалась характерна этническая, культурная, религиозная, историческая и языковая разнородность.

Уже в первые годы существования независимой Украины руководство страны предпринимало попытки эту разнородность ликвидировать. Идеологической основой была избрана языковая и культурно-историческая матрица, сложившаяся в западноукраинских областях, ведь именно она еще с середины XIX века служила опорой украинского национализма. Во второй половине XX века ее поддерживали и активно пропагандировали идеологи украинской националистической эмиграции. В соответствии с этой матрицей стали разрабатывать и историю Украины как основу формирования «единой украинской нации».

Однако проблема заключалась в том, что, во-первых, реальная история самостоятельной украинской нации насчитывает всего 150–200 лет, а история украинской государственности и того меньше; во-вторых, история Западной Украины, Центральной Украины, Новороссии и Крыма – это четыре разные истории; и, в-третьих, реальная история Украины и народов, проживающих на ее территории, тесно переплетена с историей России и русского народа. Идеологи украинского национализма решили преодолеть все эти препятствия простым, как им казалось, способом: они взялись сочинять украинскую историю заново. При этом ставилась тройственная задача: доказать древность украинской нации и украинской государственности; продемонстрировать единство украинской истории на протяжении столетий; оторвать историю Украины от истории России и разрушить историческую связь украинского и русского народов.

Для исполнения этих задач в дело прежде всего была вовлечена фолк-хистори, неслучайно в этом жанре на Украине выступает всяк, кто горазд: от эстрадных певиц и политических пропагандистов до профессоров и академиков. Наверное, самое «большое открытие» украинских фолк-хисториков заключено в трех основных положениях: а) укры-арийцы (протоукры) – древнейшее славянское племя, первопредки всех славян вообще; б) Трипольская археологическая культура – это цивилизация Аратта, основанная украми-арийцами более 5 тыс. лет назад; в) трипольцы совершили большинство важнейших открытий, а также послужили примером для всех последующих цивилизаций на Земле (поэтому некоторые почитатели украинской фолк-хистори считают древних шумеров одними из предков современных украинцев).

Все эти и многие иные «открытия» фолк-хисториков уже давно опровергнуты профессиональными украинскими историками. Но мнение профессионалов неинтересно политикам по одной причине: они мешают исполнению задач нациестроительства, а точнее, формированию идеологии национализма, которую целенаправленно начали внедрять в обыденное историческое сознание украинского населения. Еще в 1990-е гг. мифы о Триполье, украх и протоукрах стали активно пропагандироваться, их авторы, среди которых были даже обладатели научных степеней, становились лауреатами премий, получали различные должности, а тогдашний президент Леонид Кучма провозгласил: «Украина – не Россия!». В начале 2000-х гг. эти мифы приобрели уже официальное признание. Так, в 2004 г. в одном из предвыборных выступлений будущий президент Виктор Ющенко заявил: «Мы – европейцы, мы в центре Европы, мы – сердце Европы, мы диктовали демократию Европе. Как любят говорить мои друзья: “Когда Европа жила в пещерах, мы, украинцы, трипольцы, жили в белёных домах”. У нас была “Велесова книга”, поэтому трипольцы – большая мировая цивилизация…» Уже в ранге президента, в 2005 г. на международном экономическом форуме «мини-Давос» в Киеве он повторил, правда, в более осторожных выражениях, свое утверждение: «На нашей земле тысячу лет назад процветала первая в истории человечества земледельческая цивилизация Триполья. Ее следы мы находим от Днепра к Дунаю и Висле сегодня. В ней переплетены корни первоначальных культур нашего европейского континента». При Ющенко мифы о Триполье, украх-арийцах и протоукрах стали навязываться как научные и единственно правильные (строились музеи, проводились археологические изыскания, издавались книги, снимались фильмы и телепередачи), эти мифы в многообразных вариациях проникли в учебные пособия, например в учебник директора Национального научно-исследовательского института украиноведения, доктора филологических наук П.П. Кононенко «Українознавство» (Киев, 2005). Таким образом, мифы украинской фолк-хистори стали важной частью официальной истории украинского народа и государства Украина.

