Америка не обладают средствами защиты, способными противостоять российскому и китайскому гиперзвуковому оружию, — констатировал председатель Стратегического командования Вооруженных сил США генерал Джон Хайтен, выступая в Сенате.

И тут же сделал абсолютно людоедское заявление: «В США гиперзвуковое оружие находится либо на стадии концепта, либо на этапе тестирования. Единственное, что Вашингтон может противопоставить, — удар возмездия нашей ядерной триадой».

В качестве одной из наиболее существенных проблем «беспомощности США» он назвалнеоптимальную архитектуру орбитальной космической группировки и ограниченное количество радаров.

Ничего удивительного нет, поскольку американские средства противоракетной обороны не в состоянии противостоять даже отнюдь не гиперзвуковому ОТРК «Искандер». Представители европейского командования ВС США периодически заявляют: «Мы не можем защитить Европу от русского „Искандера“».

Впрочем, в США звучат порой и противоположные по смыслу высказывания. И, что самое ужасное с точки зрения стабильности психики, они принадлежат одним и тем же людям. В частности, тот же самый генерал Джон Хайтен в начале месяца, по сообщению Defense News, заявил о том, что у США есть возможности уничтожения гиперзвукового оружия России. Типичное раздвоение личности, паническая реакция.

Хайтен уповает на наращивание космической группировки и расположение на орбите мощных радаров, которым «сверху видно всё», в том числе старты баллистических ракет. «Такой датчик мог бы отследить ракету на среднем участке баллистической траектории, а также наблюдать и находить из космоса другие возникающие угрозы, такие как гиперзвук», — заявил генерал.

Заявление довольно странное. Поскольку США уже располагают космическими оптико-электронными средствами фиксирования старта ракет по факелу работающих двигателей. Есть и сеть радиолокационных спутников, которые не только сопровождают полеты ракет, но и дают целеуказания наземным средствам ПВО/ПРО на ракетный перехват цели. Все это логично и правильно. Но в теории.

На практике американские системы ПРО, используя противоракеты SM-3, демонстрируют очень ограниченную возможность перехвата в даже «тепличных условиях». То есть в качестве мишеней используются преимущественно ракеты-носители, предназначенные для запуска на низкие орбиты спутников небольшой массы, а также баллистические ракеты, у которых скоро истечет срок годности. Это цели, летящие строго по баллистической траектории, не способные маневрировать и не имеющие механизмов противодействия средствам ПРО. Так вот, противоракеты вполне успешно способны перехватывать такие ракеты на начальном участке их полета. Тут все довольно просто: рассчитал точку, в которой цель окажется через определенное время и направил в эту точку противоракету.

Почему-то в качестве наивысшего достижения американской системы ПРО морского базирования приводится история уничтожение в 2008 году выработавшего ресурс спутника, находившегося на высоте 274 км. Это-то как раз было не слишком сложно. И спутник вел себя абсолютно предсказуемого, то есть не мог отклониться от своей траектории, и времени было достаточно, чтобы корректировать полет противоракеты.

С переменным успехом перехватываются ракеты средней дальности. Но межконтинентальные баллистические ракеты американская ПРО перехватить не в состоянии.

Ничего не может сделать комплекс ПРО даже с ракетами куда меньшей дальности, поскольку они оснащены средствами прорыва противоракетной обороны. То есть с ракетами ОТРК «Искандер», максимальная дальность которых не превышает 500 км. Вероятность их перехвата незначительна, поскольку одна ракета у «Искандера» квазибаллистическая, то есть летит по непредсказуемой траектории, вторая крылатая — активно маневрирующая. И обе выставляют ложные цели, противодействуют системе наведения при помощи аппаратуры радиоэлектронной борьбы. Подсчитано, что для перехвата одной ракеты российского ОТРК понадобится 20−30 противоракет. Но на пусковой установке две ракеты. А если залп сделает дивизион, то практически все ракеты достигнут цели.

И ведь тут идет речь не о гиперзвуковых ракетах, которые имеют несоизмеримо больший потенциал прорыва американской системы противоракетной обороны. Они также способны маневрировать, но маневрирование выполнятся с куда большей динамикой. И высочайшая скорость оставляет совсем мало времени на реакцию противоракетных систем.

Наблюдаемая сейчас ситуация сложилась благодаря тому, что в конце 80-х годов США решили, что Россия, экономика и промышленность которой находились в плачевном состоянии, больше никогда не оправится от проигрыша в холодной войне. Поэтому многие разработки были свернуты. Ну а «Иджис» и ее наземный вариант THAAD, а позже и ЕвроПРО были созданы по минимуму, то есть для отражения атак ракет образца 70-х-80-х годов. Тех, которыми обладали «непокорные» страны третьего мира. Да и Индия с Китаем имели тогда не самые продвинутые баллистические ракеты, хоть и с ядерной начинкой.

Борясь за тотальную стандартизацию, то есть за удешевление, американские конструкторы использовали в качестве пусковых установок для противоракет стартовый блок Mk41, который работает абсолютно со всеми морскими и наземными ракетами. Что привело к ограничению размеров противоракет. Так, SM-3, как и все прочие зенитные ракеты, имеют длину в 6,5 м и диаметр в 34 см. И это привело к ограничению боевых возможностей. Да, SM-3 способна развивать скорость до 2700 м/с. Но при этом у нее очень невысокая для данного класса оружия маневренность — максимальная перегрузка не превышает 50g.

В российской системе ПРО Москвы используется противоракета 53Т6 длиной 12 м и диаметром 1,8 м. Она способна развивать скорость 3000 м/с. Продольные перегрузки — 210g, поперечные — 90g. Сейчас заканчиваются испытания ее модификации 53Т6М. Ее скорость достигла 4000 м/с, а продольная перегрузка — 300g. О поперечной не сообщается. Разница с американской противоракетой более чем ощутимая.

Помимо неразрешимых проблем перехвата гиперзвуковых маневрирующих боевых блоков «Авангард» (скорость свыше 20М) баллистических ракет и крылатых ракет типа «Кинжал» существуют и крайне серьезные проблемы не только целеуказания, но и обнаружения пусков при помощи спутниковых группировок. Дело в том, что американские спутники системы SBIRS (Space-Based Infrared Systems) способны обнаружить пуск ракеты, спустя 30 секунд после ее старта. И еще какое-то время необходимо для выдачи целеуказания наземным средствам перехвата, которые также обладают инерционностью.

Для обнаружения МБР, полет которой продолжается долго, тут никаких проблем нет. Но если гиперзвуковая ракета, скажем, противокорабельная, направляется на цель со скоростью 10 М, расположенную на расстоянии в 200−300 км, то получение данных об атаке и координат атакующей ракеты может прийти слишком поздно, когда будет уже бессмысленно запускать противоракету.

Впрочем, для успешного выполнения боевой задачи для российских гиперзвуковых ударных комплексов не имеет существенного значения, обнаружат ли их радары систем ПРО или не обнаружат. И на каком участке траектории это произойдет. Траектория гарантированно замкнется на намеченные цели.