Заметную роль в конструировании исторического сознания и официальной истории украинского народа играют и фальсификации. Наверное, самая яркая – это искусственный политико-идеологический конструкт «Украина-Русь», впервые сформулированный еще в конце XIX – начале XX века известным идеологом «украинства» Михаилом Грушевским, чей десятитомный труд так и назывался «История Украины-Руси» (публиковался в 1898–1936 гг.). Главная задача состояла в том, чтобы разорвать исторические связи украинского и русского народов, разрушить их еще недавнее общее прошлое, показать, что история России никак не связана с древнерусским периодом, зато украинская государственность имеет древнейшие истоки, и именно Украина является наследницей Киевской Руси. Причем сам Грушевский признавал, что придумал концепцию исключительно в политико-идеологических целях: с ее помощью он хотел «подчеркнуть связь новой украинской жизни с ее старыми традициями… старое традиционное имя (Русь. – С.П.) связано с новым термином национального возрождения и движения (Украина. – С.П.)».

А ведь как профессиональный историк Грушевский прекрасно знал, что древнерусский термин «оукраина» никогда не имел никакого этнического или политического значения: в XII–XVI вв. он использовался всего лишь для обозначения пограничных территорий русских земель (об этом писал и сам Грушевский в предисловии к первому тому своего сочинения). Позднее, в XVII – начале XIX века, термин «Украина» в разных конкретно-исторических контекстах постоянно менял содержание, а «украинцами» называли жителей «окраины», т.е. пограничья, независимо от их этнической принадлежности. Конечно, в силу исторических обстоятельств на протяжении всего этого времени складывались отличия малороссийского населения от великорусского, но эти отличия не были столь кардинальны, во-первых, благодаря единой православной вере и единой Православной церкви, и, во-вторых, из-за борьбы малороссийского населения с поляками за сохранение собственной религиозной и этнической идентичности, что заставляло их демонстративно объявлять себя русскими. Поэтому сам процесс формирования отдельной украинской (как и белорусской) нации был значительно замедлен, они очень долго, фактически до середины – второй половины XIX века, продолжали ощущать себя русскими и сохраняли единство с великорусским народом. Но в середине XIX столетия в умах малороссийской интеллигенции впервые возникает образ отдельного украинского народа, и происходит первая попытка формирования украинской национальной идеологии, отличной от русской. Как следствие, в середине XIX столетия в узкой пока еще среде малороссийской интеллигенции термин «Украина» приобрел значение отдельной национально-государственной территории, а термин «украинец» стал использоваться для обозначения отдельной этнической группы.

Созданный Грушевским политико-идеологический фальсификат «Украина-Русь» уже в XX веке прижился в украинской националистической среде, прежде всего на Западной Украине и в украинской эмиграции, а после отделения Украины от СССР превратился в важнейший идеологический инструмент нового государства. Именно он активно используется и в пропагандистской работе, и в конструировании исторического сознания современной «украинской нации». Стоит только послушать выступления нынешнего президента Украины Петра Порошенко, постоянно использующего фальсификат «Украина-Русь». И вот уже доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института истории Украины Национальной Академии наук Украины Станислав Кульчицкий, заявляет: «Россия возникла как часть территории Киевской Руси. И если говорить о том, что кто кому дал, то мы тогда дали России все, даже собственную историю – разумеется, не по доброй воле. 600 лет истории Украины они присвоили себе, и по сей день пребывают в полной уверенности, что это их история». Стоит напомнить, что это тот самый Кульчицкий, о котором известный украинский историк, академик НАНУ Пётр Толочко сказал: «Что касается Станислава Кульчицкого… До развала СССР он прославлял коллективизацию и индустриализацию, писал на эту тему диссертации. После развала Союза переключился на так называемые белые пятна в истории – то, что в советское время замалчивалось. Но, изучая эти темы, он стал всеядным: пишет даже о Киевской Руси, хотя серьезно этой темой никогда не занимался. Стал иронизировать над теорией Руси – колыбели трех восточнославянских народов, хотя тут не над чем иронизировать, поскольку это святая правда».

С младых ногтей

Но, к сожалению, именно на основе таких фальсификатов пишутся и школьные учебники истории Украины, в которых, по заветам Грушевского, утверждается главная идеологическая мифологема: история России и Украины – две разные истории, потому что русские и украинцы издревле – это разные народы. К примеру, в учебнике В.С. Власова «История Украины (Введение в историю)» для 5-х классов общеобразовательных заведений (Киев, 2013) говорится: «Вы уже знаете, что название Русь предшествовало названию Украина для определения земли, заселенной украинцами-русичами. Название Украина впервые употреблено в летописи под 1187 г. по отношению к Киевщине, Переяславщине и Черниговщине. Оно происходит от слова страна, что значило родной край, страна, земля. Впоследствии название Украина вытеснило из обихода более древнее» (с. 47).

Идеология искусственного разделения реального единства русского и украинского народов господствует во всех учебниках по истории Украины. В том же учебнике Власова в §15 «И слава, и воля, или украинское казачество в битвах и походах» в повествовании о национально-освободительной войне 1648–1657 гг. нет даже упоминания Переяславской рады 1654 г., ничего не говорится о том, что Россия вступила в войну с Польшей, защищая население Малороссии. Ведь, исходя из политических интересов, автору выгоднее остановить рассказ на событиях начала 1648 г., т.е. на том моменте, когда воинство под водительством Богдана Хмельницкого достигло наибольших успехов. А дальше следует рассказ о том, как на «большей части украинских земель», «освобожденных» «украинским войском» «из-под польской власти», было создано «Украинское казацкое государство». И только теперь наконец-то упоминается Россия, но, естественно, в негативном контексте: «Казацкое государство – Гетманщина, созданное в результате Национально-освободительной войны, – просуществовало больше 100 лет. В 1760–1780 гг. российские цари (тогда Гетманщина подпала под власть России) ликвидировали гетманство, а казацкие полки превратили в полки российской армии. В 1775 г. была уничтожена и последняя Запорожская сечь» (с. 115–118). Стоит напомнить, что этот учебник издавался в то время, когда президентом Украины был «пророссийский» Виктор Янукович.

Что уж говорить о «послемайданных» временах. Из учебника того же автора для 7-го класса («Учебник Історія України»: Киев, 2015) с XII века, т.е. со времени политической раздробленности, исчезает даже упоминание русских северо-восточных княжеств. Зато появляется утверждение, что важнейшей причиной раздробленности русских земель стал «разный этнический состав» населения этих территорий (с. 98), т.е. получается, что в Киевской Руси к середине XII века уже существовали этнически разные (!) украинский, белорусский и русский народы! Россия возникает в этом учебнике только на страницах, рассказывающих об истории конца XV века, но уже как враждебное «украинцам» «Московское царство» (здесь фактическая ошибка – царством Россия стала только в середине XVI века), которое «под предлогом собирания “русского наследства”» начало претендовать на украинские и белорусские земли (с. 168). И снова фактическая ошибка, даже две: а) «украинских» и «белорусских» земель тогда еще не было, потому что не было ни Украины, ни Белоруссии, а были земли Великого княжества Литовского; б) в конце XV века Московское великое княжество на так называемые «белорусские» земли не претендовало, правда, автор учебника почему-то «белорусским» называет Смоленск (с. 169).

Казалось бы, мелочи, но ведь именно из этих мелочей и складывается понимание истории, а в сознании юного украинского жителя на долгие годы утверждается образ России как исторического, многовекового врага Украины. На основе таких фальсифицированных «мелочей» больше двадцати лет учили население Украины, в том числе и русское население. В результате сегодня многие молодые и не очень молодые жители Украины стали считать себя чуть ли не самим Богом «избранными украинцами», единственными наследниками Киевской Руси, исконными европейцами, и тем самым оправдывать свой «европейский выбор» (вспомним одно из именований Майдана – «Евромайдан»). Одновременно русских они даже славянами не признают, объявляя их финно-уграми или потомками монголов, поэтому все русские для них – дикие азиаты, да еще и «совки», «бюджетники», «рабы». Правда, в сознании таких «украинцев» возникает опасная раздвоенность. С одной стороны, они требуют полностью отказаться от «российского» прошлого, в том числе от русского языка, русской литературы и русской культуры, но, с другой стороны, объявляют некоторых русских писателей, художников, композиторов, изобретателей украинскими. Такая же опасная раздвоенность сознания присутствует и в обыденной жизни: призывы разорвать все связи с Россией сочетаются с поездками в Россию на заработки.

Таким образом, в основе большинства историко-политических конструктов, предлагаемых сегодня гражданам Украины, лежат ложь и фальсификация, благодаря чему страна не объединяется, а, наоборот, разъединяется. И если в 1990-е гг. украинские власти еще умели сохранить некий компромисс между противоречащими друг другу регионами и традициями, то после активизации националистических политических кругов, поддержанных западными политиками, ситуация резко усложнилась, а между сторонниками и противниками создания искусственной «единой украинской нации» уже в 2014 г. началась настоящая гражданская война.

Что дальше?

На пути украинского нациестроительства возникла еще одна серьезная проблема: противоречия между пропагандистами «политической украинской нации», не имеющей этнической однородности (т.е. «евроукраинцами»), и защитниками идеи этнически однородной украинской нации (т.е. националистами). Первые изначально предполагали неизбежность отказа от своей этнической идентичности не только русских, евреев, русинов, венгров, но и (о, ужас!)… украинцев («мы – европейцы!»). Естественно, что националисты, громогласно орущие «Україна понад усе!», «Слава нації!» и «Смерть ворогам!», только за одни такие предположения готовы «евроукраинцам» оторвать головы. Поэтому сегодня «евроукраинцы» пребывают в растерянности: чтобы преодолеть естественные исторические, духовные, культурные, экономические, даже родственные связи жителей Украины и России, им необходимо опираться на идеологию и практику украинского национализма, однако его укрепление приводит к уничтожению всех «достижений» «евроинтеграции» и торжеству откровенного нацизма. И чем яростнее «евроукраинцы» выступают против России, тем большее влияние приобретают националисты. Впрочем, торжествующие сегодня на Украине националисты даже не понимают, что в борьбе за якобы национальную историю, украинский язык и национальные идеалы они уничтожают не только своих «заклятых» врагов – русских, но и: а) собственный украинский народ и собственную украинскую государственность; б) так называемый «европейский выбор», потому что резко противостоят общепринятой идеологии Европейского союза на искоренение каких-либо национальных, государственных, идеологических, половых и т.д. различий.

Цинизм нынешних украинских властей в том и заключается, что они понимают все эти противоречия. Однако, прикрываясь идеологией «евроинтеграции», целенаправленно продолжают курс на создание искусственной «единой украинской нации», который может быть реализован только в случае физического уничтожения всех несогласных с этим курсом. Поэтому если раньше на Украине раздавались только призывы к расправам с населением Новороссии и Крыма, то теперь Украинское государство ведет непримиримую войну с целью истребления жителей Донецкой и Луганской областей, «сепаров» на территории самой Украины, а уж с какой ненавистью стараются «облегчить» жизнь крымчан, перекрывая им доступ к воде, энергии, путям сообщения. Продолжается и идеологическая война – за историю, язык, культуру, веру, обычаи, традиции. Вроде бы – война памяти, а на самом деле – война за настоящее и будущее Украины. Причем Украина постоянно расширяет фронт: сначала война была только с Россией, а теперь и с Венгрией, и с Польшей, и даже с Румынией.

Каковы возможные сценарии развития событий? Их несколько.

Первый. Националисты, имеющие собственные вооруженные формирования, поддержку олигархата и западных союзников, усиливают влияние, а Украина продолжает оставаться унитарным государством. Но унитарная Украина сможет существовать лишь как этнократическое тоталитарное образование, в котором только этнические украинцы, или те, кто отказался от своей «природной» этничности в пользу «украинства», обладают гражданскими правами. Одновременно многоязычие, поликультурность, толерантность, свобода слова и т.д. находятся под запретом, всякое инакомыслие и национальное движение подавляются силой, из страны изгнаны или физически уничтожены все, кто против такого «украинского» выбора.

Второй. Унитарное этнократическое тоталитарное государство не сможет продержаться исторически длительный период. Как результат: нарастание конфликтов внутри страны и постепенный (или же резкий) распад Украины на несколько государственных образований по существующим или вновь образовавшимся историко-культурным границам. В перспективе – поглощение отдельных пограничных территорий соседними государствами, к которым местное население имеет культурно-историческое тяготение. К сожалению, реализация и этого сценария невозможна без конфликтов.

Третий. Украина – государство, интегрированное в «европейскую жизнь», принявшее так называемые «европейские ценности» и ожидающее приема в Евросоюз. Общество согласилось с необходимостью формирования «политической украинской нации» и, как следствие, на быстрое преодоление этнических, культурных, национальных, религиозных и т.д. различий. Украинский национализм отодвинут на обочину исторического процесса, становится уделом маргиналов. Но при этом сохраняется антироссийский курс и антироссийская пропаганда, общественному остракизму подвержены все, кто открыто заявляет о себе как о русских людях, принадлежащих к русской духовной и культурной традиции.

Четвертый. Украина – демократическое федеративное государство, не знающее идеологического диктата, но имеющее открытые границы и с объединенной Европой, и с Россией. Внутри страны каждая из федеральных земель имеет широкие полномочия, благодаря чему русское, венгерское, русинское, гагаузское и т.д. население обладает широкими правами, что позволяет, с одной стороны, этой части населения успешно продолжать собственное национально-культурное развитии, а всей Украине – общегосударственное строительство.

Какой из этих сценариев наиболее реалистичен? Пока – первый или второй. Даже третий сценарий – утопический, потому что украинские националисты, правящие сегодня бал, с таким вариантом развития событий не согласятся никогда. А уж четвертый сценарий – это вообще что-то из разряда фолк-хистори. Впрочем, всё может быть. Крым же «вернулся в родную гавань» мирным путем…

* * *

«Его пример другим наука» – написал когда-то Александр Сергеевич Пушкин. Украинский пример – наука нам, гражданам России, во многих отношениях. Во-первых, совершенно ясно, что единое историческое сознание – фундамент единства страны, на котором зиждется не только государственность, но и само историческое существование народа или содружества народов. При этом единое историческое сознание – целый комплекс важнейших исторических событий, единая оценка которых отточена веками общей исторической судьбы, а признание этой оценки и обозначает, собственно говоря, принадлежность к народу; это и вполне реальное ощущение человеком причастности собственной, отдельной, частной судьбы к чему-то большому, значимому, великому, причастности современных поколений к исторической судьбе своего народа, понимание ими исторической и нравственной ответственности за свою землю и свой народ перед прошлыми и будущими поколениями.

Во-вторых, единое историческое сознание не может возникнуть из лжи и фальсификаций: такие фальсификаты, как «Велесова книга» и «Джагфар тарихы», фантасмагорические «Новая хронология» и «Гиперборея» и прочая якобы «историческая» белиберда только разрушают единство исторической памяти народа.

В-третьих, не стоит впадать и в другую крайность — уповать только на некое «объективное историческое знание» и отстраняться от национальных приоритетов в истории. В отечественной исторической науке подобный подход сохраняет влияние, и можно встретить утверждение, что чувство патриотизма является серьезной помехой на пути овладения тем самым пресловутым «объективным историческим знанием» и по этой причине, например, отрицается вклад Михаила Ломоносова в развитие исторической науки, а его исторические воззрения объявляются ненаучными.

Но под видом «объективности» в историческое сознание народа может вноситься полнейшая сумятица. В так называемом «Историко-культурном стандарте», на основе которого сегодня пишутся школьные учебники истории, есть «Примерный перечень “Трудных вопросов истории”». Создание такого перечня –  дело полезное, в исторической науке и в самом деле немало сложных, не имеющих однозначного решения проблем. Однако… Вот два примера «трудных» вопросов: «Существование древнерусской народности и восприятие наследия Древней Руси как общего фундамента истории России, Украины и Беларуси»; «Присоединение Украины к России (причины и последствия)». Но «трудными» они стали усилиями… украинских и белорусских националистических кругов, которые начали интерпретировать их, исходя из интересов собственного нациостроительства. Иначе говоря, российским школьникам предлагают смотреть на эти исторические проблемы не с точки зрения российских интересов, а «глазами» украинских и белорусских националистов. Кстати, в перечне вопросов есть и еще один: «Исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде». Следовательно, школьники должны задуматься и о том, кем был Александр Невский: предателем или героем? По сути дела, под предлогом некой «объективности», под сомнение ставятся важнейшие компоненты единого исторического сознания нашего народа.

Вот и приходится в очередной раз повторять: вопрос о разработке новой официальной интерпретации истории России, которая послужила бы дальнейшему существованию и развитию единого исторического сознания народа, остается открытым. Но это – уже другой, большой и серьезный разговор.